Исповедь обманутой жены

– Игорь пропал? Пропал. Ты когда видела его в последний раз?

– Игоря? – Аккуратные брови Любы уползли под повязку на голове. Она задумалась. – Не помню.

– Вот! А я тебе скажу. Точную дату скажу, – и он назвал ей точную дату. – Как раз шли двадцатая и двадцать первая серии нашего с тобой кино. – Я вышел. А на лестничной клетке такое!

– Но ты же не видел ничего. Тебе могло показаться.

– И мне показалось, что Игорь исчез. И что в его квартиру вселились посторонние.

– Он продал квартиру. Тебе же сказали, Гена.

– Не он, а риелторы, – поправил Геннадий Степанович. Он подумал, беззвучно шевельнул губами и вдруг изрек: – Надо идти в полицию.

– Но зачем? Что ты им скажешь? Что тебе что-то такое привиделось? Или послышалось? Гена… Это неразумно. И опять же, придется подставить под подозрение хорошего человека.

– Это кого? – Он отвлекся и не сразу понял.

– Валерию. Ты же слышал, как Игорь называл ее по имени. Значит, это была она. И если его убили, то… Это, получается, сделала она?

Глава 3

– Какую серию, говорите, вы в тот день смотрели?

Темно-серые глаза молодого полицейского, в которых плясали черти, уставились Геннадию Степановичу аккурат в переносицу.

Издевается. Потешается. Не верит.

– Двадцатую и двадцать первую, – уточнил Геннадий Степанович и скорбно поджал губы.

– Стало быть, это у нас было… Это у нас было, какое число?

Малый активно щелкал по кнопкам клавиатуры. То ли правда искал в Интернете программу передач минувшей недели. То ли идиотничал. Делал вид, что ищет.

– Правильно. Это у нас было… – и он назвал точное число. – И то, что вы слышали, случилось уже после сериала?

– Так точно.

– Ага. Стало быть, времени на часах было…

– Десять минут двенадцатого, молодой человек, – перебил его Геннадий Степанович. – Я вам об этом уже говорил. И число, и время называл. Вы мне не верите? Решили, что я с ума сошел? От старости?

– Нет, что вы.

Парень ахнул будто бы испуганно, но глаза по-прежнему искрились дьявольским смехом.

– Не верите, – понял Геннадий Степанович. – Ну, хорошо. Я тогда пойду. Мое дело было сигнализировать. А ваше… Ваше либо реагировать. Либо нет. Так ведь?

Парень первый раз за время разговора, кажется, устыдился. Тут ведь минут десять назад в кабинет вошел еще один персонаж. В юбке! Встал у дальней стены и замер. Внимательно прислушиваясь к их разговору. Может, перед юбкой этой малый и выделывался.

– Так я пойду?

Геннадий Степанович сделал пару аккуратных шажков в сторону двери. Он, если честно, все ждал от малого вопросов. Хотя бы примет той девушки распутного нрава, которую Игорь все таскал к себе в гости и с которой без конца обсуждал какие-то финансовые дела. Может, и махинации, кто знает!

Но его больше никто ни о чем не спросил.

Нет, тот самый персонаж в юбке, замерший у дальней стены, попытался было его остановить. Спросил у Геннадия Степановича адрес, по которому он постоянно проживает. Но ответить старику не дал молодой полицейский, тайно потешавшийся над ним все время разговора.

– Я записал, товарищ капитан. Адрес у меня имеется.

Ух ты! Товарищ капитан! Не смотри, что в юбке.

– Спасибо вам, Геннадий Степанович. Мы с вами свяжемся.

Капитанша вдруг бросилась провожать его до двери. Даже локоть ему пожала и улыбнулась.

Какие они тут все веселые, понимаешь! Никакой бдительности. Одно веселье.

– Мы с вами непременно свяжемся, – снова пообещала она.

– Ну, связывайтесь, связывайтесь, – отозвался он ворчливо и ушел.

И не знал, что первые минуты после его ухода в кабинете было тихо. Потом молодой лейтенант, не поверивший ни единому слову старика, прыснул:

– Что это было, товарищ капитан Юля Артамонова?

Лейтенант встал со стула, шагнул из-за стола, приблизился к ней на опасное расстояние. Расстояние, которое неприлично намекало на какие-то их тайные отношения.

– Что это было, Юленька? – дыхнул он на нее запахом мятной жевательной резинки. – Ты решила проявить учтивость? Чтобы этот старикашка не побежал тут же жаловаться к начальству?

– На что жаловаться?

Капитан полиции Юля Артамонова, съежив недовольную гримасу, на всякий случай отошла к соседнему столу. И через минуту расселась за ним по-хозяйски. Хотя это не было ее рабочим местом. Оно у нее располагалось этажом выше. В другом крыле.

– На что жаловаться, лейтенант Андрюша Левкин? – Она высоко вскинула идеальной формы брови.

– Ну… Допустим, на то, что я не воспринял его слова всерьез. Не составил протокола. Не заставил написать заявления о пропаже его соседа. Который, по его утверждениям, скорее всего, был убит из пистолета с глушителем в тот момент, когда старик выходил от своей соседки. С которой просматривал сериал о криминальных разборках.

– А что же вы, товарищ лейтенант, ничего этого не сделали? Почему? – Она сурово нахмурилась, но глаза смеялись.

– Потому что… – Андрей Левкин закатил глаза к потолку, сцепил пальцы и похрустел слегка. – Потому что старик явно выжил из ума. И ему это все привиделось, послышалось, придумалось, товарищ капитан Юля Артамонова. И плодить бумаги, тем более такие глупые дела, мне не позволит ни одно начальство.

– К которому этот старик, возможно, сейчас отправился. И которому, возможно, примется сейчас на тебя стучать. – Она сжала кулачок и постучала костяшками пальцев по чужому столу. – И начальство это вызовет тебя и заставит снова провести беседу с этим дядькой. Бдительным, скажу я тебе, дядькой.

– Не выдумщиком, нет?

Андрей в притворном испуге приложил кончики пальцев к губам, потешно округлил глаза. Это была часть их игры. Часть их тайных отношений. И обоим это нравилось. Как нравился и легкий, ни к чему не обязывающий роман. Было время, они встречались. Не было времени, здоровались на бегу.

– Не выдумщиком, бдительным? – Андрей сел на краешек чужого стола, наклонился так, чтобы почти касаться своим ртом рта Юли. Прошептал: – Я соскучился.