Преступные игры гения

– И ты ездил с ней в больницу? – уточнила Алла, понемногу успокаиваясь.

– Да.

Он немного напрягся, ожидая упреков и даже слез. Но его милая девушка выдохнула с облегчением:

– Гена, какой же ты молодец! Обожаю тебя.

Она поползла на коленях к нему по кровати, обняла за шею, прошептала, что он самый лучший из мужчин, что ей с ним так повезло, так повезло…

– С ней все в порядке? – неожиданно переполошилась она снова.

– Да. Кажется, да. Легкое сотрясение. Но это лечится. – Его руки полезли к ней под пижамную майку. – Может, хватит уже о работе, малыш? Я от нее устал.

– Нет, не хватит, – шутливо шлепнула она его по рукам, падая рядом с ним на подушку. – Кто на нее напал? Она видела?

Гене пришлось слово в слово передать рассказ Анны. И пришлось следом удивляться, когда у Аллы вырвалось:

– Мужчина? Странно.

– В смысле – странно?

– Нет, нет, это я так. Просто мужчина мог и убить…

Через полчаса он уже спал мертвым сном. Без нервных подергиваний, тяжелых сновидений, ощущения, что вот-вот проснется. Уснул, как умер, – внезапно. И внезапно же проснулся. Потянулся к Аллочке, не нашел. Взял с тумбочки мобильник, посветил. Не было ее рядом. А время половина третьего ночи. Он хотел позвать ее, но счел, что орать на всю квартиру в половине третьего как-то не очень. Алла очень щепетильно относилась к общению с соседями. И ему рекомендовала.

Нашарив трусы на полу, он натянул их, встал и пошел из спальни.

Аллу он нашел в кухне. Вернее, он сначала услышал ее громкий шепот. И ему он показался расстроенным, просто трагически расстроенным.

– Настя, как ты не понимаешь! Услышь меня, прошу! – восклицала Алла сдавленно. – На нее уже напали! Пробили голову. У нее сотрясение. Это… это никуда не годится!

Алла помолчала, слушая Настю. Та в ответ негодовала довольно громко. Разобрать слов Гена не смог, но возмущенный говор слышал.

– Я все, все, все ему расскажу. И плевать… Да, плевать!.. И не общайся! Я так не могу. Он должен знать, что мы сделали.

Тут он не выдержал. Щелкнул выключателем, зажигая точечный свет на потолке, подошел к Алле вплотную. Телефон забрал, проговорил в него:

– Она тебе перезвонит.

И выключил.

– И что вы сделали такого, о чем мне необходимо знать, дорогая?

Неожиданно взгляд, которым он прошелся по ее лицу и телу, не отметил ее привычной привлекательности. Перед ним стояла тридцатилетняя девушка с сильно осунувшимся, посеревшим от переживаний лицом. Тело, которое без конца то худело, то поправлялось. Поперечные морщинки на шее.

Он что же, смотрит на нее, как на чужую? Поэтому и видит все, без ретуши?

– Алла, рассказывай. – Он тряхнул головой, пытаясь прогнать неприятное наваждение.

– Это я… Это мы виноваты в том, что случилось с Анной, – проговорила она, сильно бледнея. – Я тебе все сейчас объясню, милый.

– Попытайся.

Он подошел к раковине, пустил холодную воду из фильтра. Дождался, когда она сольется, и выпил целый стакан. Алла за его спиной говорила, не умолкая. Говорила по большей части чепуху. Но очень неприятную, грязную какую-то.

– С этого места поподробнее, – потребовал он.

Она подошла к тому месту в рассказе, где Настя заметила слежку за Анной.

Алла послушно все пересказала дважды.

– Мне нужен будет регистратор с машины Насти, – проговорил он.

Он стоял с пустым стаканом все так же спиной к ней и размышлял: куда поедет с вещами, если соберет их вот прямо сейчас – в три часа ночи? К Аньке не заявишься. Не пустит. В отель? Дорого. Бессмысленно. Снять квартиру ночью? Такое возможно вообще?

– Нет необходимости в регистраторе, Гена. У меня все на флешке. Можешь посмотреть прямо сейчас. Принести?

– Неси, – кивнул он, присаживаясь к столу.

Вот же курица! Глупая баба! Скрывала от него свою мелочную ревность, зависть, и ничего лучше не выдумала, как следить за Анной! Идиотка! Но…

Но, надо признать, осторожная идиотка. Ухитрилась ни разу не попасться на глаза Анне. Или все же она ее срисовала? И не рассказала ему просто из мстительных каких-то мотивов?

– Вот… – Алла поставила ноутбук перед ним с вставленной флешкой. Сама села напротив. – Давай вместе посмотрим.

– Ты не насмотрелась еще, нет? – фыркнул он, и вышло презрительно. – Алла, зачем?!

– Я хотела быть похожей на нее. Прости, – она заплакала. – Анна, она такая… Стильная, красивая, самоуверенная. Я хотела…

Анна одинокая и ранимая. Но она под дулом пистолета никогда и никому не признается в этом. И никогда не заплачет, чтобы ее пожалели. Станет смотреть пристально. И в ее холодно посверкивающих глазах не будет ничего, кроме презрения и брезгливости.

Какой же он дурак! Разве можно было променять Аньку на котлеты с запеканкой, поданные на красивой тарелке? На вовремя выглаженные рубашки и штаны? На покорность и угодливость, которыми она не славилась, можно было променять ее – гордую, иногда и властную?

– Ты… Гена, ты… Ты куда?! – Алла стояла у входной двери, уперев руки в притолоку. – Я не пущу тебя! Это же просто глупость! Я… Я ничего такого не хотела. И могла бы тебе вовсе не рассказывать. Но я не стала тебе врать. Я поняла, что…

– И я понял, Алла.

Он стоял, не делая попытки убрать ее с дороги. Когда-нибудь ей это надоест, она отойдет в сторону, и он выйдет из квартиры. И никогда уже больше сюда не вернется. В этом он был уверен.

– Что ты понял, милый? – она все же отошла от двери, прижалась спиной к стенке под вешалкой. – Что ты понял, Гена?

– Я понял, что не люблю тебя, – быстро проговорил он.

И, чтобы не передумать, почти бегом бросился из квартиры.

Глава 7

Девушка не очень ему подходила. Она не была юной и свежей. Но в ней ощущался какой-то внутренний надлом. То ли тайная печаль. То ли печальная тайна. И жила она с этим уже очень давно. Иначе откуда сеточка морщин возле глаз и складка между бровями? И взгляд…