Минус одна минута. Книга первая. Выход из равновесия

– На Другую Землю.

Вот как с ней разговаривать?!

– То есть ты хочешь сказать, что мы на другой планете? – язвительно уточнил он.

– Вот говорила я тебе – с говорунами это обсуждай! – обозлилась Лилия. – Мы не на другой планете, мы на Другой Земле!

– А разница-то в чем?! – изумился Стас.

– Это та же самая Земля! Только она отстает от той на одну минуту… Ну не надо у меня больше ничего спрашивать! Что я могу тебе объяснить, если сама себе этого представить не могу?!

Вот в это Стас был готов поверить охотно.

– А почему… – по инерции начал он, но Лилия решительно его оборвала:

– Все, викторина закончена. Поехали, – она резко развернула лошадь и помчалась прочь, нимало не заботясь о том, двинулся ли Стас с места.

Он понял, что повторять трюк с остановкой бессмысленно, и тронул с места яхту.

К концу пути Стас уже вполне освоился с новым транспортом и даже начал помаленьку хулиганить, гоняя яхту разными витиеватыми траекториями. Лилия больше не оборачивалась, что он тоже расценил как достаточно высокую оценку его водительского мастерства.

…Остановились они у довольно большого дома, очень напомнившего Стасу дворцы питерских предместий – правда, в миниатюре. Нежно-салатовая буква «П», образованная двухэтажным строением с огромными окнами и богатой белой лепниной, была окружена классическим французским регулярным парком с четко выписанными цветочными узорами. Лошадь Лилии на этом фоне выглядела вполне адекватно, а вот ее тефлоновая яхта никак не вписывалась в пейзаж. Не менее странно выглядели посреди аккуратно подстриженных клумб еще два предмета, видимо, тоже представлявших собой разновидности местного транспорта: большой жемчужно-мерцающий шар и черная квадратная повозка, запряженная громадным рыжим битюгом.

Лилия спрыгнула со своей Подруги, набросила поводья на высокий кованый столб с крючьями, сердито оглядела шар с повозкой и, не глядя в сторону Стаса, направилась к входной двери. Стас по ее примеру решил прикрепить свой транспорт к тому же столбу, но никак не мог отыскать, чем это можно было бы сделать. Опасаясь, что Лилия скроется за дверью раньше, чем он справится с парковкой, он тревожно крикнул:

– Постой! Что мне с яхтой-то делать?

Лилия обернулась, поразглядывала какое-то время растерянного Стаса и наконец, сжалившись, пошла к нему.

Стас так и не понял, откуда Лилия достала шнур, но сейчас его уже больше интересовал другой вопрос:

– Я не понял, как ты собираешься их предупредить обо мне?

– Я ведь пообещала, что все будет честно, – прищурилась Лилия.

– Ну, до сих пор ты не очень-то выполняла свои обещания… – протянул Стас, и Лилия возмущенно фыркнула:

– Да я тебе кроме этого ничего и не обещала, – и снова двинулась в сторону дома.

Стас догнал ее и крепко схватил за запястье:

– Стой! Что ты собираешься делать?

Он уже привык к ее снисходительно-тяжелым вздохам, но относиться к ним спокойно так и не начал. Вот и сейчас после такого вздоха она посмотрела куда-то поверх его головы и только потом медленно перевела взгляд на него:

– Представь себе, среди говорунов есть довольно много людей, которые были бы вовсе не прочь умереть. Кстати, среди других – тоже. Вот к ним я тебя и привезла. Правда, получилось, что не только к ним – но тут уж я не виновата.

Она снова бросила возмущенный взгляд в сторону жемчужного шара и дернула рукой, которую по-прежнему плотно держал Стас:

– Ты идешь? Или передумал?

Стас отпустил ее руку и без особой охоты вошел в массивную резную дверь.

Лилия стремительно пересекла просторный прохладный вестибюль, широко распахнула какую-то дверь и вошла в нее с раздраженным возгласом:

– Буряк, ты идиот! Я же тебя предупреждала, чтобы ты сегодня сюда не совался! Что ты здесь делаешь?

Стас не спеша вошел за ней и остановился, разглядывая комнату.

Внутри дом продолжал напоминать Стасу питерские музеи – только теперь уже их внутреннее убранство. Неуютные козетки, хилые диванчики с деревянными перильцами и низкие кресла с чехлами в цветочек освещались свечами в ветвистых канделябрах – а он-то наивно полагал, что эти осветительные приборы вышли из употребления еще в позапрошлом веке! С этими раритетами входили в острое противоречие лежащие на старинном столе у входа вполне современные шариковые ручки, стоявшие там же тяжелые граненые стаканы, источавшие запах хорошего виски, и какое-то техническое устройство, поблескивающее в углу крохотными лампочками.

Ему навстречу поднялись трое мужчин. Впрочем, один из них – невысокий, с треугольным лицом и легкой кудрявой шевелюрой – вставал, похоже, не к нему, а к Лилии. Во всяком случае, взгляда от нее он с первого момента ее появления так и не отвел. Поздороваться со Стасом он тоже забыл, предпочтя ответить на возмущенные слова Лилии:

– Но ты-то с ним общаться не боишься…

– Ты знаешь, почему я не боюсь! – огрызнулась Лилия, падая на испуганно скрипнувшую козетку.

– Если ты можешь не заразиться – значит, я тоже могу. А если ты все-таки заразишься, я все равно буду с тобой общаться – значит, тоже заражусь. Тогда какой смысл от него прятаться?

Стас с любопытством посмотрел на носителя трезвой логики. Судя по всему, это и был Буряк – создатель способной носиться по голой земле парусной яхты из самого скользкого на свете тефлона-пятнадцать, названного в честь Лилии.

Один из двух других мужчин явно был хозяином винтажного дома: это был человек лет сорока с изящными усиками и довольно большими бакенбардами, облаченный в роскошный атласный домашний халат с богатыми толстыми шнурами. По крайней мере, он куда больше соответствовал всему окружающему, чем второй. Тот был огромен, лохмат и бородат, но обладал трогательным лицом растерявшегося пупса, и его грязные джинсы и криво застегнутая обширная полосатая рубаха никак не могли бы принадлежать тому, кто сумел намечтать себе такую усадьбу.

Человек в халате сделал пару шагов к Стасу и с достоинством склонил голову:

– Добро пожаловать, милейший. Вы, насколько я понимаю, Станислав? Редкое имя…

Стас недоуменно пожал плечами – имя как имя, тезок ему приходилось встречать регулярно – и тоже неловко склонил голову.

– Ко мне можете обращаться просто по имени, без церемоний – Николай, – продолжил ритуал знакомства хозяин дома.

За спиной у Стаса громко фыркнула Лилия:

– Николай, прекращай смущать человека. Не наигрался еще?

Николай сделал вид, что не услышал столь бестактную реплику, и медленно прошествовал к своему креслу.

Огромный пупс был проще:

– Олег, – сообщил он, с чувством потряс руку Стаса и застыл рядом настороженной глыбой.

То есть эти два комика и есть представители здешней интеллектуальной элиты?! Ах да, есть же еще Буряк…

Тот наконец-то отвлекся от обмена выразительными взглядами с Лилией и спохватился:

– Они все зовут меня Буряком. Вы тоже можете, – разрешил он, уставившись внимательными темными глазами прямо в лицо Стасу. Тот беспомощно оглянулся на Лилию, слабо представляя себе, что он должен сейчас говорить или делать.

Лилия рывком поднялась с козетки (та снова жалобно пискнула) и встала рядом со Стасом.