Перстень отравителя
Глядя на бутылки, мужчина произнес, не оборачиваясь:
– Думаю иногда, представляю, как бы им понравился мир спустя почти пятьсот лет? Какие бы вещи их веселили, пугали, вызывали недоумение? Что было бы, оставайся мы до сих пор вместе, как бы мы жили?
Паблито, сидящий на чеканной ножке одной из подставок, молча слушал разговор, поглядывая то на портреты, то на спину Феликса.
– А сам ты прекрасен небесно! – продолжал восхищаться Дон Вито, словно и не услышал сказанного. – Ах, какой красавец! Скажи, дорогой, а ты влюблялся? Трогали твое сердце пылающие юным румянцем девы?
– До того, как я стал вампиром, или после? – с холодком в голосе уточнил Феликс.
– И до, и после!
– Конечно, все было, – Феликс запустил пятерню в шевелюру. Высохшие без тщательного разглаживания волосы свились кудрями, обрамляя лицо, и падали черными волнами на плечи.
– И юношеская страсть, и зрелые романы, но до женитьбы дело не дошло – я был уверен, что не готов. И после обращения случалось. Встречались женщины блестящего ума и красоты. Но я никого не мог повести за собой, разрушить чужой мир, погубить души. Я устраивал жизнь этих женщин и оставлял их. Бывало, наблюдал, оберегал их тайно до старости, до смерти.
– Ах, дорогой… – крыс всплеснул лапками. – Как же тебя одиночество не раздавило?
– Оно и раздавило, – усмехнулся мужчина. – Но это только первые двести лет тяжело, потом внутри все словно замерзает, покрывается невидимым, но очень ощутимым ледяным панцирем, и можно жить почти без боли. Ладно, утро уже скоро наступит, надо все-таки поспать.
Феликс направился к двери, на ходу выключая свет. Зайдя в спальню, он лег на кровать, не снимая халата. Вскоре в тишине раздались цоканье птичьих когтей и неслышные простому человеческому уху шаги крысиных лапок. Дон Вито забрался по простыне на постель и свернулся калачиком у его бедра. Ворон хлопнул крыльями и устроился в ногах.
Мужчина закрыл глаза и провалился в сон.
Глава 17
К агентству «ЭФ» Феликс приехал за полчаса до открытия. Никого из сотрудников еще не наблюдалось. В особняк он заходить не стал, оставил машину у ограды и прошелся пешком к ломбарду. Тихое теплое утро играло лучами в позолоченных деревьях, синее чистое небо стояло над городом, как глянцевый шатер. Во дворах и переулках еще пряталась сумеречная прохлада, и Феликс не отказал себе в удовольствии пару раз в нее нырнуть.
К жилому дому с вывеской «Ломбард» на цокольном этаже он подошел одновременно с приемщицей. Ольга Владимировна издалека заметила мужчину и помахала ему рукой. Выглядела она вполне бодро, даже жизнерадостно. После взаимных приветствий они зашли в ломбард, и Феликс попросил листок бумаги, ручку или карандаш. Получив желаемое, он положил листок на прилавок конторки и сказал:
– Можете еще разок описать вашего Николая Игнатьевича? Для начала только лицо. Со всеми мельчайшими подробностями, какие только вспомните.
– Конечно, – женщина занесла свою сумку внутрь конторки и вернулась к Феликсу.
Она начала говорить, а карандаш в руке Феликса заскользил по бумаге. Рука его двигалась уверенно и легко – ни одной лишней линии, и в считаные минуты стал возникать портрет пожилого мужчины. Затем его портрет в полный рост.
Когда он закончил, Ольга Владимировна не смогла сдержать удивления и восхищения:
– Поразительно! Как живой! А вы его точно никогда прежде не видали?
– Нет, нарисовал с ваших слов, – Феликс задумчиво смотрел на портрет, подправляя мелочи.
– Вы великолепно рисуете, просто великолепно!
– Я брал уроки у Веласкеса, – рассеянно ответил он.
– О, Веласкес! – понимающе закивала Ольга Владимировна. – Золотой век барокко! Я еще лет десять тому назад, до кризиса, работала экспертом по антиквариату. Все мечтала, чтобы прошла через мои руки хоть миниатюра, хоть эскиз той эпохи, но не случилось. Вы, стало быть, тоже поклонник испанских художников семнадцатого века, подражали их технике?
– А? – Феликс поднял голову. – Да, подражал. По мере скудных своих возможностей.
– Что вы! – всплеснула руками женщина. – У вас несомненный талант! Вам бы профессионально живописью заниматься!
– Может, на пенсии и займусь, – кивнул он. – Давайте выйдем и покажете, где вы его увидели, откуда и куда он шел.
– Идемте.
Феликс забрал рисунки, приемщица взяла ключи, и они вышли на улицу. Заперев дверь, Ольга Владимировна повела его между домами к дороге.
– Вот оттуда Николай Игнатьевич появился, – указала она на противоположную улицу, через дорогу с односторонним движением. – И вон туда пошел. А что это вам даст?
– Пока не знаю, – сложив вчетверо листы бумаги, Феликс убрал их во внутренний карман пиджака, – но, может, что-нибудь и даст. Теперь я с вами прощаюсь, если что – звоните.
– Хорошо, спасибо! – Женщина взяла его за руку и энергично потрясла ладонь. – Вы знаете, вот я вам… я вам верю! Так рада, что зашла именно в ваше агентство, так рада!
– Давайте для начала доведем до конца наше дело, потом вместе и порадуемся, – с улыбкой ответил Феликс, водружая на переносицу черные очки.
Когда он вернулся к агентству, у ворот стоял «Опель» Германа, а в особняке вовсю кипела жизнь. Феликс бросил взгляд на циферблат наручных часов и удовлетворенно кивнул.
Все сотрудники были в сборе, не хватало только Сабуркина. Никанор Потапович хлопотал на кухне, готовя «чаи-кофия», Алевтина что-то обсуждала с Ариной, Гера с планшетом сидел в секретарском кресле и что-то смотрел на экране. Поприветствовав начальство, команда выразила дружное желание продолжать расследование и спросила дальнейших ценных указаний.
– Сейчас соображу план на день, – кивнул Феликс. – Гера, что там со змеями?
– Серпентария как такового в интернете не нашел, – ответил молодой человек, продолжая посматривать в экран. – Самый оптимальный вариант пока – Московский зоопарк, у них там вроде бы приличный ассортимент рептилий.
– Принимается.
– С подругой своей, студенткой меда, я созвонился. Она может сегодня часам к семи приехать в какое-нибудь кафе на Пушкинской. Знаю там одно приличное тихое место…
– Годится.
Феликс прошел в свой кабинет, снял пиджак и бросил взгляд на пустые клетки. Ворона с крысой он оставил дома, невзирая ни на какие требования взять их с собой в офис. Мужчина честно признался, что еще один такой насыщенный событиями день подряд и он за себя не ручается. Паблито с Доном Вито благоразумно предпочли не настаивать на своем.
Вынув из кармана пиджака листы с портретами, Феликс сел за стол, выдвинул верхний ящик и достал бумаги с описаниями и изображениями ингредиентов яда из ломбардного кольца. На первом листе, под описаниями на трех языках, была нарисована небольшая, гладкая пестрая лягушка. На втором – ветка дерева с крупными овальными листьями и небольшими округлыми плодами. На третьем – тоже древесная ветка, но с узкими листьями и средней величины цветами с пятью лепестками. Разложив рисунки перед собой, Феликс достал из ящика чистый лист и набросал рыбу-ангела из океанариума. Затем на разных листах зарисовал кольца из ломбарда и морга.
Тут в дверь постучали, вернее – поскреблись.
– Да, Никанор, – ответил Феликс, не поднимая головы. Старик заглянул в кабинет и поинтересовался, чем занято начальство.
– Размышляю, – произнес Феликс, продолжая водить карандашом по бумаге, прорисовывая тени на перстне из морга.
Никанор отошел от двери и вернулся с папкой, на которой красовалась наклейка: «Дело № 1: Перстень отравителя». Деловито подтащив за собой стул из главного офиса, он присел к столу и раскрыл пока еще пустую папку.
– Давай-ка сюда и сложим аккуратно, – сказал Никанор, – порядок-то во всем нужон.
– Давай. Принеси еще и степлер – скреплю все, что касается ломбардного персонажа в одну подшивку, и займемся змеиным кольцом.
Пока старик ходил за степлером в секретарскую, Феликс набросал на одном листе описание змеиного яда пока еще без рисунка, на втором написал: «Астафьево. Частный дом. Иваненко Сергей Юрьевич и его гражданская жена. Совладелец строительной фирмы «Монолит», предположительно сотрудничающей с Министерством обороны».
Вернувшийся со степлером Никанор поинтересовался, уверен ли Феликс в том, что эти кольца и эти случаи между собой связаны.
– Сильно удивлюсь, если нет, – ответил Феликс. – Вероятность слишком мала. Так, давай-ка теперь прокатимся в Московский зоопарк.
Они вышли из кабинета и в главном офисе увидели сидящего за своим рабочим столом Сабуркина.
– Доброе утро, Валя, – поздоровался Феликс. – Ты не сильно на работу опоздал?
– Феликс, с транспортом беда! – вскочил навстречу Валентин. – Полтора часа в пробке проторчал!
– Ну-ка подойди, – поманил его рукой Феликс. – Ну-ка дыхни.
Сабуркин строевым шагом промаршировал к нему и полной силой легких выдохнул в лицо убийственную волну какого-то кошмарного арбузного ментола. Но запаха спиртного не ощущалось.
– Никогда впредь не покупай такую жвачку, – сказал Феликс и сурово оглядел его с ног до головы. – Ты машину водишь?
– Так-то вожу, но за руль давно не садился. Надо где-то за городом покататься и вспомню.
– Это хорошо. Пока свободен, а мы отлучимся ненадолго. Присматривай тут за всем.
– Есть! – по-военному гаркнул Сабуркин и вернулся к рабочему месту.
В секретарской коллектив пил кофе и обсуждал какую-то телепередачу.
– Значит, так, мы поехали в зоопарк. Гера, ты найди пока все, что можно, касательно строительной фирмы «Монолит», Иваненко Сергея Юрьевича и его гражданской жены: имя, фамилия, чем занималась. Дети, внуки, наследники – все интересно.
– Это те покойники из Астафьево? Понял, сейчас посмотрю.
– Барышни, – обратился Феликс к Але с Ариной, – вам не возбраняется посмотреть телевизор с Сабуркиным, особое внимание уделяя криминальным новостям.
– Во все глаза поглядим! – качнула пышной прической Алевтина. – Сейчас еще по кофейку сварганим и засядем.
– Звоните, если что.
Феликс с Никанором вышли из особняка и направились к калитке. Проходя через дворик, Феликс невольно оглядел территорию при дневном освещении, но никаких следов вторжения Бульбы с его духовным отцом не обнаружил.
Они сели в машину, старик захлопнул переднюю дверь и спросил:
– Закурю?
Феликс кивнул и приоткрыл окна с обеих сторон. Никанор достал пачку сигарет из кармана рубашки, зажигалку, прикурил и сказал:
– Спросить чего хочу.
– Спрашивай, – Феликс отъехал от особняка, мысленно прокладывая кратчайший путь к Московскому зоопарку.
– Подруга твоя, Даана, что за существо? Нет от нее человечьего запаха.
– А какой есть?
– Пылью пахнет и горячим песком. Пустыней.
– Как интересно, – на губах Феликса мелькнула и пропала улыбка. – А я чем пахну?
– По-разному, – отчего-то нехотя ответил старик, аккуратно стряхивая пепел в окно, и замолчал.
– И все же. Любопытно.
Попетляв по переулкам, Феликс выехал на трассу. Дорога была относительно свободна, пробок вроде не намечалось.
– Когда только повстречались, шел от тебя запах мраморного камня и полной луны. Походило на запах брошенного сырого каменного дома. – Старик подумал и добавил: – С белыми треснувшими колоннами. Потом, бывало, пахло лиственным садом после сильного дождя. А иногда рыхлой осенней землей и грибами. Когда доволен ты чем-то или радуешься, то запах идет как от поля разнотравного, а когда злишься или устал, снова пахнешь сырым камнем и луной.
– Как интересно, – Феликс остановился на светофоре и поглядел на старика сквозь стекла черных очков. – Теперь и о других хочется узнать. Вот, к примеру, чем пахнет Герман?
– Чем-чем, – усмехнулся Никанор. – Молодостью!
Глава 18
С парковкой решительно не повезло. Машину пришлось оставить за два квартала и пройтись к зоопарку пешком. Феликс с Никанором шли по тротуару, их обгоняли подростки – поголовно с крошечными, практически незаметными наушниками, отчего казалось, что черные провода свисают прямо из ушей; мамы с колясками лихачили мимо, как заправские гонщики; спешили пестро одетые, насквозь пропитанные парфюмерией женщины и мужчины с борсетками и хмурыми лицами. Казалось, что весь этот людской поток, вместе с летящими по дорогам машинами, куда-то опаздывает и случится нечто страшное, если хоть на минуту опоздает.
Завидев издалека ограду Московского зоопарка, Феликс невольно замедлил шаг. Конечно, все здесь изменилось до неузнаваемости, но все же можно было уловить сходство. Солнечные сентябрьские улицы растворились, и перед глазами возник заснеженный февральский вечер тысяча восемьсот шестьдесят четвертого года – день открытия «общедоступного зоологического сада». Чернильную синеву подступающей ночи разгонял желтоватый свет новомодных газовых фонарей, и крупные снежинки, как бабочки, роились вокруг стеклянных плафонов. На такое диво, как заморские звери и птицы, собрался посмотреть весь город. Господа в мехах, мужики в зипунах, девки дворовые, барыни нарядные – все собрались ради слона и носорога, пожалованных зоосаду царем. Бойко шла торговля пряниками, расстегаями, горячим сбитнем и сладкой медовухой. То и дело подбегали разносчики с криками: «Барин, купи кулебяку с белорыбицей! С требухой купи! Пирога купи с зайчатиной, барин!» Но барин лишь качал головой да отмахивался…
– Эй, сердешный, задумался о чем?
Голос Никанора Потаповича вернул Феликса на шумную солнечную улицу.
– Да так, припомнилось былое.
Они перешли через дорогу и направились к главному входу в зоопарк. В это время желающих полюбоваться на диковинных зверей много не нашлось, очередей не было. Старик пошел к кассам, а Феликса отвлек телефонный звонок. Молоденькая кассирша спросила у Никанора пенсионное удостоверение или социальную карту москвича – с такими документами полагалась скидка. Старик похлопал себя по карманам, даже в потрепанный кошелек заглянул и сокрушенно покачал головой, мол, дома оставил. Может, так ему скидку сделают? Ведь видно же, что пенсионер. Но девушка, стыдясь и смущаясь, ответила, что без документов не имеет права. Закончив разговаривать, к кассам подошел мужчина в сером костюме и черных очках. Услышав, о чем говорит старик с кассиршей, он отчего-то раздраженно выхватил из кармана пиджака портмоне, вынул пятитысячную купюру и протянул в окошечко со словами:
– Два билета!
Получив бумажные прямоугольнички и буклеты с картой зоопарка, пара отошла в сторону.
– Не позорил бы ты, Никанор, ни себя, ни меня! – сказал Феликс, убирая портмоне во внутренний карман. – Можно подумать, я не могу такую ерунду оплатить!
– А я тебе не барышня, ты мне не кавалер, чтоб платежами билетными позорить! – отрезал дед. – Не нищие мы тут, сами заплатить могем!
– Давай еще из-за двухсот рублей поругаемся.
– Не я начинал!
Подумав, что временами вздорный старик хуже Паблито, Феликс молча направился ко входу на территорию зоопарка.
– Так, сейчас поищем, где тут серпентарий, – Феликс на ходу раскрыл буклет-карту, пока Никанор с интересом глазел по сторонам.
Но стоило им подойти к вольерам, как началось нечто невообразимое. Мирно жевавшие траву косули и лани вдруг сорвались с места и бросились бежать, хором завыли волки, затявкали лисицы, забили в испуге копытами лошади и зебры, будто вмиг поднялась всеобщая звериная паника и смута.
– Давай-ка поскорей искать змеюшник, – расстроился старик, понимая, что погулять по зоосаду, посмотреть зверей не получится.
– Сейчас, уже ищу.
Феликс был раздосадован не меньше, но по другой причине – любой намек на лишнее внимание к его персоне всегда был крайне нежелателен. Приподняв очки, он огляделся, при этом зрачки его ярко-синих глаз расширились, заполняя глазницы вязкой чернотой. Увидев указатель с надписью «Террариум», мужчина подхватил старика под локоть и поспешил в нужном направлении.
Оказавшись среди вольеров, клеток и аквариумов, они невольно перевели дух. Здесь Феликс с Никанором могли гулять сколько угодно, земноводные на них не реагировали, но старику гады ползучие были малоинтересны, а Феликсу так и подавно.
– Видал, какая там жирафа знатная над деревом стояла? – Никанор брезгливо глянул на аквариум с крупными плоскими тараканами.
– Видал. Ты не отвлекайся давай, изучай своих аспидов.
Под ботинками мужчины что-то похрустывало. Никого из людей, кроме нескольких работников, не ощущалось и не просматривалось.
– Изучаю, – со скучным видом вздохнул старик и добавил задумчиво: – Тупорылый крокодил…
– Крокодил-то в чем провинился?
– По мне так ни в чем, это на клетке евонной так написано.
– Не отвлекайся, соберись, по-человечески прошу.
То и дело вздыхая, Никанор нехотя плелся за Феликсом еще минут пятнадцать.
– Как будто я тут гуляю на экскурсии, удовольствие получаю, а ты одолжение мне делаешь, – бросил, не оборачиваясь, мужчина.
– Жирафу посмотреть хотелось, – в голосе старика едва ли не обида прозвучала.
– Так иди, посмотри! – начал сердиться Феликс. – Может, жирафа твоя оборотней не боится, так еще тебя и покатает! Шариков тебе купить со сладкой ватой?
– Черствое ты существо, Эдуардыч, маракуша ты, насупа. Вот твоя змея разлюбезная, милуйтесь.
Феликс замедлил шаг и обернулся. Никанор стоял у ряда аквариумов с рептилиями.
– Которая?
Старик молча указал пальцем на стекло с надписью:
«Walterinnesia aegyptia» (Египетская пустынная кобра).
Мужчина подошел к аквариуму и уставился на пару змей метра полтора длиной, с гладкой черной чешуей и небольшими капюшонами. В этот момент зазвонил телефон. Достав аппарат, Феликс посмотрел на дисплей – вызов был от капитана Мухина.
– Да, Дима.
– Феликс, приветствую! Есть кое-какая информация, но не уверен, что это именно твой интерес.
– Слушаю, говори.
– Значит, так, две недели назад в Юго-Восточном округе произошло дорожно-транспортное происшествие с участием автомобиля марки «Ниссан», зарегистрированного на Беспалова Григория Олеговича, тысяча девятьсот пятьдесят первого года рождения, проживающего в городе Москва, и автомобиля марки «Мерседес», зарегистрированного на Матвеева Михаила Робертовича, тысяча девятьсот восьмидесятого года рождения, также проживающего в городе Москва. Двигаясь по своей полосе движения без превышения скорости, автомобиль «Ниссан» внезапно выехал на встречную полосу и, проигнорировав красный сигнал светофора, врезался в стоящий у пешеходного перехода «Мерседес».
Мухин замолчал, слышалось лишь клацанье компьютерной клавиатуры. Феликс так и стоял у аквариума, глядя, как черные змеи ползают по опилкам. Заскучавший Никанор отошел к тупорылому крокодилу и взялся постукивать пальцами по стеклу его обиталища, устанавливая контакт.
– Так, это мы опускаем, это тоже… – пробормотал голос участкового. – В общем, владелец «Ниссана» умер от сердечного приступа за рулем. На указательном пальце правой руки у него был крупный перстень из желтого металла, по форме напоминающий голову льва с растительным орнаментом. На сиденье рядом – пустая коробочка. Предположительно в ней прежде находилось кольцо. Ну как? Оно?
– Похоже, – взгляд Феликса медленно переместился со змей на табличку с названием «Walterinnesia aegyptia». – А кто забирал тело? Есть данные?
– Конечно. Забирала дочь, Беспалова Ирина Григорьевна, паспортные данные, адрес прописки, контактный телефон прилагается. Надо тебе?
– Давай.
Мухин зачитал, Феликс запомнил и поинтересовался:
– Больше ничего нет, только это?
– Пока да, но буду еще смотреть.
– Спасибо, премного благодарен.
– Да не за что, – усмехнулся Дмитрий. – Если меня из органов уволят за такие выкрутасы, возьмешь к себе в штат?
– А как же! – ответил Феликс и улыбнулся змеям.
Глава 19
Благодаря дневным пробкам до агентства добирались почти два часа. Даже Гера позвонил, обеспокоенный столь долгим отсутствием директора с секретарем. Феликс заверил, что они уже на подъезде, и бросил взгляд в зеркальце. На заднем сиденье дремал Никанор Потапович в компании плюшевого жирафа, чью пятнистую шею обвивала золотистая ленточка с надписью: «Жираф Самсон. Московский зоопарк».
По привычке Феликс вел авто предельно аккуратно, чтобы избежать нарушения и встречи со стражем порядка. Ведь выход из спасительной темноты светоотражающих стекол на дневной свет грозил вампиру мгновенной смертью. С момента, когда Феликс смог жить, не боясь солнца, слишком мало времени прошло, чтобы менять правила и расставаться с привычками.
Глядя на плотные ряды сверкающих под солнцем машин, Феликс думал о кольцах. О трех перстнях-отравителях. В том, что кольцо, описанное Мухиным, было из одной компании с первыми двумя, он не сомневался. Он знал, какая персона носила подобный перстень.
Подъезжая к агентству, Феликс ощутил подступающий голод. Голод обещал быть резким и сильным. Мужчина мысленно посчитал ореховые запасы в кабинете. Должно было хватить.
Въехав во двор, Феликс заметил черный «Форд», стоящий у дальнего края ограды особняка. При появлении «Ауди S8» «Форд» резко сорвался с места и с визгом покрышек понесся в переулок. Феликс сдернул с переносицы черные очки, и его зрачки мгновенно расширились, как зум-объектив камеры. До того, как машина скрылась из вида, мужчина увидел, рассмотрел детально и салон «Форда», и молодого парня в синей рясе за рулем.
Остановившись у ворот агентства, Феликс выключил зажигание, и на заднем сиденье заворочался Никанор.
– Приехали? – сквозь зевоту проговорил старик. – Что-то я опять придремнул.
– А ночью что делал? Говорил же – отдохни хорошенько.
– Так куда ж ее, бессонницу, старуху злую, выгонишь.
Кряхтя, Никанор вылез из салона, вытаскивая за собой пятнистого Самсона.
В секретарской коллектив обедал. Так как разрешения от начальства куда-то отлучаться сотрудники не получали, питались они заказанной по телефону пиццей, захламив промасленными коробками весь стол, даже телефонному аппарату с селекторной связью досталось. Перешагнув порог, Никанор ахнул, взмахивая жирафом:
– Да что ж вы творите, мухоблуды вы эндакие?! Место секретарское – лицо конторское, голова офисная, а вы тут рассвинячились!
– Дедушка, я все уберу! – вскочила Арина. – Мы доели уже, сейчас ни соринки не останется!
Оставив старика наводить порядки, Феликс прошел в свой кабинет и сбросил пиджак на стул. Пиджак соскользнул со спинки, упал на пол, но мужчина этого и не заметил. Нарастающее напряжение сжимало виски и ребра, словно некто встал сверху и давил сапогом на грудь. И это не имело отношения к голоду, это вновь напомнила о себе никак не желающая завершаться адаптация организма к препарату «Фелис-1».
Мужчина рывком выдвинул нижний ящик стола, из глубины с грохотом выкатились кокосовые орехи. Из среднего ящика Феликс достал бутылку вина, наполненную до половины, из верхнего – винный кубок. Разломав скорлупу, он слил молоко в бокал, добавил вина, выпил пару глотков и перевел дух. В этот момент в дверь кабинета тихонько постучались.
– Входи, Гера! – Феликс отошел к окну с пустыми клетками и развернулся спиной, чтобы не было видно его искаженного лица и бокала с красной жидкостью.
Парень вошел в кабинет с несколькими листами распечатанного текста в руках.
– Вот все, что смог найти в открытом доступе касательно строительной фирмы «Монолит». Фирма была зарегистрирована почти десять лет назад и все это время выполняла заказы по строительству жилых и культурных объектов Министерства обороны. По имени, фамилии, отчеству никаких данных, кроме домашнего телефона, и то это по старым базам поднял – сейчас у номера другой владелец.
– В сводке новостей говорилось о гражданской жене.
– Ничего не нашел. О ней нигде не упоминается.
– А по Беспалову что?
– Тоже практически ничего, – Гера прислонился плечом к дверному косяку, глядя в спину Феликса. Сегодня на нем была рубашка оливкового цвета. – Человек с таким именем-отчеством упоминается в статье какой-то областной газеты – репортаж с открытия музея боевой славы в Вязьме, среди почетных гостей полковник запаса Беспалов Григорий Олегович.
– Что ж так мало? – Давление на грудную клетку немного ослабло. Феликс поставил бокал на подоконник и развернулся к парню.
– Если люди не медийные персоны, не сидят в социальных сетях, не ведут блоги, о них мало что можно узнать из интернета, – пожал плечами Гера.
Внезапная волна внутреннего озноба застала Феликса врасплох и заставила поморщиться. Герман по-своему это истолковал:
– Я сегодня же придумаю, через какие источники можно собрать данные. Уж в наше время раздобыть информацию о человеке и без интернета не составляет большого труда.
Феликс снова поморщился в ответ и схватился за край стола. Волны обжигающе холодного озноба накатывали одна за другой, словно сотни крошечных коготков взялись изнутри разделять плоть с костями, мешая дышать и говорить.