Кларенс, Принц Удачи

Когда я выкинул из своего мешка сверток с тентом, она рассердилась:

– Тебе нельзя перегреваться.

– В тенечке посижу, – отрезал я. – Успокойся, Барбара, все, что может понадобиться, в дорогу не взять. Ты бы еще переносной дворец положила, на всякий случай.

– А если тенечка не встретим? – ехидно спросила она. – Прямо в лапы к Исидокру отправишься, как в прошлый раз?

– Значит, будем идти ночью.

– Ночью ты в крота превращаешься, – напомнила Барбара. – На твоих коротких лапах далеко не уйдешь.

Она задумчиво посмотрела в потолок и продолжила:

– Хотя тогда я смогу тебя на руках нести.

Я удивился. И что за дурацкие мысли приходят этой девчонке в голову?

– Ночью? Одна?

– А что делать? – вздохнула Барбара. – Пока ты крот, тебя Исидокр не может видеть, ты что, не понял? Он тебя может поймать, только если ты в человеческом облике.

– Так что, твой дед так меня и не расколдует? И стану я королем кротовой удачи, – грустно пошутил я.

Барбара возмутилась, даже ногой сердито топнула.

– Дед не злой, и ему вовсе не все равно, что с тобой! Он просто не успел еще разобраться. Как только поймет, что делать, сразу тебя расколдует.

– Буду надеяться, – сухо заметил я. – Куда ни кинь, везде сплошная невезуха – от солнца прячься, по ночам сиди без ног, иди, куда никто не знает, да еще и по дороге разберись со всеми – с собой, с пропавшим королем Удачи, с королем Невезения, а заодно уж и со своей удачей. Тоже мне, великие герои – крот и девочка.

– Я уже большая, – насупилась Барбара, – я просто невысокая и выгляжу молодо.

Мне стало смешно. Можно было и заплакать, все равно ничего не изменилось бы. Я махнул на нее рукой и уложил оба мешка сам. Вот только выкинуть одеяла не решился – они были легкие, но достаточно теплые. Ну и все, теперь можно идти.

***

– Да? Можно, только мы сейчас идем на рынок. Дед велел как следует одеть тебя, – и Барбара потрясла у меня перед носом увесистым кошельком. – Или ты собираешься пройти всю дорогу в этих тапочках? И в этой пижаме?

При чем тут пижама? Одежда как одежда – штаны да рубаха, чего еще человеку нужно? Потом посмотрел на ноги – да, сапоги, конечно, были бы удобнее. Ладно, на рынок, так на рынок.

Перед входом на рыночную площадь стояла маленькая разноцветная палатка. Рядом сидел слепой и, легко постукивая пальцами по бубну, тихо напевал себе под нос заунывную мелодию. Когда мы проходили мимо палатки, оттуда высунулась старуха, замотанная в пеструю шаль.

– Эй, ребятки, давайте сюда, погадаю.

– Добрый день, тетушка Мелита, – Барбара улыбнулась ей. – Гадать нам не надо, мы и сами знаем, что нас ждет.

Я почувствовал на себе цепкий взгляд гадалки. Она озабоченно покачала головой:

– Да это внучка старого Магрикритса! Давненько мы с ним не виделись. Как он поживает, здоров ли?

– Дед ногу сломал, – ответила Барбара.

– Странно, странно, – старуха не сводила с меня глаз. – С чего бы ему так не повезло? Ой, ребятки, знаете вы, что вас ждет, да не все.

– Как будто можно все знать наперед, – мне не хотелось обсуждать свое непонятное будущее со всеми подряд.

И почему все считают долгом влезать в мои дела? Я и сам справлюсь.

– Дай руку, – приказала старуха. – Денег не возьму, не бойся.

Я протянул ей руку, только бы она от нас отстала поскорее. Гадалка внимательно рассмотрела мою ладонь, отпустила.

– Другую дай!

Да ладно, не жалко, я протянул и другую. После тщательного исследования моих ладоней она развеселилась:

– Барбара, деточка! Все будет хорошо, только берегитесь синей козявки.

– Какой еще козявки? – удивился я.

– Синей, мой мальчик, злой и кусачей! – расхохоталась старуха. – Все, идите по своим делам, идите!

– Возьмите, тетя Мелита, – Барбара протянула ей монету. – У меня на душе стало намного спокойнее. С какой-то там козявкой мы как-нибудь справимся.

– Пусть мне мальчик монетку даст, – неожиданно серьезно сказала старуха. – И кроме козявки у вас будет много дурных встреч, девочка, только далеко они, мне не видно.

Барбара переложила монету в мою ладонь, я протянул ее гадалке.

– Спасибо, дорогой мой. Спасибо за бесценный подарок, – она спрятала монетку в кошелек, висевший на ее шее. – Мне нечего пожелать тебе, пожелай чего-нибудь мне.

– Удачи?

Чего еще я мог ей пожелать? Она улыбнулась и молча кивнула. Я тоже улыбнулся.

– Удачи вам, Мелита!

Слепец подскочил со своего коврика, нащупал мою руку и крепко вцепился в нее:

– И мне! И мне пожелай!

Я посмотрел на него. Да, удача ему не повредит – что еще может помочь несчастному больному человеку? У меня внезапно потеплело на душе. Я пожал ему руку и искренне пожелал и удачи, и счастья, и здоровья в придачу. Еще бы знать, помогут ли им мои пожелания? Гадалка вдруг расплакалась. Я что-то не то сказал?

Барбара потянула меня за руку:

– Пойдем, Кларенс, пора!

– Почему она плачет? – спросил я.

– Не притворяйся дураком, ей пожелал удачи сам принц Удачи!