Забавы мертвых душ

Она послушно скинула ему куртку, оставшись в черной водолазке и таких же брюках. Удостоверение предусмотрительно вытащила, переложив в задний карман брюк. Пока он относил куртку в прихожую, уселась за большой, сверкающий белой полировкой стол.

– Кофе, чай?

Он точно знал, что на полках его шкафов есть и то, и другое. Окуневу спасибо!

И даже диетические хлебцы, коробка с печеньем и какие-то конфеты.

– Чай, – согласно мотнула она коротко стриженной головой. – Много, горячего и сладкого. Лимона не надо.

Лимона как раз и не было. Вот все было, даже киви. А лимона не было.

Он быстро вскипятил воду. Заварил чай в большом медном чайнике, оставшемся от родителей. Достал ей высокий фарфоровый бокал. Он обнаружил на полке всего три. Три из шести. Остальные когда-то разбились. Это тоже была память от родителей. Он этой посудой дорожил. И Лизе не позволял менять ее на что-то современное и безликое.

– Вкусный чай, – похвалила девушка. – А вы что же?

– Я этого чая за восемь лет напился до чертей в глазах, – признался Дима.

– Чифирили? – подозрительно прищурилась она.

– Нет. Просто пил чай. Больше ничего не было. Ни кофе, ни какао. – Дима встал спиной к окну, опершись о подоконник. – Так зачем вы здесь? Как вас?..

– Старший лейтенант Климова, – представилась она. – Мария Сергеевна. Для вас…

– Для меня гражданин начальник, – внес он уточнение, сложив губы ядовитой ухмылкой.

– Нет. Для вас просто старший лейтенант, – отреагировала она вполне спокойно. – А здесь я не для того, чтобы чаи распивать, хотя спасибо. А для того, чтобы узнать, как вы собираетесь дальше жить? Вы условно-досрочно освободились. Характеристика вполне себе ничего из мест лишения свободы. Но одно дело – там. Другое – здесь. Так как, гражданин Карелин, вы жить собираетесь?

– Законопослушно, – не перестал язвительно улыбаться Дима.

– Это даже не обсуждается, – покивала Мария Сергеевна, попивая чай из фарфорового бокала его родителей. – Я о другом… Чем вы собираетесь заниматься? Пойдете работать на вашу фирму?

– Это больше не моя фирма, – напомнил он ей, а заодно и себе. – Я выписал генеральную доверенность моей бывшей жене, еще когда сидел под следствием. После развода с ней, а случилось это после двух с половиной лет срока, я продал ей свою долю в бизнесе.

– За хорошие деньги или так – чисто символические? – Она вдруг смутилась под его удивленным взглядом и пояснила: – Я не из любопытства спрашиваю. Мне важно понять: насколько вы обеспечены и социально адаптированы сейчас к жизни в новых условиях? Требуется ли вам какая-то социальная помощь и поддержка и…

– У меня есть деньги, старший лейтенант. И социальная помощь мне не нужна, – перебил ее Дима, она показалась ему забавной. – Я продал свою долю в бизнесе своей бывшей жене за очень, очень хорошие деньги. И они все на моих счетах. К тому же у меня осталась кое-какая недвижимость. Так что… В случае острой необходимости мне есть что продать.

– Хорошо, – кивнула Мария и прищурилась на него. – Стало быть, работать вы не станете?

Дима промолчал в ответ, лишь неопределенно подергав плечами.

– А раньше тунеядцев судили, – неожиданно сказала она, поднимаясь с места. – И если вы станете промышлять чем-то противозаконным, я буду вынуждена…

– Я не собираюсь вкладываться в преступный бизнес, старший лейтенант, если вы об этом.

– Об этом, об этом, – покивала она. – А о чем же еще! Учтите, на моем участке нет наркопритонов и лабораторий. Каждый алкоголик и наркоман у меня на карандаше. Мне многих сил и здоровья стоило вытравить с участка дилеров, сбывающих дрянь. И если вы намерены…

– Не намерен, – оборвал он ее с раздражением. – Я второй день дома, старший лейтенант! Я еще даже на улицу не выходил. Нужды нет. Окунев мне продуктов на полгода купил. А вы мне про такое…

– Окунев – это муж вашей жены?

Мария влезла в рукава куртки, которую он распахнул за ее спиной.

– Окунев – это мой бывший сосед. И да, он нынешний муж моей бывшей жены. И у нас с ним великолепные отношения. Это он приехал меня встречать.

– Открою вам тайну, гражданин Карелин. – Встав на пороге, Маша вернула удостоверение во внутренний карман куртки, строго глянула. – Именно Окуневу вы обязаны своим условно-досрочным освобождением. Он пороги обивал, хлопотал, без конца звонил, нудил и просил. Если бы не он…

– Если бы не он, я бы вышел через четыре года, – в который раз перебил ее Дима. – Спасибо, что навестили. Со своей стороны обещаю вести себя смирно и внимания правоохранителей не привлекать. До свидания.

Закрывая за ней дверь, Карелин предположить не мог, что уже завтра снова встретится с участковым – Марией Сергеевной Климовой. И как раз по причине того, чего обещал избегать.

Глава 4

– Открывай дверь, старая! – Крупный грязный кулак ударил по железной двери, потом еще и еще раз. – Я тебе говорил, что приду? Я пришел! Открывай, хуже будет!

Она стояла в собственной прихожей, прижимаясь спиной к двери, ощущая каждым нервом мощные удары. Казалось, что этот страшный человек молотит не по двери, а между ее лопаток. И делает ей больно. Но она не уходила, потому что считала, что заслужила это наказание. Это была кара за ее неправильную жизнь, за ее импульсивные поступки.

Зачем ей была нужна эта дурацкая дубленка? Зачем?! Зиму обещали теплую. Вполне отходила бы в старом пуховике. Нет, купилась на рекламу, зашла в магазин, долго примеряла и выйти без покупки уже не смогла. При этом она совсем не была шопоголиком, нет. Ей просто очень, очень понравилась эта дубленка: тонкая, теплая, с красивым мехом по воротнику. Не мех – шелк! И так она ей подошла. Так подошла, что снять ее с себя и оставить в магазине, Зинаида Павловна просто не смогла.

– Мы можем оформить вам рассрочку, – сверкнула белозубая улыбка продавца в ответ на ее жалобы на отсутствие денег. – За полгода расплатитесь. Главное, эта рассрочка не кредит. Никаких процентов. Раз в месяц приносите в магазин деньги, мы выписываем вам чек.

– А если я опоздаю на день-два? – все еще колебалась она, не желая притом выпускать дубленку из рук.

– Не страшно. В договоре будет прописано, что семь дней – допустимая просрочка платежа.

Так это было заманчиво. Так устраивало Зинаиду Павловну. И дубленка была чудо как хороша. И она решилась. Оформила договор, забрала покупку. Дома долго крутилась перед зеркалом, примеряя подо все свои вязаные шапки. Сочла, что ни одна не годится. И срочно надо будет купить моток хорошей шерсти в тон к меху. И связать шапочку и тонкий шарфик. Что-что, а это она умела.

Купила. Связала. С приходом зимы начала носить новенькую дубленку, не жалея. Долг регулярно погашала. Продавец все так же лучезарно улыбался ей, осыпая комплиментами. Все шло замечательно. До прошлого месяца. Тогда-то и начались ее проблемы. Да какие!

Перво-наперво куда-то подевался тот самый улыбчивый продавец, ему на смену появилась толстая тетя неопределенного возраста. Очень неприятная и грубая особа. Магазин поменял название. И когда Зинаида Павловна попыталась внести очередной – предпоследний – платеж, ей сказали, что это не к ним. А куда – они не знают.

– Радуйтесь, женщина, – порекомендовала неприятная особа, криво скалясь. – Дубленка досталась вам почти даром.

Зинаида Павловна была женщиной дисциплинированной, законопослушной, поэтому радоваться поостереглась. Она насторожилась. И начала ждать неприятностей.

Они и явились в лице грубого здоровенного мужика, от которого даже сквозь дверь воняло перегаром.

Явившись однажды ранним утром, он потребовал от нее вернуть долг за купленную дубленку. Весь полностью. Ее слова о том, что она почти все выплатила и осталось лишь два платежа, не были им услышаны.

– Хозяин магазина разорился. Он продал все свои долги нам. И мы теперь их собираем, – пояснил он. – Так что придется вам все нам вернуть.

– Что все? – не поняла она, разговаривая с ним через запертую дверь.

– Долг, тетя. Долг верни.

– Я все погасила. Осталось два платежа, – настырничала Зинаида Павловна. – У меня есть все документы, которые подтверждают…

– Подотрись ими, – заржал в полный голос человек за дверью. – Он нам должен столько, что…