Свидетель

– В том числе.

– И где вы планируете меня прятать?

– А вот этого никто вам не скажет, – буркнул Валерий. – Я не планирую подставляться, если вы, как в дурацком боевике, вдруг решите сообщить близким подробности.

– То есть вы хотите, чтобы я отправилась неизвестно куда, неизвестно с кем и неизвестно ради чего? – вспылила я.

– Известно, ради чего, – так же гневно ответил Валерий. – Я вам нужен больше, чем вы мне!

– Как я поняла, я вам тоже нужна. Как свидетель. Такие люди, как вы, ничего не делают без выгоды!

– Всё. Надоело. Соскребайте сами мозги с асфальта, и о помощи не просите в следующий раз… – Валерий развернулся и пошел к двери.

Я глотнула воздуха, понимая, что поступила глупо, и удивляясь себе. Раздражение, которое вызывал во мне этот человек, выходило за рамки: так выводит из себя дрель соседа, решившего, что в воскресенье на рассвете стены мягче; так сводит с ума скрежет вилки по стеклу, и комар, зудящий над ухом в летнюю ночь.

– Рекомендую успокоиться, – преградил путь боссу Сергей. – Валера, не дави на девушку. У нее шок плюс сотрясение мозга. – Он посмотрел на меня: – И ты тоже не кипятись. Подумай, Варя, но не долго.

Его голос успокаивал. Возможно, судьба дает мне шанс просто выжить? Сейчас. Потом сориентируюсь. В крайнем случае, убегу к кришнаитам в горы. Я закрыла глаза на секунду. Открыла их и сказала:

– Хорошо. Только мне нужны гарантии. В письменном виде.

– Договор к утру подготовит мой юрист, – бросил Валерий.

– И я хочу предупредить своих близких сразу, что я жива. Увидеться…

– Исключено.

– Смски хватит, – сказал блондин. – Я отправлю.

Они вышли из номера, так и не оставив мне телефон. Впрочем, сил с ними спорить у меня больше не было. Откинувшись на подушку, я вдруг вспомнила свое желание, высказанное этим утром дома брату и кузине после очередной претензии: «Вот и пожили бы сами, без меня! Видеть вас всех не могу!» И от того, что теперь так и будет, стало нестерпимо страшно.

Глава 5. Похищение под разным углом

Двигатель частного самолета мерно гудел. За стеклом иллюминатора плыли облака, то взбитые пеной, то похожие на небрежно оторванную вату. Салон с кожаными креслами цвета слоновой кости был роскошен, как свадебный лимузин, разве что с округлыми оконцами, высоким потолком, без шампанского и, собственно, без новобрачных. Валерий и Сергей вполголоса переговаривались в передней части салона. До меня доносилось еле слышное:

– Ограбление склада конфискацией не назовешь. Всю партию, сволочи, вынесли. Лена прислала накладную от китайцев. Это «та самая» партия. Угораздило нас.

– М-да. И Терёшкин явно лжет. Давай запихну его в подвал и подержу, пока не расколется, куда дел телефоны, – отвечал блондин.

– Не расколется. Боится чего-то. И сильно боится.

– А если припугнуть сильнее? Надавить на болевые точки?

– Кто-то их знает лучше тебя. И это твой косяк, товарищ начальник охраны. Сделаем вид, что поверили, но расследование продолжим.

– Хорошо, Семену доверю. Он – самый толковый. И, главное, из Ростова.

– В крайнем случае, и подвал подойдет. Этот товар неизвестно где всплыть не должен…

«Странные разговоры», – подумала я. Казалось, я попала в параллельную реальность – в моем мире не бывало ни грабежей, ни пропажи товара целыми партиями, ни подвалов, ни расследований. До сих пор не было… Но напротив меня доктор Георгий Петрович вполне обыденно читал газету и попивал кофе. Четверо телохранителей остались вне поля зрения.

Стюардесса поставила передо мной на столик стакан свежевыжатого цитрусового сока и улыбнулась так любезно, что я засомневалась, со мной ли всё это происходит. Казалось, открой глаза, и морок развеется, оставив муторное послевкусие сна. Беда в том, что я не спала. Я вновь и вновь перечитывала договор, который уже подписала. Хотелось отобрать отданный экземпляр с криком «Я передумала», потому что подвох мерещился в каждой запятой. Почти как Фауст, продавший душу за прелести жизни и пожалевший об этом, я готова была сказать демоническому большеглазому красавцу: «Остановись мгновенье» и спрыгнуть с самолета. Мое сердце трепетало от страха, готовое замереть навсегда. «Обеспечение безопасного места проживания» виделось неприступным замком, окруженным рвом и каменной стеной, острыми зубцами царапающей небо. «Соблюдение конфиденциальности» и «полное следование мерам предосторожности, необходимым для защиты контрагента» представлялось как добровольное согласие сдаться в плен. «Денежное вознаграждение в размере десяти тысяч долларов» пахло хуже, чем тридцать сребреников, пусть я и не предавала никого. Или все же предала? Своих предала… Нику… Маму… Они сойдут с ума до этого суда. Разве смска с текстом: «Со мной все в порядке. Я уезжаю на некоторое время» может их успокоить? Разве они поверят, что все со мной хорошо? Разве это похоже на меня? А где брат и кузина возьмут средства для жизни? Кто поможет маме с дорогими лекарствами? Как объяснить им потом? А на работе висит перевод, который надо сдать послезавтра…

Представилась Янина, говорящая: «И этому я учила тебя? Зачем ты пришла ко мне, если у тебя закрыто сердце, и ты думаешь только о себе? Перечитай об Иуде, сделай выводы. Тебе пора…».

Я стиснула влажными пальцами подлокотники: простят ли мои эту ошибку? А если нет… Кто я – без семьи, без друзей, без учителя, без всего того, что так кропотливо и долго выстраивала? И стоит ли купленная пустота слез тех, кого я люблю? Но ведь иначе меня в самом деле могут убить!

Ужасно хотелось перевести бегунок времени на самое начало злополучного дня, как на видео в Ютубе, и всё сделать иначе. Жаль, прошлое нельзя пережить дважды, нельзя выбрать другой поступок и просмотреть альтернативный вариант собственной жизни…

– Вы побледнели, Варенька, вам нехорошо? – участливо спросил Георгий Петрович. – Опять тошнит?

– Нет-нет, я в порядке, – сказала я и для верности отпила сока, отдающего горечью грейпфрута.

Не желая вступать в разговор или обижать доктора односложными ответами, я откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. По крайней мере, в ближайшее время я буду настолько жива, что смогу сожалеть о содеянном. Возможно, мы живы, пока страдаем… Или, наоборот, мы ищем страданий, чтобы чувствовать себя живыми.

* * *

Я не могла знать о том, что через четверть часа Ника будет стоять перед окошечком в полицейском участке и, притопывая от нетерпения ногой, утверждать, что ее подругу похитили. Полусонный полицейский ответит ей, что заявления о пропаже принимаются только через три дня после исчезновения. Ника упомянет перестрелку в ночном клубе «Реальная любовь», и полицейский внезапно оживет, пробежит пальцами по кнопкам серого телефона и велит Нике никуда не уходить.

Вежливый следователь усадит мою подругу на стул в только что отремонтированном кабинете и расспросит подробно о событиях вечера. Об убийстве, свидетелем которого она сама не была. О пропавшей подруге. О мобильном телефоне с записью. О тех, с кем Ника видела меня, прячась в кустах сирени. О внедорожнике, куда я села, покинув клуб, и о блондине-водителе, похожем на немецкого Джеймса Бонда. Приятный во всех отношениях следователь подробно запишет показания в блокнот с гербовой синей обложкой и золотым тиснением. И Ника, удивляясь, как хорошо нынче одеваются полицейские, подпишет заявление. Но не заметит, что лист опустится в отдельную папку и вовсе не будет подшит к новому делу.

А на крыльце кирпичного трехэтажного здания полиции Нику встретит молодой человек с видом менеджера средней руки.

– Егор? – изумится моя подруга, нервно запахнув куртку. – Что ты тут делаешь?

– Я по работе, – помнется он и тут же исправится: – На самом деле, я тебя искал.

– Здесь?

– Ну, ты же спросила вчера в кустах, где находится полиция. Я решил, что ты придешь с самого утра. А если что, дождусь. Ты так внезапно вчера исчезла, когда я пошел к твой подруге. Но она уехала. Я вернулся, а тебя нет…

– Хм… А если бы я не пришла?

– Тогда бы мне не удалось вернуть тебе это. – Егор вытащит из-за спины черный клатч с серебряным замочком.

– Моя сумочка! – всплеснет руками Ника. – Как ты?! Где?!

– Просто ты дала очень хорошее описание. А «завсегдатаев»-карманников в таких заведениях я знаю наперечет.

– Откуда?

– Это был мой район. В смысле, когда я работал в полиции.

– Надо же. Переметнулся на другую сторону?

– Да нет, – скривит гримасу Егор, – просто обрыдло дань собирать. Не для того юрфак заканчивал. Я в хорошую фирму юристом устроился. – Он взглянет виновато, но не пряча глаз, и скажет: – Ты прости меня за вчерашнее. Я принял тебя не за ту…

Ника гордо вскинет подбородок и выпалит, разозлившись: