Сны мои хрустальные

Царь не поймёт, а Бог далёко…
Гудит Земля.

Из беспросветности – по рельсам,
Как свет прожектора в тоннель,
Издалека, последним рейсом,
С Коко Шанель.

Ну что нам выстроенных башен
Какой-то пик, какой-то крен!
Мир словно пьян и бесшабашен,
И всем свой крест!

Перевожу: «Вы так промокли!
Вы подозрительно бледны!
Ах, почему так сильно стёкла
Затемнены?!»

«Да, гардероб не по погоде.
Excuse moi, виной l ’amour».
Об увлечениях, о моде…
Один гламур.

Не эфемерность во флаконе,
А красота, огромный труд.
И пусть шифоновые кони
На небе ждут!

«Благодарю, madame, позвольте
На том откланяться, пока!»
Глаза, тепло, и кольца, кольца! —
Её рука.

«Так времени мало! Как связь меж пространствами…»

Так времени мало! Как связь меж пространствами,
Глаза бесконечности. Их порождение —
Коралловый след с неземными убранствами.
Коротенький миг – наше здесь нахождение.

Ранимая тварь – там, где дали бездонные,
С желанием жить – изначально повержена.
Томленье страстей, и от них обездоленность,
А сердце любовью, любовью изнежено!

Из неги да вплавь! Да с трепещущей, алою!
Вверх руки и лица! Да будет даровано!
Разверзнется бездна… я капелька малая,
И райские птицы сидят недотрогами.

Ах, умница-ангел! Какие видения!
Один только взмах – голубая рассеянность!
До судного дня, от момента рождения,
Во имя любви и во имя спасения!

От имени солнца – огонь и затмение,
От имени звёзд – пелена, только белая.
И пусть я зажглась на одно лишь мгновение,
Я – искорка светлая! Я – искорка смелая!

«Среди огней и блеска ледяного…»

Моему благородному рыцарю

Среди огней и блеска ледяного,
Среди толпы, в дожде аплодисментов
Мой нежный взгляд и роз благоуханье
Из ложи красной, бархатной и мягкой.

Искрится весь и пол, и потолок,
И виснут вниз дрожащие гирлянды.
В который раз я слышу этот звук —
Дурманящий, как пение сирены!

Когда вблизи сверкает серебро,
Твой чёрный конь с распущенною гривой
Косит и фыркает, он – чёрт и смерч!
А ты горяч! И холоден! Всё сразу!

Мой бог земной, загадочный и строгий!
Неотразимый в кратком проявленье
Отваги и величественной страсти,
Что, дух взорвав, оковывает в страх!

Ударит гром, и сотни острых стрел
Пронзят меня, как только я приближусь.
Я шлю тебе воздушный поцелуй!
Сама – гроза и воплощенье страсти!

Белый вальс

Возносящийся ввысь, позабытый почти,
Из эфира – по белому мрамору
Невесомой волной вдохновенный мотив,
Приглушённый и чувственный,
отголосочно-храмовый!

И внимает ему утомлённая ночь,
И срывается тюль с кружевами
Белой птицей шальной, встрепенувшись, в окно!