Куколка Джой из Рода Кью I. Калейдоскоп

И что это вдруг случилось с Коко? Совсем ненадолго забеспокоилась Мими. Её больше занимал вопрос – кто будет на «отвальной» вечеринке. Их общий товарищ уходил в плавание на несколько месяцев. Вот Коко и зашёл договориться пойти туда вместе. Обычно он просто заезжал за Мими по дороге на какое-нибудь мероприятие. Именно сегодня ему вздумалось договариваться? Мими вспомнила странный взгляд – будто увидел её впервые – своего друга. Да ладно, потом разберусь. Как от всего, что касалось Коко, отмахнулась Мими.

Как обычно, Мими долго выбирала, в чём пойти, вертясь перед зеркалом, меняя один наряд на другой. Наконец, под облегчённый вздох Коко – он обречённо одобрял все выкрутасы Мими, она вернулась к очень простенькому, но подчёркивающему все достоинства её фигуры платью.

Они, как водится, опоздали. Специально знакомить их со всеми гостями никто не собирался.

Знакомьтесь сами! Это вам не званый приём. У нас демократия! Коко сразу же устроился у импровизированной барной стойки. После того, как он утром побывал у Мими, им овладело непреодолимое желание напиться. Её «переодевание» ещё усилило это чувство.

Он стоял в группе оживлённо разговаривающих парней. Странно, Мими знала или думала, что знает, всех друзей виновника торжества. Но Его она точно не знала.

Хоть она и старалась об этом не думать, утренний взгляд Коко беспокоил её. Она знала, что произошло что-то, что-то изменилось в их отношениях, и не хотела, ни за что не хотела этого. Ей не нужны эти сложности! Обычно они приходили и уходили вдвоём. Все, наверное, считали, что они вместе. Это вполне устраивало Мими. Ни один непрошеный, навязчивый кавалер не мог претендовать на её внимание. Для чего этот спектакль был нужен Коко, Мими не задумывалась. В отношениях с Коко Мими вообще никогда ни о чём не задумывалась. Коко делал всё, что она хотела. Какие вопросы? Но на этой вечеринке Коко был ей не нужен. И уходить с ним Мими категорически не хотела. Когда они только пришли, Мими как-то странно подумала о том, что что-то должно случиться.

Мими, конечно же, не собиралась первой ни с кем знакомиться. Будь то сам… не важно кто! Но она нет-нет и поглядывала в сторону незнакомца. Не на него самого, конечно, а в сторону тех всё ещё вместе над чем-то смеющихся парней.

Отвальная удалась. В их распоряжении оказался дом с большой, выходящей в запущенный сад верандой. Было много лёгкой выпивки и тяжёлых закусок. С музыкой всё тоже совпало. Вот только ускользнуть незамеченной оказалось не очень просто. Мими отчаянно не хотелось уходить с Коко.

Как так случилось – она не заметила, как незнакомец оказался за её спиной, – Мими не поняла. Хотя сейчас главным было не это. Он назвал Мими своё имя, нисколько не беспокоясь, расслышала ли она его в общем гуле голосов. И крепко сжав запястье, пригласил, скорее, потащил танцевать. Если бы даже хотела, Мими не смогла бы позвать на помощь Коко. Оттуда, где он сидел, плохо был виден этот конец комнаты. Да и шум уже стоял невообразимый. Но она просто не хотела помощи. Не хотела звать ни Коко, ни кого другого. Мими хотела этих рук, этих не позволяющих заглянуть в себя глаз. Они протанцевали ещё несколько танцев, переходя из комнаты в комнату, из одной толпы полупьяных весельчаков в другую, пока не оказались на веранде, а потом и в саду.

Где этот Коко? Сколько можно напиваться?

Кто-то другой медленно и с неохотой возмущался в голове Мими. Сама же Мими вся была с Ним, была для Него. Её губы, тело, самые сокровенные уголки были для Него – на, бери. Но Он не брал. Медленными шагами, не спеша, осторожно, как опытный искуситель, Он овладевал её телом, сердцем, её душой. В какой-то момент Он чуть отступил. Мими вырвалась, убежала. Из сада – на веранду, с веранды – в комнаты. Ничего и никого не видя, стараясь только не столкнуться с кем-то из уже хорошо «нагулявшихся» гостей, Мими выбралась на улицу.

Машина Коко кособочилась на тротуаре – на парковке места для неё не осталось. Вряд ли Коко сможет сегодня сесть за руль. Если бы даже смог, Мими не хотела его видеть, вообще никого! Она возьмёт такси.

Всю дорогу, и ещё дома под душем, и ночь в душной постели Мими думала о том, что ничего о Нём не знает, что не удосужилась узнать даже номер его телефона. А он почему-то не попросил её. И думала, что если Он захочет, то сможет её найти. Память услужливо подсказывала, у кого и как Он сможет о ней узнать.

О том, что Он с ней делал, что она разрешала с собой делать, Мими запретила себе вспоминать. Это казалось странным и немного смешным даже ей самой, но Мими всё ещё была девственницей. Она до сих пор не встретила того, кто пробудил бы в ней какие-то особые чувства и желания. Мими и выглядела, и вела себя достаточно свободно и раскованно. Но никто из их выпендрёжной компании снобов даже не пытался завести с ней «отношения». Вот для чего нужен был Коко! Все считали их парой.

Практически всегда и везде они появлялись вместе. Коко безропотно исполнял все капризы Мими, защищал её в рискованных ситуациях, в которые она нет-нет, да и попадала. В общем, Мими жила свободно, не задумываясь ни о чём. И менее всего, никто бы из их окружения не поверил, думала она о Коко. Его Мими принимала как что-то само собой разумеющееся. Что-то абсолютно постоянное. О существовании чего и задумываться-то не надо. Если бы кто-то сказал ей, что у Коко есть свои чувства, желания, свои интересы, своя жизнь, Мими, несомненно, согласилась бы. Но какое это всё имеет отношение к ней? Коко милый. Они дружат. Мими не видела, не понимала ничего плохого, противоестественного в их отношениях.

До сего дня, вернее, ночи Мими вполне устраивало такое положение. Но сейчас всё изменилось. Ей хотелось, ей бы очень хотелось вновь почувствовать на себе те руки, те губы, вновь испытать несравнимое ни с каким опьянением состояние. Как раньше она не знала, что такое возможно!

Мими была достаточно образованна, чтобы понять природу своих ощущений. Всё очень просто – гормоны! Её тело созрело, готово к этому. Возможно, на месте того парня мог быть кто-то другой, мог быть кто угодно. Но так уж вышло. В их компании никто бы не решился нарушить неписаный закон – не уводить подруг у товарищей. А Он мог и не знать о существовании Коко или наличие соперника только раздразнило его? Но теперь ничего не имело значения. Эти размышления были последними рациональными мыслями Мими. Во всём, что касалось её отношений с Ним, разум как будто покинул хорошенькую головку Мими. Так долго набиравший силу гормональный взрыв сметал всё на своём пути. Мими не слышала предостережений. Она не видела обескураженное, даже не обиженное – растерянное лицо Коко.

Мими необычайно похорошела. И до этого она была очень привлекательна. Красота Мими была нежной, акварельной, спокойной. За всеми её вызывающими поступками, провокационным поведением чувствовалась милая, воспитанная девушка. Сейчас же, хоть и вела себя Мими гораздо сдержаннее, мужчины не могли спокойно пройти мимо неё. Скромно потупленные глаза вспыхивали дьявольским огнём, в полуулыбке изящных губ было столько кокетства, на восково-бледных щеках горел румянец. Вся Мими стала единый порыв, неприкрытая страсть и желание. Казалось, можно обжечься, прикоснувшись к ней.

Ничего не понявший, ни о чём поначалу не догадавшийся Коко даже не смог заговорить с ней. Он не мог узнать эту и без того сводившую его с ума девушку. Коко попытался всё-таки поговорить с Мими. Как-то объясниться. Ему казалось, он был уверен, что Мими знала о его чувствах к ней, что она тоже любит его. Никогда никого рядом с Мими не было. Он, Коко, был единственным. А теперь? Что случилось теперь? Мими даже не удосужилась выслушать, поговорить с ним. Коко был ей неинтересен, не нужен! Да, Мими никто не нужен.

Она неслась, подстёгиваемая своими чувствами. И всё равно – гормоны это или что-то другое, предначертанный на небесах союз или плотская страсть! Мими выйдет за Него замуж! Ради этого она готова отказаться, пожертвовать всеми и всем.

Тёплые солнечные прямоугольники на паркете о чём-то напоминали. Неужели? Прошёл год? Всего лишь год? Или уже год!

Мими оглядела свою комнату. Её комнату. Вот сейчас и она расстанется с ней навсегда. Из зеркала на Мими смотрела растерянная девушка в изящном свадебном платье. Изумительные перламутровые туфельки ждали своего часа. Вот-вот за ней придут. Мими смотрела в зеркало – вглядывалась в себя. Как будто упали окутавшие её в какой-то недобрый момент чары, пелена упала с глаз.

– Что я делаю! Я не должна! – ужаснулась Мими. В открытое окно в её мозг ворвались пронзительные звуки клаксона.

– Нас ждут! Вбежала в комнату подружка.

Шошо

Пора было идти на работу. А тут Жёнушка закапризничала, захандрила. Как только их официально объявили мужем и женой, Шошо впервые, полусерьёзно, полушутя, назвал свою юную супругу Жёнушкой. Это ласковое, скорее снисходительно-покровительственное, чем насмешливое, слово, как ни странно, понравилось им обоим. И незаметно заменило собственное имя его жены. Не поймёшь их, этих женщин! Шошо позвонил на работу. Предупредил – жена заболела. Опоздаю.

На Жёнушку он сердиться не стал. Он никогда не мог на неё сердиться. Тем более сейчас. Они всерьёз «начали над этим работать». Так в их окружении говорили о попытках зачать ребёнка. Конечно, после стольких лет брака. Пора уже. Некоторые Жёнушкины подружки успели обзавестись не одним ребёнком и даже от разных отцов. Среди своих, хотя какое кому до этого дело, начали поговаривать – у кого-то из них что-то не в порядке? Не станешь же объяснять всем и каждому, даже очень «своим», что были у них другие планы, другие приоритеты. Учёба, работа, путешествия.

И вот, наконец, они решились. Может быть, Жёнушка уже беременна? Вот было бы замечательно! Им обоим претило заниматься сексом по расписанию. Было в этом что-то… ну… не совсем то, что им нравилось. А если уже, значит, да здравствует свободная любовь!!!

Шошо всмотрелся в исхудавшее, бледное личико. «Что? Очень больно? Где? Потерпи. Ещё немного – подъезжаем». Шошо затормозил у приёмного покоя.

– Без направления врача? Температура? Рвота? – медсестра не спешила принимать Жёнушку. – Пойдите сначала к участковому.

Шошо всегда старался сдерживаться, находил общий язык. Но сейчас он взорвался.

– Мы никуда не уйдём. У моей жены сильные боли.

– Ждите. Ваше дело.

Пришли две другие сестрички. Ритуал утренних приветствий и передачи дел оказался на удивление деловым и коротким.

Шошо посмотрел на часы. Конечно! Пересменка! Это надо же так попасть! И тут началось! Приняли бормочущего старика, парня с поломанной ногой, вопящую толстуху, еле прикрытую халатом в розовых цветочках.

– Поедем домой. Пожалуйста, – потянула Шошо за рукав Жёнушка. – Я больше не могу здесь сидеть.

Её серое личико, покрытое бисеринками пота, было сплошная боль и страдание.

– Посиди. Я скоро.

Дежурный врач, молодой парень, так и не передохнувший после ночного дежурства, попытался успокоить Шошо. Но когда было очень надо, Шошо умел добиваться своего.

– Ладно. Только быстро.

– Где болит… Когда… как… а здесь?..

Быстро, но внимательно врач осмотрел Жёнушку. Задал несколько, как показалось Шошо, не относящихся к делу вопросов.

– Надо сделать анализы. Вы пока полежите. Дадим обезболивающее.

– Обезболивающее? Но если я беременна…– забеспокоилась Жёнушка.

– Беременна? Ах да – беременна… – как будто сразу не поняв, о чём его спрашивают, протянул врач. – Надо разобраться. Сделаем анализы. Отдыхайте пока. Всё образуется, – смущённо улыбнулся, обращаясь к Шошо, врач.

Обезболивающее подействовало быстро. Когда Шошо вошёл в палату, куда её перевели, Жёнушка, чему-то ласково улыбаясь, дремала. Шошо снова позвонил на работу, предупредил, что в больнице с женой.

– Пока ничего не известно. Но сегодня, скорее всего, – он прикинул время, – уже не появлюсь.

Через пару часов Ляля проснулась отдохнувшая и повеселевшая.

– Мы – домой. Спасибо, – засобиралась Жёнушка.

Но их не выписали. Тот же молодой врач-интерн пригласил в ординаторскую. Даже тогда они ещё ни о чём не начали подозревать. В ординаторской им представили ещё двоих: мужчину – какого-то профессора и милую женщину неопределённого возраста.