Дневник прабабушки

Мой дедушка родился в Греции, в селе Пемрадес. Почему-то он не помнил точную дату своего рождения, но помнил, что родился перед Пасхой, поэтому его назвали Пасхалисом. По дате Пасхи того года ему «назначили» дату рождения пятого апреля. Я очень мало знаю о его жизни, не знаю, кем были его родители. В молодости он пел в церковном хоре, потом попал к партизанам и участвовал в гражданской войне. До конца жизни он очень смешно говорил по -русски. А когда греков сюда привезли, без документов, и велели написать дату рождения, он, будучи 1910 года, решил «схитрить» и написал себе 1915 год, перепутал, из-за чего и работал пять лишних лет, причем работал тяжело, в горячем цехе, сменно, где-то в районе Ахангарана. Из историй его жизни, мне известен случай: он был партизаном во  время Гражданской войны в Греции, и в тот самый момент, когда ему делали операцию острого аппендицита, начались боевые действия и он, зажав живот руками, бежал с операционного стола. Необычайного мужества и жизнелюбия был человек.

Приказом Сталина греков привезли в Ташкент. Все помнят, что в Ташкенте был «греческий городок» В Греции у него остались сын и дочь, но они отказались общаться с отцом, так как он «переметнулся к коммунистам» Мы стали его настоящей семьей. Когда мама окончила физкультурный техникум, бабушка сказала, чтобы она шла работать, так как семья жила бедно, именно он настоял, чтобы она продолжала обучение в институте.

Дедушка, не родной нам по крови человек, вырастил нас всех. За мной он ходил, охранял, отводил, приводил. Дедушке не нравилось, что я постоянно ходила с разбитыми коленками от постоянной беготни на улице и с мозолями на руках от занятий на спортивных брусьях. Он хотел, чтобы я выросла образованной дамой. Поэтому, когда семья стала жить богаче, настоял, чтобы я училась играть на пианино, для чего и был куплен дорогой инструмент. Правда, в обучении я не проявила особых успехов, мне слишком хватало занятий гимнастикой. Меня он называл Карагезой, и я всегда самонадеянно думала, что это означает красавица или черноглазка и только потом узнала, что это персонаж Кукольного театра . Помню, что он выписывал газету на греческом языке «Неос Дромос»– Новая дорога.

Что касается меня, могу похвастать, что родилась не только в самом центре города, но и на  площади Ленина, где раньше стояло розовое здание родильного дома, которое впоследствии снесли. Жили мы в то время в центре, неподалеку от курантов, в так называемом «пьяном  дворе». Налепленные в кучу домишки, в центре которых на улице стояла русская печь. Говорят, женщины, занимали очередь и пекли вкуснейшие булочки, пироги и варили  варенье. Там мы снимали сараюшку, где скорпионов  было видимо-невидимо. Почему так называлось это место, я не знаю, может быть из-за буйного нрава их обитателей. Напротив, находился парк Горького, куда мы впоследствии часто  ходили с родителями. Дорожки из красного песка, духовой оркестр, два летних кинотеатра, мороженое, качели, кулечки сладкого и соленого миндаля. В общем, замечательно. Как больно, что все это снесли и построили гордое, и никому не нужное здание Халк банка, бывший городской Хокимият.

Вскоре, после моего рождения, к пенсии, бабушка получила от завода квартиру на втором квартале Чиланзара. Это место и стало любимым двором моего детства.

Несмотря на то, что я была еще очень маленькой, помню как страшно качались дома. Я и сейчас боюсь землетрясений, очень, потому что не знаешь куда бежать и что делать. Когда двадцать шестого апреля начались первые толчки, папа сначала бегал туда-сюда по квартире, потом схватил меня вниз головой  и побежал на улицу, благо  жили мы на первом этаже.

У подъезда, через арык была вытоптанная полянка, а рядом, в зарослях вишневых деревьев, мы построили «теремок». Кажется, на низкий крепкий стол положили две двери, на них матрасы, а сверху натянули материал, там мы с бабушкой и спали, рядом на раскладушке, прямо на улице, спала мама. А дедушка с папой храбро ночевали в доме. Рядом  с домом  был довольно большой овраг, который впоследствии  зарыли, а на его месте построили дом. В овраге стояли длинные палатки, в которых жили соседи. Некоторые спали прямо на улице на раскладушках или железных кроватях, хорошо, что было уже тепло. Вечерами всюду пылали костры. Несмотря на страх, который испытывали люди, не было никакой паники. Сейчас я понимаю, как тяжело было взрослым. Это для нас, детворы, была вольница. Круглые сутки мы проводили на улице.

Мальчишки играли в лянгу и ашички, мы в классики, прыгалки, а все вместе в казаки-разбойники. Большинство людей готовили еду прямо на улице. Варили вкусную шурпу или плов. Мы, дети, крутились рядом и нас частенько угощали.

Как же эти мысли тревожат мою душу. Я с трудом отвлеклась от личных воспоминаний и воспоминаний моих родственников и снова переключилась на дневник прабабушки нашей Малики. Мне было интересно узнать что же случилось с Петром во время его неудачного полета. В дневнике ничего об этом не было написано, ни малейшего намека. Я взяла дневник и еще раз пересмотрела все страницы, сняла кожаную обложку и вдруг, оттуда выпал вчетверо сложенный лист бумаги. Вооружившись лупой я в волнении стала читать. Всего один лист бумаги, всего несколько наскоро написанных строчек, но, как много информации они несут. Некоторое время я размышляла. Ночью так хорошо думается, так хорошо мечтается. Перед моим мысленным взором встали красноватой окраски пески и летящий над ней маленький самолет. События тех далеких дней все больше обрастали деталями, становились более четкими и понятными.

****

Шел апрель 1920 года. Полученное задание  показалось Петру совсем не сложным. Пришло распоряжение  забрать груз, находящийся в месте, отмеченном на карте, и доставить его в другое место, тоже отмеченное на карте.

Погода была отличная, небо без единого облачка, так что никаких неожиданностей ждать не приходилось. Взяв в указанном на карте месте небольшой груз, состоящий из нескольких сундуков, он полетел в нужную точку. Сначала все шло хорошо – по плану. Петр собирался разворачивать биплан, как  вдруг звук мотора изменился – он как будто закашлялся, торопливо сбрасывая обороты, и вскоре заглох. Стало ясно, что катастрофа неминуема.

– Только этого не хватало! – проронил Петр сквозь зубы.

Самолет летел над пустыней, это несколько облегчало задачу при посадке, и Петр применил все свое мастерство, чтобы посадить машину. Ему удалось посадить биплан на пологий склон холма.  Самолет уткнулся в землю, потом подпрыгнул и понесся вниз, оставляя за собой глубокие борозды. Но песок, к счастью, быстро остановил движение. Петр спрыгнул с самолета, ноги утонули в красноватом  песке, вокруг расстилалась  пустыня Кызылкум. Сорвав защитные очки, он стал осматривать самолет – оказалось, что поврежден маслопроводный шланг и все масло вытекло.

« Я не смогу взлететь с песка, даже если оторву лист фанеры с фюзеляжа и приделаю его вместо шасси наподобие лыж. Все равно у меня нет масла. Но что же предпринять? Пожалуй, самым правильным решением будет остаться возле самолета – скоро заметят, что я не прибыл вовремя, и начнутся поиски. Осталась всего одна фляга воды и совсем мало еды, к тому же ночью в пустыне будет холодно, но я выдержу все», – думал Петр.

Но тут он  обратил внимание на то, что один сундук вылетел из самолета при аварийной посадке, и его содержимое вывалилось прямо на песок. Петр подошел поближе, и его взору предстали ярко блестевшие на солнце украшения. Это были  невероятной, изумительной красоты драгоценности. Вот поистине царская диадема с алмазами и сапфирами. А вот прекрасный  браслет с рубинами. А какие чудные изумрудные серьги! Несмотря на отчаянное положение, Петр с трудом оторвал глаза от потрясающей красоты камней. Наверное, они действительно имеют тайную власть над людьми. И вдруг его мозг «взорвался», настолько невероятной была догадка.

«Все знают, что эмир Саид Алим-хан не глупый человек. Он понимал, что Советская Россия не оставит его в покое, несмотря на соблюдаемый им нейтралитет. Эмир заранее готовил пути к бегству и всеми силами пытался вывезти свою казну. Ходили разные слухи, что он свои сокровища вывозит караванными путями на верблюдах. Да, это могло быть правдой. Но ведь длинный караван хорошо виден с воздуха, его легко обнаружить. Может быть, он лучшую часть своих драгоценностей решил отправлять по воздуху небольшими партиями? А может быть, он сговорился с представителем новой власти, и тот помогает ему за баснословное вознаграждение? Или эмира заставили отдать лучшую часть сокровищ, пообещав помощь в вывозе остального? Петр не располагал ответами на эти вопросы. Но он точно знал, что всех, имеющих отношение к сокровищам эмира, убивают. Чтобы не оставалось свидетелей.

«В любом случае мне конец. Нельзя оставаться возле самолета и ждать неминуемой гибели. Меня не должны найти».

И хотя у него было очень мало воды и питья, и эти драгоценности ему были совсем не нужны, Петр  все же не удержался – взял, не глядя несколько украшений и положил их в карман своей летной куртки. Потом закрыл сундук и затащил его  в самолет.

Сняв с плеча планшет, он вытащил из него подробную карту местности. Согласно карте, в нескольких километрах отсюда должен находиться оазис. К счастью, его самолет потерпел аварию почти на самой окраине пустыни.

Он выберется отсюда, должен выбраться. Через несколько минут был виден лишь силуэт  уходящего человека, его заметила лишь юркая ящерка, скользнувшая в мелкую расщелину камня.

Внимательно читая дневники и мемуары своих предков, можно обнаружить, что яблонька, дающая тень в саду хранит важные тайны.  Конечно, это не мое дело. Это Малике решать, стоит ли выкапывать яблоню или переложить ответственное решение на последующие поколения семьи. Бывает, что удивительные вещи случаются  не только в кино или книгах, но и с нашими близкими друзьями и соседями. Прошлое иногда приоткрывает завесу над своими тайнами.

Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора.