Театр Эль Вагант

Как только она скрылась из вида, из-за приоткрытой двери выглянул оборотень.

– Что-нибудь нашел? – тихо произнес Феликс.

Волк отрицательно качнул головой.

– Идем дальше.

Прихватив ведро с щеткой, Феликс прикрыл за оборотнем дверь и повел его к соседней двери с табличкой: «Всеволод Плетнев». Как и обещала Ася, эта гримерная также была не заперта.

Феликс зашел в помещение вместе с волком. Раздувая ноздри, оборотень пошел по комнате, а Феликс встал у гримерного стола, рассматривая фотографии, наклеенные на стене над зеркалом. На снимках в разных образах, крупным планом и в полный рост на сцене, был запечатлен мужчина. Возраст его было трудно определить из-за обилия грима на лице. Высокий, широкоплечий, с буйными русыми волосами, выразительными чертами лица, он был так похож на Федора Шаляпина в годы расцвета, что поначалу Феликс решил, что на фотографиях Шаляпин и есть. Но при ближайшем рассмотрении все-таки было очевидно, что это разные люди.

Напротив гримерного стола у стены стояла небольшая тахта с брошенными на нее костюмами: атласный плащ, бархатный жилет, расшитый золотыми нитями камзол. На камзоле лежали кожаные перчатки с широкими раструбами. Именно перчатки заинтересовали оборотня – видимо, в них Плетнев играл свой последний спектакль. Изучив перчатки, волк подошел к высоким кожаным сапогам, стоявшим возле кушетки. Обнюхав один, он принялся исследовать второй, как вдруг замер настороженно. Заглянув в голенище, оборотень тихонько рыкнул и стукнул лапой по сапогу. Феликс обернулся.

– Что-то нашел?

Волк тряхнул головой и ощерился. Феликс подошел, присел на корточки, взял сапог и заглянул внутрь. Затем перевернул его и встряхнул. На пол упал маленький кусок желтого стекла.

– Это? – уточнил Феликс.

Оборотень ответил человеческим кивком.

Взяв салфетку из упаковки на гримерном столе, Феликс завернул в нее стекло, убрал в карман пиджака и направился к двери, сказав на ходу:

– Оборотись здесь, а то еще заметит кто.

Выйдя в коридор, директор встал у приоткрытой двери и стал смотреть в пустой коридор. Там, вдалеке, двигались тени, слышались приглушенные голоса, но коридор оставался пустым.

Скрипнула дверь, показался Никанор. На пальцах его все еще оставались длинные когти, в янтарно-желтых глазах стояли вертикальные зрачки. Но длилось это недолго. Когда Никанор Потапович вышел к лестнице, он уже был обыкновенным дедом.

Спускаясь по ступенькам, Никанор столкнулся с невысоким полноватым мужчиной, поднимавшимся наверх. Хоть и был мужчина сравнительно молод, но имел рыхлое лицо, тусклые глаза, длинный хвост волос с сильной проседью и свистящую отдышку. Глянув на старика в синем халате, он замедлил шаг, покрепче хватаясь за перила, и произнес:

– А вы кто такой? Что-то я вас не припомню.

– Так Лидию Сергевну подменяю, – охотно ответил старик. – Захворала она.

– Значит, вы у нас временно?

– Временно, – кивнул дед, качнув пышной седой шевелюрой. – День-другой, да и всё.

– Понятно.

И, обогнув уборщика, мужчина пошел дальше, не обратив никакого внимания на господина в черном костюме, уже стоявшего внизу, у входной двери.

Глава 7

В очередной раз обойдя здание прогулочным шагом, троица остановилась неподалеку от входа, и Валентин закурил.

– Что-то долго, – сказал Гера. – Может, застукали их там?

– Да нет, – отмахнулась Аля. – Просто дело, наверное, небыстрое.

Взгляд Алевтины то и дело возвращался к зданию театра. Прищурившись, она пристально рассматривала фасад и вывеску при входе, написанную крупным «дореволюционным» шрифтом: «Театр Эль Вагант». Заметив ее интерес к зданию, Гера поинтересовался:

– Что-то видишь?

– Скорее – чувствую, – медленно, задумчиво ответила Аля. – Что-то не так с этим театром.

– С любым театром что-то не так, – хмыкнул Сабуркин, затаптывая окурок. – Какой балаган ни возьми, копни там поглубже и столько всякого…

– Да погоди ты! – Алевтина досадливо махнула рукой. – Тут действительно что-то странное, энергетически странное.

– Аль, ну вот только про энергетику не надо, а? Мы ж не твои клиенты на карточное гадание.

– Валя! – прикрикнула она. – Ну-ка прекрати! Чего вдруг ты взялся мне не доверять и ставить под сомнение? Скептиком вдруг заделался! Кроме карточных гаданий, я ж еще чутье имею…

– Чутье у нас имеет Никанор, – снова хмыкнул Сабуркин, но тут вмешался Гера:

– А что именно ты ощущаешь? – спросил он.

– Не могу понять, – сердито ответила Алевтина. – Но что-то тут определенно есть. Погляжу поближе. А вы стойте и не мешайте!

Быстрым шагом женщина направилась к особняку, но не успела подойти близко, как из-за угла показались Феликс с Никанор Потапычем.

– Ну как вы, всё в порядке? – спросила Аля.

– Да, нормально, – ответил Феликс.

– Что-нибудь нашли?

– Вроде нашли, надо будет изучить повнимательнее.

– Неужто и впрямь убийство? – ахнула Алевтина. – Права была девочка?

– Непонятно пока, будем разбираться.

Они подошли к Гере с Валей и все вместе направились в сторону парковки.

– Ты не спрашивал у Аси, при каких обстоятельствах ее мать грозилась убить Плетнева? Кто-нибудь, кроме девочки, это слышал? – обратился Феликс к Герману.

– Спрашивал. Это было дома, после того, как мать хорошенько выпила коньяка. Неизвестно где, когда, кому еще она могла это говорить, но в тот момент дома они были вдвоем.

– Понятно, – сказал Феликс, открывая дверцу своей машины.

– Никак в агентство поедем разнюхивать стекляшку? – уточнил Никанор.

– Завтра утром займемся, мне сейчас надо съездить в одно место.

– Как скажешь, сердешный, как скажешь.