В интересах личного дела

– Если не справится он, не справится никто, поверь. Он лучший.

– Спасибо, Егор Сергеевич. – растрогался Буторин. – Я ваш должник.

– Погоди раньше времени благодарить. – перебил его Иващук.

Он тут же подумал, что как раз должником Батурина он и хотел сделать. Скоро на пенсию…

– Расскажешь ему все и даже больше. Протоколов никаких не будет. Это просто сыск в частном порядке.

– Понял. Тем лучше. Егор Сергеевич, а он как вообще? – Буторин помялся. – Сильно правильный? Если я ему денег предложу?

– Он умный и настырный, – подумав, охарактеризовал Климова полковник. – А насчет денег, это без меня. Сами решайте. Это подработка, может, и не откажется. Ты уж тогда не обидь его, Бут…

Глава 7

Встречу Буторин назначил на каких-то заброшенных складах. Климов еле место нашел. Трижды навигатор перезагружал, и тот вел его непонятным маршрутом. Наконец дорога нашлась – узкая грунтовка, поросшая прошлогодним бурьяном. Паша свернул и долго колыхался на ухабах, чертыхаясь про себя.

Нет, он не был зол на полковника, поручившего ему это задание. Ему даже стало интересно. Невзирая на отсутствие заявлений от пострадавших, это дикое происшествие его будоражило. Он даже Варьке дал задание: поискать в Интернете возможные похожие случаи. Она полчаса назад звонила и сказала, что ничего не нашла.

– Как ты думаешь, почему на роль второй женщины выбрали именно Одинцову?

Он, конечно, с ней поделился просьбой полковника, и они даже кое-что предположили на этот счет: обоюдные долги между Иващуком и Буториным, давняя дружба, неоплаченные услуги.

– Не просто так он к нему обратился за помощью, – подвела черту под их пространными рассуждениями Варя. – Не каждый так будет просить. Разве нет?

– Разве – да, – передразнил ее Климов. – Тебе задание, старший лейтенант: к моему возвращению нарой все, что можешь, об этой Ляле Одинцовой. Прошарь ее соцсети, установи друзей, ну и так далее, не мне тебя учить. Да… И об аварии найди информацию: когда, как, где. Наверняка освещалось в СМИ, пусть и коротенько.

Грунтовка оборвалась у ржавых ворот, распахнутых настежь. Дальше была земля, густо усыпанная щебнем. Целое море щебня! И на самом краю стояла машина Буторина с распахнутой водительской дверью.

Климов посигналил – ноль реакции. Никто не вышел, не посигналил в ответ, не поморгал светом. В голову полезли шальные мысли: с ним сейчас произойдет то же, что и с бедной влюбленной парочкой – Роговой и Игнатовым. Там – в машине – чей-то труп, с которого снимут одежду и натянут на него, обездвиженного. А потом он очнется…

Из машины выбрался Буторин, оборвав ход его мрачных фантазий, и приглашающе махнул рукой.

Паша повел машину по щебеночному изобилию, проклиная осторожность Буторина на чем свет стоит.

– Поближе никак нельзя было встретиться? – не сдержавшись, укорил он, вылезая из машины. – Такое бездорожье!

– Я так решил. Это моя земля. Мои склады. Я здесь хозяин. Приобрел год назад. Никак не возьмусь за реконструкцию, – густым сочным голосом ответил ему Буторин, протягивая руку. – Илья. Можно на «ты» и без отчества.

– Павел. – Майор пожал пухлую, но крепкую руку. – Давай сразу к делу… Одинцова была твоей подругой?

– Она была не просто подругой.

Потоптавшись на щебенке, Буторин шагнул на пожухлую траву, тяжело вздохнул и с грустью произнес:

– Ляля была моим сердцем, душой. Меня словно всего этого лишили, когда ее не стало. А когда с ее телом сотворили такое… Я чуть с ума не сошел!

– При каких обстоятельствах она погибла? Что сказал следователь по ДТП? – Он поймал удивленный взгляд и пояснил: – Я не могу обратиться к нему напрямую. Разборка идет частным порядком.

– Понял. Документы с собой. – Он полез на заднее пассажирское сиденье, достал тонкую пластиковую папку. – Здесь все.

– Не густо. – Павел полистал бумаги. – Загородное шоссе, мокрое после дождя. Машину занесло на повороте. Тормозная система в порядке. Машина врезалась в дерево. Ваша женщина погибла на месте. Как бы…

– Как бы все это туфта, майор! – со злостью перебил его Буторин.

Он отобрал папку и вернул ее на место, громко хлопнув задней дверью машины. Тяжелой поступью человека, имеющего пятьдесят килограммов лишнего веса, Буторин походил вокруг Климова. Неловким движением поправил короткую кожаную куртку. Подтянул воротник водолазки. Исподлобья глянул на Климова.

– Ляля могла по той дороге с завязанными глазами проехать, Паша. Мастер дрифта! Она могла вытащить машину из любого заноса. Я за руль не сяду в метель или гололед, а Ляля едет себе и посмеивается. Ее убили!

Он умолк и неожиданно прижал пальцы к глазам. Плечи его задергались.

– А потом надругались! Над ее телом надругались! Переодели, бросили на дороге, как… Как какой-то мусор! – Он поднял на Климова мокрые глаза. – Не прощу никогда!

– Вскрытие уже провели или нет? Я же в курсе, что и как произошло.

– Провели. Ничего такого не нашли, кроме травм, несовместимых с жизнью. Внутреннее кровотечение из-за разрыва печени от удара машины о дерево. Она была не пристегнута.

– Наш эксперт при первичном осмотре заметил, что ее уже мертвую переехали.

– Может быть… Когда оставляли ее тело валяться на обочине, суетились с машинами, могли и переехать по неосторожности. Какая еще причина?

– Ты тоже понимаешь, что злоумышленник был не один?

– Не дурак! – возмущенно фыркнул Буторин. – Такое сотворить минимум двое нужны.

– Да… Да… Понимаешь, если у нее в крови что-то было, этого могли не обнаружить при вскрытии.

– Прошло слишком много времени. Да, понимаю. Поэтому уверен, что ее убили. Помоги, майор, найти их! Просто найти. Казнить я их сам буду.

Климов промолчал, словно не услышал. В голове роились мысли.

– Скажи, Илья, как думаешь: все это было устроено, чтобы надругаться над твоей женщиной или наказать Светлану Рогову? Кто, по твоим понятиям, истинная мишень?

Буторин снова полез в машину и вернулся с крохотным пакетиком, в котором болтался пластиковый пузырек.

– Вот… Это Ляля всегда покупала в аптеке. – Он поднес пакетик Паше под нос, но в руки не отдал. – Это глазные капли.

– У нее были проблемы со зрением?

– И да и нет. Полгода назад меняли хрусталик. Почти разрушился вследствие травмы. – Он поймал ухмылку Климова и погрозил ему пальцем. – Даже не думай! Я ее ни разу пальцем не тронул. Она на ветку напоролась. Так бывает…

– А после операции? – прервал его Климов.

Меньше всего он хотел сейчас слушать истории об их отношениях – уже понял, что все там было безоблачно и по любви.

– А после операции ей назначили эти вот капли. – Илья снова помотал в воздухе пакетиком с пластиковым пузырьком. – Она закапывала их перед тем, как сесть за руль. Они лежали у нее в бардачке. Села за руль, полезла в бардачок, закапала, поехала.

– Так что у нее было со зрением после операции, Илья?