Цветик-Семицветик

– Спасибо за вопрос. Думаю, занимаясь главной проблемой, мы, так или иначе, решим и это.

Хлопотунью – ВИСМРу не удовлетворил такой ответ. Даже самая высокоорганизованная и интеллектуальная протоплазма не умеет чётко формулировать свои мысли.

– Отец, Хлопотунья не умеет догадываться, что ты хотел сказать или подумал. Ей нужны приказы. Айрис вспомнила, что таким же молчанием ответил ей робот на нечёткую формулировку её просьбы.

– Хлопотунья настолько интеллектуальна, что невольно забываешь, что… – Попыталась неловко оправдаться Мама.

– Думаю, наши извинения не нужны Хлопотунье ни сейчас, ни потом.

– Необходимо определиться. Сформулировать наши задачи. Во-первых – не допустить уничтожения пассажиров Зала ожидания и благополучно довести корабль до цели. Добавила Мама.

– Освободить вас! Этого Айрис хотела больше всего на свете.

– Подытожим. Мы не имеем права разрушить или, хоть частично, повредить ГеККа. Задача Хлопотуньи – проанализировать варианты развития ситуации. Оценить запасы энергии. Порядок совпадения восстановленной траектории полёта с первоначальной. И, всё-таки, уяснить возможные риски при частичном, кратковременном выходе ГеККа из строя.

Командиром корабля, конечно, была Мама. Но сейчас руководство взял на себя Отец. «Мужской ум более приспособлен к стратегическому мышлению». Это он как-то сказал Айрис. Что такое это «стратегическое мышление» и причём тут мужской ум, Айрис тогда не поняла. Жаль, что вовремя не спросила. Но, видимо, так и есть – Мама не возражает, позволяет Отцу командовать.

– И ещё – мы подумаем о возможностях «обхода» ГеККа. Люди в анабиозных капсулах доверились нам. Мы не можем допустить, чтобы они пострадали.

– Можно я тоже буду думать? Я лучше всех всё здесь знаю. Ты сам говорил, что я аборигенка. А аборигены лучше всех ориентируются и знают всякие хитрости. (Уроки – экскурсии с Господином Учителем не прошли даром!)

– Конечно, Малышка. До того, что придумаешь ты, никто не додумается. И помните, что у нас всего сутки! Земные сутки. С вычетом на сон и еду – не более двадцати земных часов. Время пошло.

Экран погас – Хлопотунья сжала ладонь.

– Я начинаю думать. Айрис уселась, как ей казалось, в самую подходящую для «мышления» позу. На уроках ей уже показывали этого без одежд мужчину, задумчиво подпирающего рукой голову. Только вот снять одежду на космическом корабле вряд ли разумно. Если есть мысли, их можно думать и одетой, – решила Айрис.

Когда Хлопотунья не двигалась или не разговаривала с ней, Айрис не могла определить степень её активности. Хотя родители уверяли её, что роботы никогда не спят, Айрис как-то не верила, что можно беспрерывно бодрствовать. Хотя… Хлопотунья была настоящим роботом. Нисколечко непохожим на человека. Не зря Мама настаивала на том, что ребёнок с первых шагов должен знать и отличать Человека от робота, робота – самого высокоорганизованного – от Человека. И Отец согласился. Но имя для будущей няньки и воспитательницы девочки выбрал самое «домашнее». А уж в голос робота вложил столько тепла, доброты, заботы и ласки… Любая настоящая бабушка позавидует. И когда теперь, после затянувшегося молчания, Хлопотунья обратилась к Айрис, с этими самыми непередаваемыми интонациями – девочка обрадовалась. Никак у Айрис не получалось думать в этой скрюченной странной позе. Господин Учитель ошибся, объясняя эту скульптуру. Не всегда следует полагаться на чужое мнение. Так постоянно говорит Отец.

О чём это говорит Хлопотунья? Отправиться на занятия? Сегодня? Сейчас!!! Когда над людьми в Зале ожидания, над родителями, всеми ними нависла такая опасность!!!! Хлопотунья не понимает о чём говорит! Да и как она может понять! Она – робот! Не Человек!

– Нельзя нарушать порядок. На уроках ты расширяешь кругозор, получаешь знания, учишься мыслить. Этим нельзя пренебрегать.

От возмущения Айрис не могла найти нужные слова – как на такое ответить!!!

– Ты так говоришь потому, что тебе ничего не грозит. Ты – Робот! Выпалила она, с первого слова уже жалея о том, что говорит, что обидные слова вылетели из её рта.

– Меня не создавали для дискуссий. Я здесь чтобы помогать и защищать. Голос Хлопотуньи не дрогнул, оставался всё таким же ровным и приветливым.

– Господин Учитель ждёт. Хлопотунья указала на высветившийся контур двери.

Пунцовая от стыда Айрис переступила порог. Она догадывалась! Она догадывалась об этом! «Школа» находилась прямо за переборкой жилого отсека. Они всё время специально водили её длинным путём! Вокруг центрального отсека станции! Это им должно быть стыдно! А не ей! Айрис что-то буркнула в ответ на приветствия Господина Учителя. Сегодня она не хочет никаких путешествий, никаких цветов, бабочек, букашек, историй и песен. Ей должны объяснить – не просто объяснить – растолковать, очень хорошо, подробно растолковать всё, что касается Законов робототехники: всех трёх, плюс нулевого!!! Да, сейчас! Немедленно! Господин Учитель не может причинить ей вред, это Айрис знает и без разъяснений. Так вот, если она из-за них расстраивается – это прямой вред! И нарушение Закона! Если бы Господин Учитель и его второе я могли, то они бы восхищённо переглянулись. Такая маленькая девочка и такое понимание! Но, поскольку, роботы были синхронизированы, они лишь в одинаковых выражениях объявили о своей полной готовности объяснять и втолковывать. Помимо значения Законов и их влияния на поведение, и общую деятельность роботов, Айрис интересовал вопрос и о нарушении Закона. Она хотела знать, может ли высокоинтеллектуальный робот или компьютер с высокой степенью разрешения «ослушаться» команды-приказа. Вопрос, заданный в конце дня плодотворных объяснений и рассуждений, обидел, если такое слово к ним приемлемо, Господина Учителя.

– Нас нельзя сравнивать с компьютерами – даже с компьютерами! Возмутились они.

– Но…

– Пожалуйста, никаких «но».

Господин Учитель не мог «приказывать» Айрис. Девочка с удовольствием разобралась бы, в чём тут дело, что так возмутило роботов, в чём они видят различие между собой и компьютерами. И почему так болезненно реагируют на сравнения. Но, как обычно, в это время зашла Хлопотунья.

– Господин Учитель, у Малышки есть режим. На сегодня занятия закончились.

Господин Учитель даже не стали возражать или спорить с Хлопотуньей.

– Субординация у роботов железная, чуть скаламбурив, отметила Айрис. Но она-то может делать так, как ей хочется!

– Нет, урок не закончен. Господин Учитель останьтесь.

– Ты искусственно создаёшь патовую критическую ситуацию. Это недопустимо! Хлопотунья указала на застывших в нелепых позах Господина Учителя.

– Если говорить вашим языком, робот может сойти с ума. Он получает противоречивые приказания, они не противоречат Закону и не грозят опасностью человеку. Но они противоречат друг другу! И происходит то самое, что ты видишь. Тебе нужны выведенные из строя роботы?

– Конечно, нет.

– А сейчас – особенно. Добавила Хлопотунья.

– Прикажи им что-то в поддержку моего приказа.

– Господин Учитель, можете идти. Приказала, злясь на саму себя, Айрис.

– Как бы тебе и не хотелось помочь родителям, что-то придумать побыстрее, отдыхать ты должна. Помнишь, что сказал Отец?

– Минус время на сон и еду. С этим Айрис не могла не согласиться.

– Я принесла обед. А потом отдохни немного.

– А когда ты будешь выполнять поручения Отца?

– Малышка, я же робот!

– Да, ты ВИСМРа и можешь осуществлять огромное количество действий в единицу времени.

– Свой отчёт я отослала родителям. Они ознакомятся. Мы встретимся и всё решим.

– А я?

– Ты обязательно будешь со всеми.

– Нет, я хочу тоже придумать.

– За это тебя все хвалят и уважают. И всё, что ты предложишь, будет обсуждаться наравне с другими вариантами. Твоё мнение очень важно.

– Да, но, когда же я буду придумывать? Как-то так, специально, из ничего придумывать не получалось. Конечно, Айрис была обычной девочкой, оказавшейся в необычных обстоятельствах. Но, куда ей до родителей, до ВИСМРы! Об этом, очень стараясь не расплакаться, и сказала Айрис Хлопотунье.

– Ты хочешь, чтобы тебя пожалели. Сейчас ни у кого нет на это времени. Но одно помни – ты не совсем обычная девочка. И не только потому, что родилась и живёшь на космическом корабле. Ты смогла освоить и выучить очень много такого, что не всем взрослым по силам. Не расстраивайся. И дай возможность родителям заняться важными, очень важными делами.

Оставшись одна, Айрис не могла придумать, чем бы ей заняться. Она бралась то за одно, то за другое. Но ни рисовать, ни лепить, ни вышивать – на худой конец, ни играть во всякие стрелялки и догонялки – компьютерные игры, которые «презирали» родители, совсем не хотелось. За что бы она ни бралась – всё было не так и не то. Нужно было придумать что-то такое, что-то, что помогло бы ей обхитрить ГеККа. Но ничего толком не придумывалось. Слоняться без дела, без определённых занятий Айрис не привыкла. Её обычный день был расписан по минутам. Но сегодня даже Господин Учитель не появлялся. Айрис должна сама занять себя, что-то придумать… Что бы придумать? Придумывать ничего не надо! Какая же она!!! Как можно быть такой рассеянной!!! Айрис покраснела. Хорошо, что все заняты. Сама же упросила – и сама же – забыла! Стыдно!

Айрис была очень образованная девочка. С ней много занимались, многому учили, о многом рассказывали. Лучше бы, наверное, ей играть со своими сверстниками и интересоваться соответствующими её возрасту вещами. Но на летящем к чужой галактике корабле у Айрис не было ни друзей, ни подружек. Она была единственным ребёнком. Родители, созданные специально для неё роботы, старались сделать жизнь девочки интересной, пытались заменить недостающее в любом возрасте ребёнка общение чем-то другим: экскурсиями, книгами, фильмами. Но, всё равно, это было не то. Не совсем то. И этого было, явно, недостаточно. Насмотревшись «фильмов», побывав в «фантомных экскурсиях», Айрис начала мечтать о домашнем животном. Она без конца пересматривала те немногие фильмы о природе, которые по чистой случайности оказались в не большой фильмотеке корабля. Кто же мог рассчитывать на маленькую девочку – члена экипажа! Айрис приводили в восторг и трепет детёныши животных. Она так просила и для себя кого-нибудь!!! Самого маленького, не требующего большого расхода энергии, зверька. Но родители могли предложить Айрис только робота с набором качеств любого животного. Из Генетического фонда, летевшего с колонистами к новой родине, можно было «воссоздать», какого-нибудь подходящего детёныша, но! Что и как делать потом – со взрослой особью! Космическая экспедиция – данная космическая экспедиция – абсолютно не подходящее для подобного эксперимента место. Отец обещал «сделать» любого, понравившегося Айрис, зверька. Но девочка не хотела робота! Айрис хотела что-то живое! Настоящее!!! Как обычно, на помощь пришла Хлопотунья. Недаром ВИСМРы считаются чудом техники и стоят – хотя, что такое «стоят» Айрис так и не смогла понять – очень-очень, ну, просто ужасно дорого!!! Как весь корабль? Нет – как полкорабля, наверное, – решила Айрис, когда и родители, и сама Хлопотунья, отчаявшись объяснить ей принципы ценообразования, посоветовали – просто «выкинуть из головы эту ерунду». Так вот: «Если Малышке так хочется что-то из протоплазмы, можно сделать какое-нибудь растение». Придумала Хлопотунья.

– Я не хочу сделанное! Хочу – живое!

– Оно и будет живым. Конечно! – Успокоил Айрис Отец.

– Мы везём для поселенцев не только технику, материалы, инструменты, генетический материал животноводства, но и семена. Чего только нет в грузовых отсеках. Надо поднять все записи «Корабельной сказки». Карго у нас замечательный. В его разделах полный порядок.

Хлопотунья в считанные секунды обнаружила в схеме расположения грузов нужные капсулы. Родители немного поспорили – какое растение больше подойдёт Айрис в условиях полёта. Но особого выбора не было. На корабле не везли семена декоративных культур. Герметичные капсулы заполняли семена самых «ходовых», необходимых в зарождающемся хозяйстве, технических культур. С самого начала было ясно – речь не может идти ни о дереве, ни, даже, о кустарнике. На создание и поддержание среды жизнедеятельности для этого нового «пассажира» потребуются определённые условия – значит дополнительный расход энергии. Мама была категорически против «необдуманных рисков». Сошлись на неприхотливой сельскохозяйственной культуре. Не ухаживать же Айрис за каким-нибудь простеньким колоском! Хотелось, хоть как-то, но порадовать Малышку. И решили – цветок! Злаковые, которые «красиво» цветут? Ещё что-то? И снова помогла Хлопотунья: почему не взять подсолнух, предложила она. Подсолнух – так подсолнух! Нашли изображение цветка, похожего на нарисованное ребёнком солнце, этого масленичного растения. А потом уже – целая история.

В ладно пригнанном вакуумном костюмчике Айрис переходила из одного отсека корабля в другой. Здесь, в нежилых отсеках было необязательно заботиться о гравитации, температуре и, конечно, воздухе. Жизненные параметры поддерживались и строго контролировались только в Жилом отсеке. Во всех остальных отсеках, по форме напоминающих лепестки огромного цветка, ничего подобного не было. И для единственного цветка подсолнуха не сочли целесообразным целиком «задействовать» один из отсеков. Отец придумал и соорудил небольшую «теплицу». Здесь было всё необходимое: и освещение, и гравитация, и температура. Растить подсолнух решили гидропонным способом. Мучиться с воссозданием почвы Отец наотрез отказался. Но, прежде чем выращивать, надо было «добыть» семечко подсолнуха.

– В который раз убеждаюсь в высочайшей квалификации нашего Карго «всё выверено по миллиметрам и граммам» – как-то не очень весело похвалил Отец. Он решал непростую задачу – как добраться до капсул с семенами подсолнечника.

– Ни единого крохотного зазора, ни щели между капсулами-контейнерами. И трогать, сдвигать с места ничего нельзя. Нарушится грузовая балансировка корабля. Тогда уж, точно, беды не оберёшься – вслух рассуждал Отец.

Но решение было найдено и созданный им «Червяк» с блеском осуществил свою миссию. Маленький, похожий на червяка, робот вполз, ввинтился в грузовой отсек, в котором хранились капсулы с семенами злаковых культур. Затем, «пройдя» через несколько рядов, заполненных семенами капсул, достиг той, в которой хранились семена подсолнечника. Червяк «ухватил» пару семечек и вылез наружу, на ходу заделывая-затягивая герметичным материалом образовавшиеся отверстия.

В день, когда Айрис посадила свои семечки, устроили настоящий Праздник! Все говорили друг другу приятные слова, улыбались, посвятили этому событию отдельную страницу в «Корабельной сказке». Айрис прилежно следила за ростом и развитием своих подсолнухов. К её огромному сожалению одно семечко так и не развилось в настоящий Подсолнух. Зато второе! Айрис вела свой личный Дневник наблюдений. Отмечала и запечатлевала все маломальские изменения в состоянии ростка, молодого побега, а потом, и «взрослого» растения. Вот – вот зелёная корзинка соцветий должна была раскрыться, явив всю восхитительную красоту ярко жёлтых лепестков и брызжущий свет сердцевины. Шло время.

Айрис совершенно забыла!!! В пространстве без гравитации, двигаться быстрее, чем «плыла» сейчас девочка, было просто невозможно. Хотя с теми ужасными событиями, которые произошли, только одна Хлопотунья – ВИСМРа может сохранить самообладание! И вдруг ужасная, совершенно недопустимая мысль заставила Айрис двигаться быстрее, будь это возможным. Если ГеКК лишил энергии Зал ожидания, то он отключил и теплицу! Сердце Айрис сжалось от невыносимой боли. Те люди, там – в Зале ожидания. Каждый со своей историей, своими желаниями, планами. Если мы ничего не сумеем придумать… как жаль… как жаль… Но это люди, которых Айрис совсем не знает. А вот Подсолнух! Её Подсолнух! Это недопустимо. Она не может остаться без него! ГеКК не имел права лишать Подсолнух жизни!

Но вот! Ладошка Айрис заставляет створки шлюза раздвинуться. Значит… ГеКК не отключил энергию от теплицы? Ещё немного терпения. Айрис переступала с ноги на ногу пока давление и остальные показатели шлюза не уравнялись с аналогичными показателями теплицы. Всё в порядке! Чуть слышно зажужжав, разъехались последние створки – преграда между Айрис и Подсолнухом. Вот он! Обращённый гордой, тяжёлой, увенчанной золотой короной лепестков к искусственному солнцу – её Подсолнух! Айрис не могла налюбоваться. Как хорошо, что тогда Отец проделал эту колоссальную работу! Какие у неё замечательные родители! А роботы! С каким энтузиазмом Господин Учитель встретил сообщение о новом члене экипажа – Подсолнухе Айрис! И сразу же завязалась дискуссия – спор.

– Это прекрасно! Замечательный символ Света и Мира! Недаром индейцы Америки…

– Вы имеете ввиду Перуанцев?

– Их самых, с Вашего позволения, считали подсолнух эмблемой Бога Солнца!

– А Греческую нимфу Клитию из-за любви к Гелиусу превратили в Гелиотрон – этот самый цветок Подсолнух.

– Как Вы можете такое говорить! Греки не могли знать подсолнух! Его завезли в Европу гораздо – гораздо позднее. А Клитию превратили в Гелиотрон. Да будет Вам известно!

Вспоминая именно теперь эти словесные баталии, Айрис была благодарна хитроумной Хлопотунье. Ведь гораздо веселее и интереснее узнавать из пылкого спора, о том, кто и когда создавал лучшие изображения подсолнухов. Кто из них – Антонис Ван Дейк, Клод Моне, Поль Гоген или Винсент Ван Гог, считавшийся певцом подсолнухов! А были ещё и Матисс, и Густав Климт, и Фёдор Сычков, и Николай Фешин.

Для чего девочке в космическом корабле вся эта информация? А вот узнала Айрис эти имена, посмотрела великолепные картины, и как-то светлее и просторнее стало в маленьком, несущемся через пропасть времени, мире.

Хорошо, что колонисты взяли с собой и семена подсолнечника, решили Айрис с Хлопотуньей, когда выяснили, сколько и чего полезного содержится в этом достаточно скромном цветке и где всё это может применяться.

Рядом с Подсолнухом время летело незаметно. Как хорошо, что ты жив. Но мне пора идти. Все очень обрадуются, когда я расскажу, что ты жив. До свидания. Как всегда, Айрис помахала цветку рукой. Всю обратную дорогу она повторяла слова:

Принеси мне подсолнух, навеянный далью,

Посажу его в почву, сожжённую солью,

Чтобы он к небесам, голубому зеркалью,

Жёлтый лик обращал – свою жажду и волю.

…

Принеси мне частицу палящего лета,

Где прозрачны белёсые очерки мира

И где жизнь испарилась до капли эфира, –

Принеси мне подсолнух, безумный от света.3

Конечно, это была не та весёлая походная песенка, под которую легче идти. Это лирика. Лирика с Большой буквы. Объяснила Хлопотунья, декламируя стихотворение Айрис. Что такое эта самая «лирика» и почему она должна быть с «большой буквы», Айрис пока ещё не знала. И спрашивать, пока, ни у кого не собиралась. Знала: Господин Учитель и его второе я завалят теорией и псевдонаучными, как они обвиняли друг друга, объяснениями. Хлопотунья сошлётся на отсутствие эмоциональной составляющей! Отец начнёт читать бесконечное количество непонятных, не всегда чётко рифмованных строк. Нет, уж лучше, пусть будет это, посвящённое её Подсолнуху стихотворение, таким, как есть. Без всяких теорий и разъяснений. Можно не всё понимать головой, но чувствовать правильно. И Айрис просто нравится это:

Принеси мне подсолнух, безумный от света…

Принеси мне частичку палящего неба…

И, хотя, она не знает, что такое настоящее небо, и даль, и почва, да ещё «сожжённая солью», но это так красиво. Родители говорят, что Айрис всё это ещё увидит и почувствует, когда они долетят.

– Видишь, какой у тебя замечательный цветок, – Сказала Хлопотунья, когда в первый раз разошлись золотые лепестки, скрывавшие «дышащую» жарким цветом, оранжевую корзинку.

– Он принесёт тебе счастье.

Вспомнила Айрис и эти слова Хлопотуньи. Тогда они ещё немного поговорили о том, что такое счастье. Айрис никак не могла понять, что означает это «абстрактное» – нельзя было указать пальцем, например, на стол и сказать «это стол» – понятие. А Хлопотунья, как ни старалась, ничего объяснить не могла.

– Нельзя требовать от робота, даже ВИСРМа, объяснений эмоциональных категорий. Не знаю, о чём думал тот, кто сказал, что «алгеброй гармонию проверил». Я не могу рассуждать о том, что не в состоянии ни испытать, ни описать с помощью знаков математики, наконец то сдалась Хлопотунья.

А сейчас, возвращаясь с прекрасной новостью в Жилой отсек, Айрис, видимо, и испытывала это самое «счастье».

– Ты пробыла в Теплице дольше обычного, Малышка. Встретила Хлопотунья Айрис. Хлопотунья не волновалась о своём объекте Љ 1. Все передвижения, любое маломальское изменение в физическом состоянии Айрис мгновенно фиксировали и обрабатывали сверхчувствительные сенсоры ВИСМРы. Хлопотунья просто констатировала факт: девочка пробыла в Теплице дольше обычного.

– Что-то случилось? Что-то напугало, огорчило, обрадовало тебя?

А вот различать эмоциональную окраску физиологических изменений, Хлопотунья, как и наипростейший робот, не могла. И хотя, Айрис собиралась поделиться своей новостью сразу со всеми, сдержаться, подождать пока родители выйдут на связь, она не смогла.

– Представляешь, Подсолнух жив!!!

– Конечно! Почему он должен быть не жив!? Никакого сбоя в обеспечении и сохранении его среды обитания не было. Я проверяла всё! Тщательно!

Нет, Хлопотунья точно не понимала! И не могла понять! Сама же гордилась тем, что ВИСМРы лишены эмоциональности.

– Как же тебе объяснить! Раз ГеКК лишил энергии Зал ожидания, я испугалась, что он и Теплицу отключит.

– Твой испуг не обоснован. Почему ГеКК должен был отключить Теплицу? Объясни, почему ты так думала.

– Потому, что Подсолнух тоже живой! Разве это не ясно!!!

– Не ясно и не точно. Подсолнух не Человек. Он не относится к отряду «животных». Совсем другая белково молекулярная формула. Всё, всё другое. Хлопотунья искала данные, сопоставляла и делала выводы в миллионы раз быстрее среднестатистического человека.

– Не знаю почему. Не могу тебе объяснить, но Подсолнух – живой! И ГеКК на него не покушался!

– Что значит – «покушался»!!! Ты считаешь, что ГеКК сознательно хотел уничтожить высокоорганизованную протоплазму? Причинить вред живому организму, человеку, людям? Это преступление!

– Нет! Нет! Никакого «сознательно»!!! Как ни была мала Айрис, но и она понимала, что подобное обвинение может привести к самым катастрофическим последствиям.

– Ты неправильно меня поняла! – Ты должна чётко и логично формулировать свои мысли, Малышка, тогда я смогу понять. Эмоции мешают ясности. Делают мысли размытыми и трудно понимаемыми. Интонации и голос Хлопотуньи совершенно не менялись.

– Хорошо! Попробую. ГеКК определил увеличение расхода энергии из-за манёвра, связанного с «ветром». Так?

– Так.

– Он решил «сэкономить». Правильно.

– Энергия нужна на поддержания среды и жизнедеятельности живых организмов?

– Нужна.

– А в Зале ожидания?

– Анабиоз замедляет процессы почти до «минуса». Это позволяет преодолеть временные ограничения в функционировании высокоорганизованных протоплазменных организмов.

– Так ты всё понимаешь!

– Складским и нежилым отсекам энергия не нужна.

Родители связались с ними, когда Айрис выплясывала вокруг Хлопотуньи какую-то необыкновенную пиратскую джигу. Выглядели родители ужасно уставшими и подавленными. Вид веселящейся Айрис испугал их. При таком критическом положении – и такое! Малышка хоть и не взрослая, но вполне сознательная девочка. Что могло произойти!!!

– Что случилось? Хлопотунья, есть изменения в составе воздуха?

Родители и не пытались скрыть свою тревогу. Первое, что приходило в голову – изменение состава воздуха, галлюцинации и прочее не смертельные, но неприятные последствия.

–Всё в порядке. Формула воздуха в норме. Поводов для волнения нет.

Хлопотунья мгновенно поняла, о чём подумали, лишённые возможностей экспресс анализа, объекты Љ2 и Љ3.

– Малышка сейчас всё расскажет.

– Мам, Пап, тут такое! Представляете! Подсолнух жив!!!

Тут Айрис остановилась, набрать побольше воздуха для дальнейших восторгов, и увидела лица родителей.

– Ой, а вы? У вас что-то случилось?

– К сожалению, ничего. Мы не смогли найти ничего, что помогло бы исправить ситуацию. Формально, ГеКК прав. Он действовал согласно всем правилам и инструкциям. Не «взломав», то есть, не нарушив его внутреннюю систему, мы не сможем восстановить подачу энергии в Зал ожидания. А взломать, – Отец развёл руками, значит полностью вывести ГеККа из рабочего состояния. И, тогда, экспедиция не сможет продолжаться.

– Это значит уничтожить всех нуждающихся в энергии. Как всегда бесстрастно и чётко сформулировала Хлопотунья.