Золото Аида

Из ящика стола господин Львовин извлек маленький ноутбук, пощелкал клавиатурой и произнес:

– Полтора года назад. Выставлял наш постоянный участник, поэтому и знаю о его кончине. Он с нами буквально с момента становления аукциона, сам картинную галерею неподалеку держал.

– И как его звали?

– Сергериди Иван.

– Грек?

– Да, но в Греции не жил. Родился, вырос в Грузии, все мечтал перебраться на историческую родину. Я еще удивился, что Иван решил расстаться с этой веткой – он ей больше всех своих приобретений радовался. А тут принес и выставил буквально по бросовой цене, ниже всяких разумных пределов, и плохо так выглядел, как будто крепко приболел. Через неделю буквально умер. Ветку тогда перекупил… – Алексей посмотрел в монитор, – Николай Брагин. Потом и он ее обратно принес. Я тогда уже насторожился, не хотел ее даже брать, но Николай уважаемый участник, как отказать. Да и причин весомых нет. И в последний раз ветку купил Сидоренко. Хотел отговорить его, все-таки старый товарищ, но опять же – какие причины? Нет таких причин.

– Сидоренко ваш старый товарищ?

– Да, еще лет тридцать назад вместе бизнес начинали, потом разошлись дороги, но иногда общаемся. А почему вам все это интересно? – Ощущение, что в кабинете происходит что-то не то, пересилило одержимость, и лихорадочный блеск в круглых глазах начал гаснуть.

– Просто так, говорю же, люблю мистические истории. Позволите? – Феликс аккуратно высвободил кубок из капкана рук Алексея и принялся заворачивать в бумагу.

– Так… это…

– Я должен хорошенько подумать. Мне нелегко с ним расставаться, все-таки семейная реликвия.

– Это да, это понятно, – Алексей сцепил пальцы в замок, наблюдая за каждым движением Феликса. Листы бумаги постепенно скрывали сокровище. – Как надумаете, звоните в любое время дня и ночи. Аукцион вам не нужен. Я знаю, как его продать тихо, безопасно, без лишнего внимания и суеты. И вы получите такую сумму, которой бы обрадовался и сам Бенвенуто Челлини.

– Благодарю, это очень заманчивое предложение, – Феликс убрал кубок в саквояж, защелкнул замок и встал со стула. – Подумаю и позвоню.

– Жду!

Они пожали друг другу руки, Феликс пошел к двери. Все это время господин Львовин не смотрел на посетителя, взгляд его был прикован исключительно к саквояжу.

Покинув здание, Феликс спустился на парковку, сел в машину и достал мобильный телефон. Сначала позвонил в агентство, спросил у Никанора, как идут дела.

– Дела идуть как надоть, – ответил старик. – А нет ли у нас какой-нить капли успокоительной? А то Мухин изнервировался сам и остальных усех донял.

– Аптечку в офисе пока не завели, посоветуй Мухину сходить на работу, заняться своими служебными обязанностями, это успокаивает. Я скоро приеду.

Отключившись, Феликс набрал номер Сидоренко. Когда абонент ответил, он поинтересовался, почему тот не сказал о своем близком знакомстве с устроителем «черного» аукциона господином Львовиным.

– Не думал, что это важно, – голос Олега звучал тихо, невнятно, словно он держал телефон на расстоянии.

– А вам не надо думать, думать – моя задача. Ваша задача – рассказать мне всю имеющуюся информацию по делу, всю, не упуская мелочей. Может, вы что-то еще не посчитали нужным сообщить?

В трубке повисла тишина, раздавалось лишь дыхание собеседника.

– Олег, вы меня слышите? У вас все в порядке?

Олег не ответил, и вскоре послышался звук упавшего на пол телефонного аппарата. И сколько Феликс ни звал Сидоренко, отвечала только тишина.

– Де путана мадрес! – процедил сквозь зубы Феликс, включая зажигание машины и прокручивая в памяти записи со слов Сидоренко – его паспортные данные и домашний адрес.

«Ауди S8» вылетела со стоянки и, минуя перегруженные транспортом улицы, объездными путями понеслась к бульвару Космонавтов.

Глава 10

Феликс полагал, что Сидоренко может проживать в таком же охраняемом комплексе, как и Светлана Брагина, но, на удивление, его домом оказалась вполне обычная одноподъездная десятиэтажка, и даже со сломанным домофоном. Не став дожидаться лифта, мужчина, словно призрак, стремительно пронесся сквозь лестничные пролеты и остановился на площадке перед нужной квартирой. Обитая малиновым дерматином дверь также никак не указывала на благосостояние владельца данной недвижимости. На звонки в дверь и по телефону никто не ответил. Выламывать замок не хотелось из-за нежелания привлекать внимание соседей. Феликс поднялся на последний, десятый, этаж и отыскал решетку пожарного выхода. Стараясь особо не шуметь, он одним резким движением сорвал навесной замок, положил его на пол и вышел на крышу. С высоты десятого этажа открывался красивый вид на залитый солнцем осенний город. По небу ветер гнал облака, сбивая их в пушистую стаю. Но если внизу ветра практически не ощущалось, то на крыше его порывы были довольно сильными и резкими. Подойдя к краю, Феликс осмотрел стену дома, отыскивая окна квартиры Сидоренко. Затем поглядел вниз. Во дворе было малолюдно, немного шансов, что его заметят. Зрительно рассчитав траекторию своего движения с учетом ветра, Феликс прыгнул вниз. Словно ящерица, касаясь стены лишь ладонями и носками ботинок, он спустился на уровень седьмого этажа и подобрался к оконной раме. Все движения вампира были четкими и хирургически точными, за века доведенными до автоматизма. Закрытое изнутри окно также не являлось для него преградой.

Открывалось окно вовнутрь, но на подоконнике не стояло ничего, что могло бы свалиться на пол, поэтому в квартиру Феликс попал без лишнего шума. Очутился он в спальне. В хорошо обставленной комнате царил порядок, большая двуспальная кровать была убрана и застелена цветным шелковым покрывалом. Выходя из спальни, Феликс на всякий случай позвал хозяина дома по имени, опасаясь его перепугать, но ответа опять не последовало.

Хозяина он нашел в комнате, оборудованной под кабинет-библиотеку. Было заметно, что в квартире поработал хороший дизайнер, сумевший превратить стандартные комнаты-коробки во вполне достойные помещения. Олег сидел за рабочим столом, запрокинув голову на спинку кресла. Рот его был приоткрыт, правая рука безвольно свисала вниз, прямо под пальцами на полу лежал телефон. Феликс обошел стол, склонился над неподвижным телом, проверил дыхание, пульс. К счастью, они были, причем довольно спокойные, ровные. Похоже, человек просто заснул.

Подняв телефон с пола, Феликс выключил аппарат, положил на стол и решил пока осмотреть квартиру. Он и так собирался это сделать, так почему бы не сейчас?

Помимо кухни в квартире было четыре комнаты. В неказистом доме за дешевой дверью оказалась довольно дорогая, отлично сделанная квартира. Во всей ее обстановке, вещах, предметах прослеживался только хозяин, его жизнь, его интересы. Ничьего постороннего влияния Феликс не заметил, не обнаружил даже хоть какого-то мало-мальского присутствия семьи Сидоренко, хотя бы его родителей. Никого и ничего, словно он возник в вакууме, в нем и проживает по сей день.

Вскоре Феликсу позвонил Гера, сказал, что они вернулись в агентство.

– Есть информация, требующая обсуждения. Когда тебя ждать?

Посмотрев на часы, Феликс ответил:

– Задерживаюсь на пару часов, но если информация срочная, готов обсудить прямо сейчас.

– Да нет, лучше не по телефону, – голос Германа звучал напряженно, – подождет информация.

– Мухин все еще у нас сидит или на работу все-таки пошел?

– Пошел, вызвали его. Обещал вернуться сразу, как освободится.

– Хорошо, я тоже, как освобожусь, сразу приеду.

Отключившись, Феликс вернулся в кабинет. Олег так и продолжал спать с открытым ртом. Походив по кабинету и не найдя в его интерьере ничего для себя полезного, мужчина стал рассматривать полки стеллажей. Вперемешку с книгами там теснились еще и ежедневники, тетради с записями, папки с бумагами. Феликс взял наугад несколько ежедневников, полистал, поставил обратно и тут заметил толстую растрепанную тетрадь, засунутую между книгами и нижней стороной верхней полки. Вытащив тетрадь, он заглянул под обложку. Это оказался список женщин, с которыми господин Сидоренко долго ли, коротко ли состоял в интимных отношениях. И вел он этот список аж с восьмидесятых годов, скрупулезно занося в тетрадь даже самые мимолетные интрижки.

До девяносто седьмого года, кроме даты встречи-расставания, девицы удостаивались коротких пометок-характеристик, в основном насмешливо-саркастического содержания, после девяносто седьмого – только имена и даты. Последняя запись с двумя датами через черточку была датирована текущим годом и была сделана четыре месяца назад.

Олег вдруг громко всхрапнул и заворочался в кресле. Феликс закрыл тетрадь, убрал на место и подошел к нему. Вернув голову в вертикальное положение, Сидоренко приоткрыл мутные глаза.

– Доброе утро, – сказал Феликс.

Переведя на него взгляд, Сидоренко с добрую минуту таращился на мужчину, затем хрипло произнес:

– Как вы вошли?

– Через дверь, она была не заперта, так что ломать не пришлось. Вы заставили меня порядком поволноваться, когда замолчали посреди разговора и уронили телефон. Я решил, что-то случилось, не мог не приехать. Все-таки вы мой клиент, несу за вас ответственность.

– Понятно. – С заметным усилием Олег пытался прийти в себя и начать соображать. – Ничего не случилось, просто сказался недосып, вот меня внезапно и вырубило.

– И сколько же вы не спите? – Опершись на край стола, Феликс рассматривал его землисто-серое лицо с мешками под глазами. – Где-то с неделю, да?

– Где-то так, – покорно кивнул Сидоренко.