Портал в моей квартире

Как же здорово было! До сих пор с улыбкой вспоминаю ту поездку. Мы играли в шахматы, карты. Смотрели на меняющуюся природу за окном, выходили на остановках и покупали у местных ягоды, мороженое, какие-то пирожки. Говорили обо всём, иной раз хохотали до слёз. Время пролетело незаметно.

В Иркутске нас встретил Иван Тимофеевич – невысокий, черноволосый, улыбчивый. Мы были знакомы с ним – он несколько раз приезжал в Пермь. И всегда останавливался у нас.

Мы сели в старенькую Ниву и поехали через весь город. Отец стал что-то оживлённо говорить ему. От их разговоров непонятных я задремала. Открыла глаза, когда стало сильно трясти. Мы уже ехали вдоль озера по грунтовой дороге. Потом ещё минут пятнадцать просто по полянам.

Наконец остановились. Я вышла из машины и просто замерла от увиденного. Мы стояли на высоком открытом месте. Недалеко внизу чистые воды Байкала. Противоположного берега не было видно. Синева воды, зелень травы и деревьев, белые облака на голубом небе – как же это потрясающе красиво! Захотелось взлететь и окунуться в эту безграничную красоту.

На землю вернули меня слова Ивана Тимофеевича:

– Сначала поставим палатки. Потом наловим рыбы, соберём дрова. Надо приготовить поесть. А потом уж всё остальное, – он многозначительно посмотрел на отца узкими смеющимися глазами.

– А что это такое – остальное? – мама вопросительно взглянула на отца.

Он в ответ только засмеялся.

Так и сделали – палатки поставили, рыбы наловили, костёр разожгли. Иван Тимофеевич такую уху сварил – никогда ничего подобного не пробовала. Сам он почему-то не притронулся. Мы с Костей пошли осматривать окрестности. Вернувшись через полчаса, увидели на самой середине поляны сложенные дрова. Зачем ещё один костёр? Родители с таинственным видом к чему-то готовились.

Отец подошёл к нам и сообщил, что сейчас наш Иван Тимофеевич проведёт шаманский обряд – камлание. Он уже пошел в свою палатку переодеваться. Мы должны были сесть поодаль от костра, смотреть и ни во что не вмешиваться, не спрашивать и не разговаривать.

Солнце стало садиться за горизонт. Надвигающиеся сумерки добавили таинственности происходящему. Мама села рядом с нами и тихо сказала:

– Я попросила узнать что-нибудь об отце. Где он, жив ли. Может его духи что-нибудь скажут.

Тут из палатки вышел Иван Тимофеевич. На нём был длинный синий халат, весь увешанный ленточками, бахромой, колокольчиками, затянутый таким же поясом. На голове шапка, тоже вся в ленточках, кисточках, так, что не было видно лица. На груди – как зеркало, металлическая овальная пластина. В руках он держал большой бубен.

Медленной, крадущейся походкой, изредка ударяя в бубен какой-то колотушкой, он начал двигаться вокруг костра. При этом он что-то запел гортанным чужим голосом. Потом стал двигаться быстрее и быстрее, всё чаще ударяя в бубен.

К тому времени уже совсем стемнело.

Купол звёздного неба, пламя костра, настоящий шаман – я как будто в другую реальность попала. Или в другое время. В голове мелькнула мысль про деда.

Вокруг нас началось какое-то движение, невидимое глазом, но явственно ощущаемое. Эти потоки проходили через меня, и я словно растворилась в них.

Всё вокруг исчезло – ни костра, ни шамана.

Никого и ничего.

Только глухой звук бубна и я. Какая-то бестелесная и невесомая.

В пространстве, не имеющем ни цвета, ни света.

Я даже не могу сказать, сколько времени я там находилась. Но вот где-то вдали появились два светлых пятна, которые быстро стали приближаться.

Секунда, другая – и я вижу старика – седовласого, синеглазого в белой одежде. Рядом с ним высокая молодая женщина, такая же синеглазая. Они с любовью и надеждой молча смотрят на меня. Женщина шагнула вперёд, протягивая ко мне руки, но старик жестом остановил её.

И я вдруг каким-то чувством осознаю, что это мои далёкие предки. И сразу в этой невесомости и бестелесности я почувствовала своё сердце. Казалось, оно остановилось, но потом так учащённо забилось, что я вскрикнула от боли и – очнулась.

Боль была не физической; казалось, сама душа болела, и это было невыносимо. Слёзы лились из глаз. Я чувствовала себя опустошённой и обессиленной.

Следующее, что я помню – испуганное лицо матери.

Тут подошёл Иван Тимофеевич, внимательно посмотрел на меня и сказал:

– Отведите её в палатку, дайте ей поспать и набраться сил. Завтра будет всё хорошо. Не бойтесь. Просто она у вас девочка очень непростая. И сильная, такие встречи с духами не все выдерживают, тем более в первый раз.