Битва экстрасенсов. Алька и её друзья

– Его нет, а кто его спрашивает?

– Заведующая детским садом Князева Любовь Андреевна. С кем я разговариваю?

– Я брат Павла.

– А имя отчество у вас есть?

– Олег эээ Иванович, – после некоторого замешательства ответил брат Павла.

– Сегодня мальчика забрала бабушка, Дима не хотел с ней идти. Они уже пришли домой? У вас всё в порядке?

– Да, пришли. Дима не будет больше посещать какое-то время детский сад, мы уезжаем с ним на юг.

– Тогда вам надо будет подойти в детский сад и написать заявление, и не забудьте захватить с собой паспорт, мы должны знать, кто забрал ребёнка в отсутствие родителей.

– Хорошо, завтра, как только смогу, я заеду к вам, – пообещал мужчина.

Аля нетерпеливо посматривала на Любовь Андреевну и едва та положила трубку, спросила:

– Что там?

– Приехал брат Павла, собирается увезти Димку на юг. Должен завтра прийти, написать заявление.

– Какой брат?

– Олег Иванович…

– Да не было у Павла братьев! – воскликнула Алька.

– А ты откуда знаешь?

– Павел сам говорил, что он остался один продолжатель рода Кудриных, поэтому детей у него должно быть много, чтобы их род не вымер через несколько поколений.

– Да? Тогда почему у них только один ребёнок? – ехидно спросила Любовь Андреевна.

– Так они же ещё молодые! И потом, Вера Николаевна беременна…

– Теперь уж навряд ли родит, даже если выживет. Знаешь, Аля, может и хорошо, что нашёлся этот брат? Кто знает, как всё сложится, а вдруг мать не выживет и отец не найдётся? Что тогда будет с мальчиком? А так всё же будет у родственников расти, не в детском доме.

– Что вы заладили – детский дом, детский дом! Как будто это не дом для детей, у которых нет родителей, а детская тюрьма. Любовь Андреевна, вы ещё не забыли, что я тоже из детского дома?

– Ты, Аля, попала в детский дом уже большой девочкой, а он ещё маленький мальчик. И потом, у тебя была баба Тоня, к которой ты приезжала на каникулы, Алёна Борисовна тебя навещала, Василий Иванович не забывал, ты не одна была. А Дима? Кто бы его навещал, если бы не нашлись родственники?

– Странно получается, когда в семье было всё хорошо, родни не было, а тут вдруг родня стала расти, как грибы после дождя в тёплый день. И кто искал этих родственников?

– Аль, какие грибы? Только один дядя и появился, да бабушка, о которой ты и раньше знала.

– Как вы говорите, зовут этого брата?

– Олег Иванович.

– Но ведь если бы он был его братом, то отчество должно быть Матвеевич, как у Паши! – воскликнула Аля.

– А может, он не родной брат? – в голосе Любовь Андреевны появились ростки беспокойства.

– Или не брат! – сделала вывод Алевтина.

– Аль, сама подумай, кто будет брать чужого ребёнка? Кроме тебя, конечно, но ты – это отдельный разговор. Иди домой, Аля.

– Ладно, пойду, посмотрю завтра на этого новоявленного братца.

Однако увидеть его ни в четверг, ни в пятницу им не пришлось – в детский сад он не пришёл. Аля пыталась позвонить им, но трубку никто не брал.

Глава 3

В субботу Аля пошла к Кудриным домой. Жили они на улице Карла Маркса в старом двухэтажном доме, который стоял в глубине двора в окружении деревьев и кустов. Сам двор выглядел запущенным, тихим и зеленым. Деревья росли здесь в таком беспорядке, что городской двор был похож на небольшой лесок. На скамейке под кустом сирени сидели две старушки и зорко следили за всем происходящем вокруг. Как только Алевтина появилась во дворе, старушки замолчали и уставились на неё. Аля быстро прошмыгнула в подъезд, отметила чистые пол и стены, широкую лестницу и невысокие ступени. В современных домах, одним только проектировщикам и архитекторам известно – почему, но лестницы строят узкими, так, что два человека разойтись могут с трудом, да и то при условии стройности фигуры. Зато крутыми, пожилому человеку приходится штурмовать лестницу, как альпинисту горную вершину Эверест. Аля поднялась на второй этаж и позвонила в квартиру №6. Ей никто не ответил. В сердцах она ударила ладошкой по двери и дверь приоткрылась.

– Ничего себе, дома никого нет, а дверь открыта, – удивилась Алька. – Они что, воров не бояться? Хотя чего их бояться, если ценных вещей в доме нет, – рассуждала про себя девушка и уже собралась войти в квартиру, но голос изнутри остановил её.

– Куда тебя несёт, чудо ты двадцатого века?! Сколько раз тебе говорили, что нельзя входить в первую попавшуюся открытую дверь? Особенно, если эта дверь должна быть на замке!

Алька от удивления даже рот открыла. Обычно её внутренний голос только подгонял и не давал задуматься. Вот если бы этот голос сказал: «Чего ждешь? Заходи скорей и посмотри, что там!» – она бы не удивилась. А так?!

– Я не твой внутренний голос, я твой разум, – прозвучало у Альки в голове.

– Ещё не хватало, чтобы у меня в голове началась гражданская война между моим внутренним голосом и непонятно откуда появившемся разумом, – пробурчала Аля, но дверь прикрыла и стала спускаться по лестнице. – Ладно, не буду торопиться, для начала поговорю с бабушками, сидящими на скамейке. В таких старых дворах обычно все про всех знают, бабушки не исключение, – приняла решение Алька. Она вышла из подъезда и подошла к старушкам. При ее приближении те перестали вести оживленную беседу и уставились на девушку.

– Здравствуйте, – поприветствовала старушек Аля.

– Здравствуй, дочка, – ответили те в один голос.

– А я тебя знаю – ты Алька, внучка Антонины, – заявила вдруг одна из старушек, и обратилась к своей собеседнице, – Дусь, ты помнишь Антонину? Мы на стройке вместе работали, давно уже. Я на стройку пришла девчонкой, сразу после школы, а Антонина уже о пенсии подумывала. Все сокрушалась, что дочка её без присмотра выросла, а теперь ещё и внучка растёт как беспризорница. А я тебя ещё маленькой помню, и как маму твою хоронили – помню, тебе тогда лет тринадцать было, Антонина уже на стройке не работала. Ты мало с тех пор изменилась, так маленькой и осталась. Антонина, бывало, всё сокрушалась, что ты ешь плохо, поэтому и растёшь плохо. А в кого тебе большой-то быть? Бабка маленькая росточком, мать тоже, а хотят, чтобы дочка справная выросла. Нет уж, что природой заложено, то и вырастет, хоть закорми.

– Бабушка умерла шесть лет назад, – тихо сказала Аля.

– Что ж поделаешь, все там будем, – философски заметила одна из старушек. – Меня Анной звать, а это – Дуся.

Аля улыбнулась. Бабки представляли себя как девочки – по именам, без всяких добавок «баба» или «тетя», не говоря уже об отчестве.

– Так ты одна осталась? – поинтересовалась баба Дуся.

– Почему одна? У меня сын есть, – ответила Аля.

– А муж? – сразу же задала вопрос баба Анна.

– Муж тоже, но он почти все время в командировках, так что мы с сыном привыкли жить вдвоем.

Аля не стала говорить бабкам всю правду о себе. Зачем? Этих старушек она не помнила совсем, в детстве все они были для нее на одно лицо. Изливать свою душу перед всеми, кто знал её родственников, она не собиралась.