Ничто не вечно под луной
– Это?! – Лидия изо всех сил толкнула Наталью вперед, и, пролетев открытое пространство спальни, та приземлилась прямо у босых ступней Геннадия. – Это моя домработница. Она только что сказала мне, что у нее нет сил смотреть на то, что я вытворяю. И мне пришла в голову мысль проверить это на деле…
Опешив поначалу от неожиданности, Гена вновь почувствовал легкое возбуждение и зычно расхохотался:
– Ну и Лидка! Ну ты даешь! Черт! А почему бы и нет?! На меня еще ни разу не смотрела уцененная баба! А ну в угол! В угол, я сказал!!!
Не помня себя от ужаса и отвращения, Наталья на четвереньках отползла в дальний угол спальни и, всхлипывая, прикрыла глаза ладонью. Дал бы бог пережить ей весь этот ужас! Дал бы бог! Ни минуты не останется в этом содоме. И ребенка… Да, видно, уж быть тому: заберет она ребеночка. Не нужен он этой паскуднице. После смерти мужа и не подходит к нему совсем. У мальчика зубки режутся. Плачет день-деньской. Только сейчас вон и уснул после таблеточки, что врач присоветовал…
– Так ты все сделал? – Лидка оседлала Геннадия и, то и дело оборачиваясь в угол, принялась облизывать его тело. – И когда ждать?
– Ох, ох, смотришь, бабка?! Я никогда так не заводился… Что ты спросила? – Он посмотрел на Лидку и тут же откинулся на подушки. – Все сделано. Как только вернулся от нее, так принялся работать. Всех на уши поставил. «Зелени» уйма ушла…
– А мои когда отдашь? – вовремя вставила она.
– Подожди… Дай место занять. Как я сейчас сорву столько? Не обижу…
– А разве можно достать его так далеко?
– У меня руки, что щупальца, – довольно хмыкнул Генка и погрозил закрывающейся Наталье. – А ну глаза открой, а то привяжем…
– А как быстро это случится? Хотелось бы поскорее! Как вспомню, каким тоном она со мной разговаривала, разорвать ее на части хочется!
– Так и разорвала бы. Кто тебе мешал?
– Не-ет, болью ее насладиться хочу! Хочу видеть, как слезами кровавыми зальется! У нее никого дороже его нет. Никого. И хотя рожу воротила от него все это время, так это опять от чувства великого. Уж поверь мне! Я знаю…
Наталья слушала их и не слышала. Пойми попробуй в этих вздохах, ахах, о чем они там переговариваются. Что-то страшное затеяли, это точно. Но вот о ком разговор, непонятно. Ни имени не назовут, ни фамилии – хитрые. А уж гадостные-то какие! Хоть и закрывала она глаза ладонью, так все равно что-то да увидишь. Не-ет, не место ребеночку в таком содоме! Не место! Она и его совратит лет через десять. Тьфу! Проститутка, одним словом…
Она не знала, сколько прошло времени с тех пор, когда ее заставили скорчиться в этом углу. За окном давно стемнело. Ей ужасно хотелось пить. Ноги свело от сидения в одном положении, но Наталья не шевелилась. Ей все казалось, что, шевельнись она, и они проснутся. Пусть уж совсем уснут, вот тогда и…
Первым захрапел Геннадий. Широко раскинутые в стороны руки безвольно ослабли, рот приоткрылся, и он крепко уснул. Лидия еще долго ворочалась. То ли места ей было мало, то ли еще чего не хватало. Но ровно задышала она со слабым подсвистом лишь минут через десять после своего утомленного партнера.
Вот тогда-то и поднялась из своего угла Наталья. Тенью скользнув мимо кровати, чтобы не дай бог не растревожить эту греховную парочку, она выскочила в холл и только тут смогла перевести дыхание. Словно почувствовав ее близкое присутствие, ребенок в детской пару раз чихнул и слабо захныкал. Терять нельзя было ни секунды.
Быстренько укутав маленькое тельце в красивый кружевной конверт, она схватила со стола бутылочку с кашей и уже через пять минут бодро вышагивала по тротуару. Что она задумала, было ведомо только ей. Губы ее беспрестанно шевелились, беззвучно прося у господа прощения, но сворачивать было уже поздно. Она шла быстро и притормозила лишь у самых ворот детского дома номер двадцать восемь, чтобы поправить сбившиеся набок волосы и поудобнее перехватить в руках дремлющего малыша.
Она была уверена, что у нее все получится. Здесь работала заведующей ее младшая дочка. Уж она-то всегда поможет матери. Всегда сможет упрятать концы в воду, чтобы ни один милиционер, ни одна мать-шлюха не нашла свое чадо. А что там будет дальше, то одному богу ведомо. Пусть всевышний распорядится его судьбой, коли родные люди не смогли…
Глава 20
Шаталов-младший лениво цедил тоник, стараясь скрыть от всех головную боль и раздражение, порожденное ею. Когда же все утрясется, черт бы их всех побрал?! Как ему обрыдло все это: и игра в пышущего ненавистью за убиенного, и искренняя забота об оставленной на произвол судьбы фирме, и серьезность, с которой он вроде бы вникал во все ее дела. Ну разве скажешь этим смотрящим ему в рот, что ни черта не понимает он во всей этой коммерческой хренотени? Приходится вешать на лицо маску умного придурка и вовсю изображать работающего локтями бизнесмена.
Единственное, правда, чего ему все-таки хотелось, так это взглянуть хотя бы одним глазочком на того, кто его обрек на все эти мучения. Жил себе припеваючи на субсидируемые братцем средства. Спал сколько хотел, да и с кем хотел, а тут вдруг такое…
– Итак, ты убеждаешь меня, что это все-таки ее рук дело? – оборвал он тягучую паузу, повисшую в его спальне.
– Да, – живо закивал головой Широухов. – Не знаю уж, откуда у нее такая силища. Хотя с другой стороны посмотреть: он упал, возможно, потерял сознание, ударившись головой… ну, о камень, может быть, а она ему эту железяку в глаз-то и вонзила!
– Складно, но нереально, – вяло возразил Шаталов-младший. – Надо обладать хладнокровием и жестокостью, а она с виду обычная баба.
– Видал бы ты, босс, как она ему пушку в глаз наставила! – вставил один из охранников, что был вместе с Генкой в кабинете. – Я тоже, как и он, сразу ее заподозрил. Почерк один – не куда-нибудь, а в глаз метит, сука!
– А тебя кто спрашивал?! – дернулся всем телом Шаталов. – Пшел вон отсюда! Распустились тут!..
Виновато пожав плечами, парень исчез за дверью.
– Ну и что теперь? – не меняя кислого выражения лица, обернулся Шаталов к Широухову. – Пора бы уже давно закончить. Что-то уж слишком затянулась вся эта история с отмщением.
– Так все уже!!! – возликовал Гена, дождавшись наконец своего звездного часа. – Еще вчера система пущена в работу. Подергал за веревочки, отстегнул кому надо, отзвонил… Одним словом, не позднее, чем завтра, наша леди обомрет от горя…
– Просвети…
Генка сомкнул в замок трясущиеся после похмелья кисти рук и принялся с плохо скрываемым восторгом излагать суть дела. Шаталов слушал не перебивая. Прищурившись, он наблюдал за парнем и, к ужасу своему, понимал, что как раз его-то ему меньше всех хочется иметь подле себя. Пригреть на груди такого гремучего змея с тем, чтобы он однажды тебя же и придавил?.. А с другой стороны – всех надо подле себя держать. Всех. И друзей, и врагов. Все должны быть на виду, чтобы не случилось беды, как с Витькой. Ох, темная история!.. Телку ту кто-то подставил, ежу понятно. Но не оставлять же безнаказанным такой вопиющий факт. Марку фирмы надо держать… Так и поздно уже. Как этот тупоголовый придурок сказал: «Машина в действии…»
Да, пора заканчивать со всей этой историей, давно навязшей в зубах. Пусть хватает кресло генерального, коли уж так туда рвется. Все равно не даст Сергею работать нормально.
– Кстати, – перебил Шаталов захлебывающегося от красноречия Генку. – А где Сергей? Он работает?
– Да нет… – Генка недовольно сморщился. – Дома отсиживается. И вообще после истории с этим убийством ведет себя очень странно. Я уж тут было подумал…
– Что?
– Не его ли рук это дело?!
«Ай да молодец!!! Как лихо!!! – Шаталов заворочался на кровати. – И с себя снял подозрения одним-двумя словами, и соперника подставил. Будто мне не известно, что Сергей мухи не обидит. Да… Глаз да глаз нужен за этим профессионалом…»
А Генку понесло. Вытаращив глаза, он соловьем заливался, припоминая не один и не два раза, когда замечал странноватое поведение Сергея Олеговича. Что-то щелкнуло в его мозгах в подходящий момент, и теперь он решил, не упуская случая, отыграться по полной программе.
– Ладно, я понял. Пусть сидит дома пока. До особого распоряжения. А ты иди, Гена. Тебя ждут великие дела…
Вот так одним махом пошел на поводу у мерзавца. Шаталов перекатился на кровати и застонал от нового приступа головной боли. Видел же в его глазах, что лжет подлец, а не уважить нельзя. Надо было дать ему понять, что прислушивается к его словам, ценит его авторитет. Ну и пусть себе думает до поры до времени, что имеет влияние на своего хозяина. Пусть… а там посмотрим…
Глава 21
Вошедший в ее кабинет мужчина не шел ни в какое сравнение с предыдущими визитерами и производил прямо противоположное им впечатление. Помятый костюм. Всклокоченные волосы. Оправа очков излишне тяжеловесна, что опять же не украшало его.
– Слушаю вас, – Аля глубоко затянулась сигаретой и указала ему на стул подле стола. – Прошу…
Сев на самый краешек, тот нервно облизнул губы. Полез во внутренний карман пиджака. Извлек оттуда измятый донельзя носовой платок и промокнул им лоб.
– Извините… Я всегда теряюсь в обществе женщин, а в обществе красивых женщин особенно, – пробормотал он и жалко улыбнулся.
– А как же вы реагировали на визит не менее красивой женщины несколько дней назад? Так же нервничали или кофе ее угощали? – Аля, решившая избрать отправной точкой разговора блеф, была поражена его реакцией.
– Вы уже знаете?! – просипел он, немного привстал со стула, да так и замер в полусогнутом положении. – Господи! Как же хорошо! Теперь вы сможете предотвратить… Слава тебе господи!!!
Она едва не выругалась. И впрямь спешка нужна лишь в определенные моменты! Попробуй теперь раскрутить этого очкарика, когда он даже расцвел от мысли, что не придется мямлить и выкладывать все начистоту.
– Хорошо-то оно, может, и хорошо, – сверкнула она белозубой улыбкой. – Да хотелось бы узнать все из первоисточника. Сами знаете, как могут быть искажены сведения, дошедшие из третьих уст.
– Да?! – Он едва не плакал. – Наверное, вы правы. Да… Да, я все вам расскажу! Все как было. Только…
– Что? – Аля была искренне удивлена, увидев в нем такого земляного червя. Столько наслушавшись о его недюжинных способностях, она по меньшей мере ожидала увидеть ну если не добра молодца, то уверенного в себе человека точно. А находящийся сейчас в двух шагах от нее мужчина едва ли не размазывался бесформенной массой по столу.
– Кофе можно? – жалобно попросил он и сморщил лицо так, что ей показалось, он сейчас заплачет.
– Конечно…
Алевтина отдала необходимые распоряжения секретарше и, дождавшись, когда ее гость выхлебает свой напиток, спросила:
– Итак, что вы мне можете сказать такое, чего я еще не знаю?!
– Я, право, не знаю, с чего начать. – Гость немного успокоился и даже сделал робкую попытку улыбнуться. – Но, во-первых, хотел отдать должное вашему самообладанию. Я, признаться, вряд ли бы смог так спокойно реагировать на то, что задумали эти монстры…
– ?! – Она сочла за благо промолчать, лишь немного приподняла брови и слегка наклонила голову.
– Я начну с самого начала… Можно?
– Конечно, конечно, – ответила она, стараясь не скрипеть зубами. – Начинайте.
– Понимаете… Она вошла донельзя обнаженная. То есть я хотел сказать, чрезмерно оголенные колени. Излишне глубокое декольте. Я сразу и не понял, что ей от меня нужно…
Алевтина не знала, что делать. Треснуть ему по башке, что ли, чтобы он начал наконец говорить по существу. Или, быть может, наорать на него. Но, зная природу подобных людей, она боялась, что он тогда вообще замолчит. А ему было что сказать ей. Она это интуитивно чувствовала. И информация была не из приятных, с чего бы тогда ему так елозить по стулу под ее проницательным взглядом.
– Она выложила передо мной все списки ваших поставщиков, дебиторов, кредиторов. Понимаете?
– Еще бы! – фыркнула Алевтина, еще раз обматерив про себя паскудницу Лидку.
– Я просто не нашелся что ей сказать! – Он вновь вытер пот со лба скомканным платком. – Это же непорядочно!!!
А вот это уже перебор! Черта с два бы он стушевался от подобной информации! Такая удача плывет в руки. Не-ет, тут что-то другое. Что-то, заставившее его зубы громко залязгать. Что-то Лидка придумала покруче, но что?
– Она очень хотела отомстить вам, – едва не шепотом произнес Сергей Олегович, словно угадал ее мысли. – Она была просто вне себя от ярости! И вот, узнав, что наш начальник требует скорого, но справедливого суда… Вы понимаете?
– Да, – Аля еле разлепила губы.
Теперь-то ей стало понятно, что уготовила ей эта гадина. Месть! Вот чем полыхали ее налитые кровью глазищи, когда она покидала стены этого кабинета. Хотя нет, постойте, господа, у конкурентов она была куда раньше. Значит, принятое ею решение было хорошо продумано и взвешено, а сегодняшняя сцена – это уже триумфальное шествие…
– Так что она вам предложила? – спокойно спросила Але у гостя, хотя внутри все замерло и медленно покрывалось инеем нарастающего ужаса.
– Она… Воистину вы неподражаемый пример хладнокровия, – Сергей Олегович нервно дернул плечами. – Она предложила убить вашего мужа…
Алевтина плохо помнила, что было после этих страшных произнесенных им слов. То ли она сделала ему знак удалиться. То ли он сам выскочил из кабинета, напуганный ее безумным видом. Но в себя она пришла, лишь когда в лицо ей плеснули целый стакан воды.
– Ну-ну-ну, – цепко держал ее за плечи Скоропупов. – Давай-давай, дыши, девочка моя! Дыши! Не сдерживай дыхания…
Алевтина обвела взглядом кабинет. Оленька замерла у стены и держит трясущиеся, сомкнутые руки у рта. Лицо ее залито слезами. Сергей Олегович буквально вполз в угол у окна и поглядывает на нее, близоруко щурясь. Очки его при этом почему-то лежат на подоконнике. Дежурная медсестра их здравпункта перетягивает ей руку шпагатом, предварительно разложив на ее столе какие-то ампулы и шприцы.
А Скоропупов… Ее верный Санчо Панса методично похлопывает ее по щекам, другой рукой при этом прижимая ее голову к своей груди.
– Де-е-еенис, – попыталась она выговорить имя мужа. – М-мой Дде-ени-ис…
– Шш-шш-ш, – зашипел Валентин Иванович, попутно злобно прикрикнув на медсестру. – Долго еще копаться будешь?! Чего ждешь?! Чтобы она в кому впала?!
– Мне кого колоть: ее или вас? – Девушка молодец. Невзирая на трагизм ситуации, сохранила самообладание и почти тут же принялась накачивать Алевтину лекарствами.
Мягкие волны обволокли ее почти мгновенно. Тепло внутри постепенно начало вытеснять могильный холод, казалось, парализовавший всю ее. Сердце пару раз всколыхнулось как-то неправильно, неумело и тут же начало методично отстукивать положенный ему ритм.
– Вот умница. Молодец. – Скоропупов отечески погладил ее по голове. – Давай теперь держись за шею.
Аля послушно обвила его шею руками. Прижалась щекой к его поросшей щетиной сморщенной щеке и прикрыла глаза.
– Эй, умник, – Скоропупов тормознул напротив Сергея Олеговича. – Давай маршируй за нами. У меня к тебе много вопросов…
– Да-да, конечно, – зачастил тот, подскочив и ринувшись следом за ними. Потом вспомнил о забытых очках, метнулся назад в кабинет и догнал их уже на лестнице. – Я не знал… Прошу прощения! Но она казалась такой спокойной! А тут вдруг этот страшный крик. Да и не крик даже, а рык какой-то, и она упала! Боже мой!!! Она была права… Она была права…
Следующие два дня были наполнены сплошной суетой. Рядом с Алевтиной постоянно кто-то дежурил. То медсестра, не желавшая никому сдавать свой пост.
– Я ее никому не передоверю, – упрямо твердила она, потирая покрасневшие от бессонных ночей глаза.
То Скоропупов, как огромная седая наседка, кружил по комнате, поправляя сползшее одеяло или безвольно повисшую руку и упрямо избегая ее вопросительного взгляда.
То Сергей Олегович, непонятно зачем здесь обретающий, незримой тенью возникал в ее изголовье, беззвучно шевелил губами и так же неслышно растворялся.
Все хлопотали, заботились и оберегали ее от чего-то. Она чувствовала, что оберегали. Каждое сказанное ей слово хорошо взвешенно. На каждый ее вопрос заранее заготовлен ответ. У нее же просто не было сил начать их допрашивать. Только-только открывала глаза, как ей снова кололи какую-то мерзость, и спустя минут двадцать веки снова наливались свинцом.
На третий день Алевтина не выдержала безропотного повиновения умерщвлению ее плоти. Она именно так им всем и заявила:
– Хватит меня убивать! Я еще живая! Что вы из меня мумию делаете?
Все разом замерли на своих местах. Медсестра с очередной заготовленной инъекцией. Скоропупов с чашкой чая в руках, и Сергей Олегович с табуреткой, непонятно для чего находящейся в его руках.
– Ты должен был дозвониться туда, – стараясь, чтобы голос ее не дрожал, не спросила, а констатировала она. – Что тебе сказали? Я хочу знать правду! И побыстрее.
Чашка в руках Скоропупова завибрировала, расплескивая напиток на ковер. Он опустил глаза в пол и обреченно молчал. Медсестра отвернулась, старательно делая вид, что что-то ищет в своем саквояжике. И лишь один Сергей Олегович не отводил взгляда. И именно взгляд его глаз, сильно увеличенных диоптриями очков, от чего кажущийся еще ужаснее, сказал ей все.
– Они успели? – прохрипела она, обращаясь именно к нему.
Он лишь слабо кивнул в ответ, все еще удерживая табуретку в руках.
– Да поставьте же ее на пол, – с плохо скрытым раздражением попросила она. – Идите сюда и сядьте на нее, черт бы вас всех побрал!
Сергей Олегович шел к ней так, как, наверное, поднимались узники на эшафот. Его мертвенная бледность могла соперничать с ее изможденным видом. Губы его мелко дрожали, а по вискам стекали тонкие струйки пота.
Он поставил табурет у нее в изголовье, сел на него, сжал коленями ладони и замер.
– Ну! – повелительно повела бровью Аля. – Я хочу знать, что они с ним сделали? Ты ведь пришел выдавать мне тайны мадридского двора не просто так? Наверняка политического убежища ищешь. Так вот и давай – отличайся…
Сергею Олеговичу впору было в петлю лезть. С одной стороны – действительно превосходный случай для того, чтобы продемонстрировать свои способности по оперативному сбору информации, а с другой… Как ударить ее еще раз так больно? Она и без того за эти несколько дней на тень похожа стала, а как узнает…
– Ну!!! – подстегнула Алевтина его властным окриком. – Не терплю неповиновения. Я хочу знать, как они это сделали…
– Был пожар… – начал, заикаясь, Сергей Олегович. – Замыкание или что-то там еще… Погибла вся смена… Десять человек превратились в обугленные головешки. Опознать кого-либо из них было невозможно. Администрацией было принято решение, разумеется, после разрешения родственников, захоронить тела на местном кладбище.
– Та-ак… А почему меня никто не побеспокоил? Я – жена, а мне никто не позвонил! Или звонили?! Отвечайте!!!
– Нет, не звонили, – покачал головой Скоропупов.
– Понимаете… – вновь заговорил Сергей Олегович. – У них произошли кадровые перестановки не так давно. И новый хозяин зоны, простите, начальник, ну да это не имеет значения. Так вот он принял решение о повторном анкетировании осужденных. И ваш супруг, ныне покойный, простите бога ради, так вот он в строке «родственники» сделал прочерк…
Все! Это было даже пострашнее. Оказывается, он отрекся от нее еще раньше. Не смог больше выносить ее показную холодность. Не нужен так не нужен. Значит, нет ее для него вовсе, раз и она…
Как же больно!!! Почему горит все внутри?! Что это за огонь такой чертов? То холод жуткий все заполнял, а сейчас печет. Да так, что невозможно дышать. Может, у нее все сосуды в мозгах полопались? От всего, что случилось, вполне возможно… А может, у нее рак? Пусть бы уж. Зачем ей жить теперь? Для чего?..
«Денис… Господи! Если он сейчас рядом с тобой, прости его за все! И пусть он простит меня за то, что отреклась от него, дура проклятущая! Он умер, даже не узнав, что я по-прежнему люблю его. А может быть, даже сильнее… И теперь… Теперь он и письма ее не прочтет… И ничего не узнает…» – Она не замечала, что говорила это все вслух.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: