Время духов. Часть I

– Не продолжай. Я знаю. Ближе к сегодняшнему дню.

– Что значит – ближе? Ближе ко дню?

– Извини. Хотела сказать, что знаю всю предысторию. И прошу рассказать только о том, что происходит в эти дни. Так что ты обнаружила?

– Ничего.

– Ничего?! И что в этом плохого?

– Категория не описывает ситуацию.

– Какое счастье, что ты так глупа! Иначе я бы умерла от скуки! Полжизни потратить на то, чтобы добиться ответов на простые вопросы! Давай еще раз. Что ты надеялась – не то слово – предполагала, нет, еще точнее – что ты должна была обнаружить?

– Признаки разумной жизни.

– Подробнее, пожалуйста.

– Ты сама приказала – быстрее.

– Я сказала – ближе. Неважно. Рассказывай, что хочешь и как хочешь.

– Когда ты была совсем маленькой, крохотной малышкой, я не понимала, что такого есть в этом сгустке протоплазмы. Почему Интеллекты № 2 и № 3 так относятся…

– Хлопотунья! В данный момент мы не обсуждаем ни моих родителей, ни твои переживания! Расскажи, почему ты считаешь отсутствие признаков разумной жизни плохим знаком? Не знаком – показателем. И что ты имеешь в виду под «признаками разумной жизни»?

– Вопрос понятен.

И ВИСМРа, сделав подробный анализ задач, стоявших перед предыдущей Экспедицией и их результатов, объяснила, что Наблюдатель внутри Звездной системы Терры должен заметить результаты деятельности Разумной Протоплазмы.

– О каких результатах деятельности Разумной Протоплазмы, то есть человека, ты говоришь?

– Терра не вышла в открытый космос. Со времени Звезды Копья прошло достаточно времени. В орбите Терры ни одного искусственного космического тела.

– Во-первых, совсем не факт, что за тысячелетие можно создать высокотехнологичное общество. А во-вторых, откуда ты знаешь, что присутствие искусственных космических объектов на орбите планеты говорит о наличии разумной жизни?

– Я? Знаю?

– Да, ты. Для меня это не аксиома.

– Я должна отвечать?

– Вопрос, как ты любишь говорить, некорректный. Конечно, должна. Отвечай!

– Я слышала, как об этом говорили Объекты №2 и №3.

– Мама и Папа? Хлопотунья! Ты подслушивала!

– Ни в коем случае. Подобной настройки у меня нет.

– Так что же?

– Я слышу все, что говорят в моем присутствии.

– Слышишь, запоминаешь и делаешь выводы. Так ты, как ты выражаешься, слышишь и меня!!! И делаешь выводы!

– Да. Я должна обучаться.

– Сюрприз за сюрпризом! Десять лет ты обучалась – самообучалась, бессовестно используя меня – мои высказанные вслух мысли, чувства! И я об этом не догадывалась. Пора положить этому конец. Я отключу эту функцию.

– Ты не можешь этого сделать.

– Почему же? Могу. Тебе это известно. Мне хватит знаний.

– Знания. Ты знаешь, что, лишив меня одной из функций, ты разрушишь целостность ВИСМРы. Это приведет к моей ликвидации.

– Это шантаж. Братья иезуиты позавидовали бы тебе, Хлопотунья. Оставим это. Пока. Что ты предлагаешь?

– Я могу самоликвидироваться. Прикажи.

– Ууууф. Я не об этом. Что ты предлагаешь делать с признаками разумной жизни?

– Ничего.

– В каком смысле ничего не делать?

– В прямом. Надо ждать. Когда мы будем ближе к Терре, ГеКК проведет развернутый анализ атмосферы планеты.

– И, опираясь на результат, мы сможем сделать более надежные выводы.

Ситуация была не очень… приятная. Но молодец Хлопотунья – рано паниковать. И в любом случае – «Предупрежден, значит, вооружен». Так говорила Мама.

Мама… быть такой, стать такой, как Мама, Айрис вряд ли сможет. «Да и не надо». Так сказала ей, помогая выйти из тяжелейшей депрессии, Хлопотунья. Самый большой подарок – кроме жизни, конечно, – который оставили ей родители, – это Хлопотунья и ГлИса. Созданная умными руками, великолепным интеллектом, а главное, любящим сердцем Папы, нянька, учитель, подруга ВИСМРа рядом с Айрис всю ее жизнь. А без мудрых – невероятно, она знала все на много лет вперед – параграфов Главной Инструкции, созданной для них Мамой, Айрис и Хлопотунья не продержались бы весь этот период тотального одиночества. Что ж, осталось ждать совсем немного.

Отсеки переоборудованы под оранжерею. Господин Учитель и Перевозчик начали переносить в нее растения из теплицы Айрис. В самом же отсеке, временно занятом теплицей, – он расположен в одном из грузовых Лепестков – разместится после инициации Служба Карго. У них будет много работы. И до высадки, и во время, и после. И хотя «отошедшие» под оранжерею помещения были относительно невелики, Айрис почти сразу почувствовала уменьшение свободного пространства. Это было достаточно неприятно. Буду утешаться тем, что оно у меня было, мотивировала себя Айрис на ежедневной пробежке. Теперь она взяла себе за правило много и энергично – насколько это возможно в коридорах с минимальной гравитацией – бегать. Так было заведено еще при родителях. В целях разумного использования энергии только в жилых отсеках и Зале Ожидания поддерживались необходимые для жизнедеятельности человеческого организма условия. «Разумная протоплазма энергозатратна», – заметила как-то, проведя свое исследование, Хлопотунья. «Обучаясь, ты забиваешь свои мозги черт-те чем», – ответил ей Папа. И, лукаво улыбнувшись, добавил: «Именно поэтому наш отсек и называется ЖОР». Бедная Хлопотунья! Она едва не самоликвидировалась, разгадывая шараду Папы. Бежать – трудно назвать эти прыжки-перелеты бегом – в скафандре было непросто. Но она должна быть в форме. Еще сутки, и они выйдут на стационарную орбиту вокруг Терры.

Процесс инициации Отдыхающего Народа идет полным ходом. И первыми, точно в соответствии с Главной Корабельной Инструкцией будут члены Взлетно-посадочной команды. И первыми среди них – Психологи. Айрис «знает» каждого человека, проделавшего долгий путь от родного дома к Терре в анабиозной капсуле.

Перед уходом Мама оставила ей не только тщательно продуманную ГлИсу, но и множество других важных документов. Одним из них был так называемый Список. В тщательно закодированных файлах хранились данные о каждом Пионере. Сведения о происхождении, месте рождения и проживания, здоровье, семье, образовании, работе и пристрастиях. Отмечались положительные и отрицательные черты характера. И хотя добровольцев тщательно тестировали и придирчиво отбирали, длительное пребывание в анабиозе могло непредсказуемо отразиться на их психике. Сухие данные сопровождались голограммами – живыми изображениями и даже небольшими роликами. Так что Айрис не погрешила бы, сказав, что знает каждого Пионера в лицо. Особого внимания заслуживали Психологи. Являясь членами Взлетно-посадочной команды, именно они должны были вместе с Айрис принять на себя первый удар, шок, если он случится, – что бы то ни было после «пробуждения» остальных Пионеров.

В эти, последние дни своего одиночества – да простит меня Хлопотунья за то, что я называю годы, проведенные с ней, одиночеством – Айрис подводила итоги и готовила себя к новым испытаниям. Ведь к надежде и радости от близкой встречи с подобными себе, живыми людьми примешивались, все более нарастая, страх и неуверенность. Если инициация пройдет успешно – она готовила себя к любому исходу – она впервые в жизни встретится с людьми! С чужими людьми! Как они примут ее? Как она «примет» их? Как сложатся их взаимоотношения. Сколько ни думай, как ни готовься, предсказать ничего невозможно. Нельзя ничего просчитать, выстроить алгоритм, как предлагает встревоженная – если это определение можно приложить к роботу – Хлопотунья. А тут еще состав атмосферы Терры! С околопланетной орбиты ГеКК провел очередной комплексный анализ.

– Результаты достаточно оптимистичны, – подвела итог Хлопотунья, перечислив параметры, их процентные соотношения, указав на удельный вес, распределение, хромографию и прочие составляющие.

– Оптимистичны – в каком отношении? Я прекрасно осведомлена о твоей программе «Не расстраивай Малышку», Хлопотунья. Это работало, да и то не очень хорошо, когда я была ребенком. Теперь ты «расстраиваешь меня», не говоря правды.

– Прикажи.

– Я должна буду разобраться в шкале твоих… не знаю, как назвать. Должна понять, в каких случаях и что я должна приказывать, а о чем ты разговариваешь свободно.