Эликсир для вампира

Захлопав крыльями, ворон взлетел со скамейки и скрылся в ветвях. Феликс помассировал лоб костяшками пальцев, думая об окне Дааны. Она с кем-то разговаривала на застекленной лоджии, но Феликс не понял с кем, не увидел собеседника.

Откинувшись на спинку скамейки, он запрокинул голову и взглядом поискал звезды. Затерянные, засвеченные огнями мегаполиса небесные огни почти не различались на неестественно светлом небосводе. Феликс вспоминал их блеск и узоры, как величественно плыли созвездия над городом, когда дома еще не были такими высокими, а иллюминация – цветной и яркой.

Вспоминая звезды, Феликс машинально трогал, поглаживал массивный золотой перстень на безымянном пальце правой руки: вытянутой формы, с прозрачным темно-красным камнем в центре, он походил на искусно выполненный родовой вензель с монограммой в виде буквы «F».

В отдалении послышались чьи-то шаги – некто вошел в сквер со стороны «Империала». Продолжая разглядывать небо сквозь древесные кроны, Феликс скорее от скуки, чем из надобности, стал вслушиваться в этот звук: человек мужского пола, молодой, трезвый, но чрезмерно возбужден, возможно, действие каких-то легких наркотиков. Приближаясь, шаги замедлились, и Феликс понял, что человек его заметил. Он прекрасно понимал, как выглядит в глазах незнакомца: выпивший, хорошо одетый человек придремал на лавочке в темном сквере. И даже не сомневался, что этот прохожий воспользуется ситуацией. Другой бы ускорил шаг, торопясь пройти мимо.

Человек подошел к скамейке, постоял и присел рядом. Приобняв Феликса за плечи, парень принялся обшаривать его карманы. От наслаждения Феликс даже улыбнулся, чего увлеченный процессом человек не заметил. Как давно и как недавно это было! Похожим образом изображая богатого пьяницу, Феликс приманивал воров и бродяг на грязных улицах Мадрида и Толедо, после бросая их тела в сточные канавы. Хорошие, свободные были времена! Как мало стоила и значила человеческая жизнь! И можно было без лишнего притворства, почти не таясь, выходить ночами в город, как в таверну…

Человеческая рука скользнула во внутренний карман пиджака. Сквозь ткань рубашки мужчина ощутил тепло ее кожи и толчки пульса, от чего по телу прошла болезненно сладкая дрожь. Феликс приподнял голову и в упор посмотрел на сосредоточенное лицо молодого человека. В темноте его непроницаемо-черные глаза вдруг вспыхнули смутным багровым сиянием и стали различимы узкие вертикальные зрачки. Увидав это явление, парень замер и постепенно стал отстраняться, но Феликс быстрым движением руки схватил его за затылок и притянул ближе.

– Любишь гулять по ночам? – тихо, доверительно, словно разговаривал со старым знакомым, произнес Феликс.

– Иногда, – шепотом ответил парень.

– Я тоже. Хочешь погулять за компанию?

Лицо незнакомца четче проступило из темноты, словно его мраморные черты стали источать прохладное зыбкое свечение. Как завороженный, парень уставился на глубинно-черные, с кровавым отблеском, нечеловеческие глаза и мертвенно-белые губы. Продолжая придерживать парня за голову, Феликс поднял правую руку, сжал пальцы в кулак – и из массивного перстня с тугим щелчком выскочил золотой «коготь». От этого звука парень словно очнулся и отчаянно закричал. И тут откуда-то с ближайшего дерева прямо им на головы спланировал Паблито. С оглушительным карканьем ворон принялся хлестать крыльями по головам, от чего молодой человек закричал еще пронзительнее, а Феликс вздрогнул и опомнился. Ослабив хватку, он разжал пальцы, отпуская затылок жертвы. Парень вскочил со скамейки и понесся прочь, не разбирая дороги.

– Ты что творишь?! – воскликнул Паблито. – На минуту нельзя оставить!

Феликс не ответил – он задыхался, его трясло всего с головы до ног. Потребовалось немало времени, прежде чем он смог прийти в себя и успокоиться. Отдышавшись, мужчина погладил пернатую спину все еще дрожащей рукой.

– Ты вовремя явился.

– Далеко и не уходил! – проворчал Паблито. – Давай вставай, пройдемся немного, подышим воздухом, успокоим нервы.

Тяжело поднявшись, Феликс медленно побрел по безлюдной аллее.

Глава 4

Сидя в плетеном кресле на лоджии, уставленной многочисленными растениями в горшках и кадках, что делало ее похожей на миниатюрный зимний сад, Даана держала в руке бокал белого вина. С пола до потолка обшитая светлым деревом, лоджия напоминала комнату загородного дома, не хватало лишь камина, но его вполне заменяли свечи, горящие в латунных напольных подсвечниках. Точеные плечи Дааны мягко обнимала ткань серо-розовых тонов, крупные складки небрежной драпировки казались сонными волнами предрассветной реки.

– Мне известно только то, что он из Испании, но не знаю, в каком городе родился, – произнесла девушка, рассеянно глядя поверх бокала.

– В Толедо, – охотно подсказал Дон Вито. Крупный, упитанный коричнево-рыжий крыс со светлым брюшком сидел у расписного керамического горшка с кофейным деревцем. – Раньше этот городок был столицей Испании, потом все дело переехало в Мадрид.

Даана перевела на него тяжелый взгляд с пульсирующими фиолетовыми зрачками.

– Извини, просто сорвалось, – развел лапками крыс. – Не хотел.

– Кем Феликс был до того, как стал вампиром?

– Его вовсе и не Феликсом зовут, – крыс подошел ближе, уселся поудобнее и доверительно заглянул Даане в глаза. – Настоящее имя Феликса – дон Эрнандо Хавьер де ла Роса Ларио. Он из богатого испанского рода, и я даже запомнил, как звали его отца, мать и сестер, хотя он только раз о них и упоминал.

– Ничего не знаю о его семье… – девушка опустила глаза и стала рассматривать золотисто-соломенное вино, играющее в хрустальных гранях.

– Давай расскажу, если хочешь?

– Расскажи.

– Отца его звали дон Аласар Хуан де Ларио, мать – донна Леонор Мария де ла Роса, а сестер – Ракель и Леокадия. И наш Эрнандо – красивый, богатый молодой повеса. Хотя по тем временам не такой уж и молодой: почти тридцать годов уже стукнуло, а все неженат, наследников заводить не торопится, на родительские переживанья внимания не обращает.

– Они были состоятельной семьей?

– Да, им принадлежал особняк в самом Толедо, также большое имение в пригороде, где они разводили всякий мелкий скот, лошадей и быков для корриды.

– Лошадей… – почему-то повторила Даана задумчивым эхом. – Продолжай.

– Потом чума пришла, эпидемия разразилась. Родители один за другим умерли, Эрнандо тоже заболел, но его выходили сестры какими-то заговорами да травяными сборами – их няня научила, пока живая была. Про няню больше ничего не знаю, Феликс не рассказывал, а то бы я запомнил. Так вот, брата они выходили, но не успел он встать на ноги, как кто-то беспокойный сообщил куда следует, что девушки колдуньи, мол, именно они наслали на город чуму, и сестер без особых разбирательств сожгла Инквизиция. И вот как получилось: от болезни оправился, а никого из родни в живых не осталось, своей семьи тоже нет. Зато есть большое состояние, много денег, одиночество и дремучая депрессия – настоящий подарок для Дамиана!

– Что еще за Дамиан? – Девушка отставила бокал на низенький столик с ажурными металлическими ножками, стоящий под рукой у боковины кресла.

– В те времена Дамиан являлся предводителем общества вампиров в Испании. Выслеживали они богатых бездельников вроде Эрнандо, наблюдали за ними. Дождавшись подходящего момента, Дамиан затеял с ним непринужденную беседу на какой-то очередной пирушке, куда Эрнандо явился напиться и побить посуду. Дамиан мигом нашел к нему подход: для него Эрнандо был даже не открытой книгой, а книгой, вовсе вырванной из переплета. Там и стараться не пришлось.

Вскоре Дамиан стал ему настолько близок, что Эрнандо и шага не мог ступить без своего компаньона. Они часами беседовали, устраивали поединки на шпагах, кутили вместе ночи напролет. Эрнандо снова начал находить эти попойки веселыми, к нему вернулся вкус к жизни. Дамиан оживил его.

Как только мерзавец понял, что крючок хорошенько проглочен, он рассказал о себе правду – открылся, что он вампир. И сделал Эрнандо заманчивое предложение примкнуть к их обществу. О, сколько преимуществ это в себе несло! Бессмертие, множество способностей, недоступных простому человеку, и самое главное – стопроцентный иммунитет от всех болезней, включая чуму. А еще невероятное, ни с чем не сравнимое удовольствие от питья человеческой крови. Удовольствие, затмевающее все радости и удовольствия мира. И конечно же их вечная дружба – вместе навсегда. Все это за сравнительно скромную плату – половина состояния семейства де Ларио.

– Половину состояния? – удивилась Даана. – Вампиры получали новообращенных за плату?

– Вампиры такого ранга не звали к себе кого попало. Выбирали близких по уровню развития и материального состояния – аристократов с хорошим воспитанием и блестящим образованием. Они никогда не предлагали своих услуг бедному люду: необразованный человек мог в любой момент неправильно себя повести, навлечь подозрение на все общество глупой болтовней или опрометчивыми поступками, да и не сумеет он в полной мере наслаждаться тонкостями искусства, науки, философии – всем тем, чем развлекают свою скуку благородные господа, у которых впереди вечность.

– Разве не способен бедняк со временем всему этому научиться?

– Не способен, увы, – крыс вздохнул, почесывая живот. – Если человек не был достаточно развит до момента обращения, то и после, став вампиром, он таким же и оставался, без способности к развитию. Вампиры не желали рисковать спокойствием своего тайного общества, вот и подбирали кандидатов исключительно из благородного сословия.

– Но почему половина состояния Эрнандо? Отчего они не потребовали все?

– А к чему им умножать разорившихся рыцарей? Донкихоты лишь для комедии годятся. Вампиры точно знали, сколько забирать, чтобы благородный человек сохранил свой привычный образ жизни. Им не нужны были попрошайки. Изредка они делали вампирами прислугу, но прислуга не могла питаться человеческой кровью, только кровью свиней, собак и крыс. – Дон Вито невольно поежился. – Когда слуги отрабатывали свое и в них пропадала надобность, их убивали сами же вампиры.

– Плетьми забивали или палками?

– В цепи заковывали и заживо хоронили.

В наступившей тишине затрещали горящие фитили, словно одновременно во все свечные огоньки попали капли масла. Даана коснулась собственного лица, провела кончиками пальцев по переносице и скулам, словно проверила на ощупь плавность линий, затем спросила, что было дальше.

– А на чем мы остановились?

– На том, что Эрнандо заплатил половину состояния за свое проклятие.

– Сейчас, минутку, соберусь с мыслями. – Крыс прошелся туда-сюда, уселся у витой ножки одного из латунных подсвечников, пригладил лапками усы и продолжил: – Как я понял, Эрнандо недолго размышлял да мучился выбором. Вскоре он прошел посвящение и присоединился к сообществу вампиров. Отрекшись от природы человека, от своего имени, рода, он получил новое имя – Феличе, «счастливый». Но тут-то все криво и пошло. Да так криво, что такого поворота даже Дамиан со своим тысячелетним опытом не спрогнозировал.

– Что же пошло не так?

– Феличе получил все обещанное, кроме наслаждения от питья крови. Его мутило, воротило, он мучился, как на дыбе. Поэтому и не смог вписаться в свое новое общество. Знаешь, как это бывает: секта наркоманов со своим стилем жизни, куда пытается влиться чужак, которого регулярно тошнит от удовольствия прямо в тарелку. Феликс предполагал, что это могло произойти из-за трав и заговоров сестер, когда они его от чумы лечили. Что-то замкнули эти заговоры в его природе, не дали развернуться вампирской программе в полную силу. Так Феличе и стал изгоем. Вампиры его не принимали, а с людьми он уже не мог общаться, как раньше. Он много путешествовал по миру, затем, где-то в середине восемнадцатого века, прибыл в Россию. Что его тут заинтересовало – не знаю, должно быть, наша суровая глухомань с ее долгими зимними ночами ему под настроение и образ жизни подошла. В общем, Феликс остался здесь. Дальше ты знаешь.

Даана взяла со столика бокал вина и снова принялась с ним играть. А Дон Вито подобрался поближе и уселся, почти касаясь пушистым боком легких домашних туфель серебристо-персикового цвета, выглядывающих из-под подола платья. От девушки ощутимо веяло зноем, сухим жаром раскаленной пустыни.