200 по встречной

– Да, конечно, – ответила ей, – каждый день.

Мы начали обсуждать другие девичьи темы: мода, косметика, но меня не оставляло беспокойство из-за странных букетов от анонима, и то, что происходило последнее время.

– Алин, а в клубах мы знакомились с мужчинами? – осторожно спросила подругу.

Она рассмеялась, и ее смех прошелся по коже липкими мурашками.

– Были, конфетка, были… – она поправила декольте, и чуть наклонившись произнесла полушепотом. – Ты пару раз уезжала с разными мужиками в отель.

– А Захар об этом знает? – ошеломленно спросила я, будто потеряв голос.

– Нет! Ты что, он бы тогда нас не отпустил никуда! – махнула беспечно рукой Алина. – Он в те разы был в командировке. Так что не знает и не узнает, – она мерзко хихикнула.

Я сидела и испытывала целую гамму чувств к самой себе. От ненависти и отвращения до сочувствия. Что вообще могло происходить между мной и мужем, чтобы я откровенно ходила «налево»?!

Алина заметила, как мое лицо стало серым от шокирующей новости и тут же попыталась ободрить.

– Насть, не придавай значения мелким интрижкам, ну, что такого? Муж не знает, а тебе в те моменты было классно, – она подмигнула – Ты сама мне потом рассказывала, как куражилась с очередным ухажером, и какие они горячие в постели.

– Ага, – буркнула себе под нос. У меня внутри похолодело, и разливалась гадкая волна отторжения моего прошлого «Я».

– Я тоже ездила расслабиться после клуба с очередным бойфрендом, и что такого? Мы молодые, красивые, можем себе позволить, – Алина кокетливо откинула прядь с плеча и выпрямила спину, в желании продемонстрировать собственную привлекательность. – Зато в старости будет что вспомнить!

И ее смех вновь мне показался издевательским.

После ухода подруги я пыталась сопоставить все факты. И пришла только к одному выводу. Тот, кто желает мне смерти – это однозначно один и тот же человек, что дарит цветы и посылает ужасающие записки. Это какой-то псих из клуба, с кем я познакомилась, переспала, и теперь больной ублюдок хочет меня убить или вернуть обратно. Сам, видимо, еще не определился.

От злости на свою безалаберность я готова была взорваться. Мне не давала покоя шальная мысль. Как я допустила измены мужу? И снова один и тот же вопрос: зачем тогда в моей жизни Захар?!

А что, если у нас брак по расчету? И то, что мне угрожают, наводит на весьма криминальные выводы.

Может, Захар связан с преступным миром? И его пытаются шантажировать через меня?

Я горько усмехнулась своим мыслям. Если придут киллеры, то я даже не знаю подробностей, зачем и почему.

Глава 9

Прошла еще одна неделя моего пребывания в больнице.

Я радовалась, что больше никаких кошмарных происшествий со мной не происходило, но теперь всегда была настороже. Мне не хотелось возвращаться домой, и одновременно с этим я очень хотела посмотреть на свое жилище и привычки. То, как я одевалась, каким парфюмом пользовалась, что любила смотреть на досуге. Много раз я себе представляла, как приеду домой и буду знакомиться сама с собой.

Врачи разрешили подниматься и ходить по палате. Даже самостоятельно посещать процедуры. Смена обстановки действовала ободряюще. Я успокаивала себя и начинала уже думать, что, возможно, кто–то ошибся, и действительно мрачные шутки с венками предназначались не мне.

Однажды, когда я перелистывала страницы книги, вошла медсестра с очередным букетом. «Очаровательной Анастасии» – было в записке.

– Унесите этот букет! – потребовала я.

Девушка приподняла брови в изумленной мимике.

– Анастасия Викторовна, но это же вам… –

– Я сказала, чтобы этих цветов не было в моей палате, – требовательно заявила в ответ – Заберите себе или подарите знакомой или подруге.

– Но почему же? –

– Какая разница, просто унесите букет! – меня начинал раздражать наш диалог с девушкой из младшего медицинского персонала.

Я смотрела на скомканную записку в мусорном ведре и ощущала себя конченой предательницей. Хотела вспомнить все, а свои похотливые свидания с малознакомыми мужиками мне точно помнить не хотелось! Каждый раз, когда пыталась представить, как это могло происходить, чувство брезгливости остро давило изнутри. Мне хотелось встать под горячий душ и смыть те прошлые прикосновения чужих мужских рук. Я будто тактильно ощущала кожей все порочные ласки и меня передергивало от отвращения.

Это теперь объясняло, почему я не испытываю к Захару взаимности. Потому что была похотливой самкой, которая меняла ухажеров как перчатки.

После приступов вины я чувствовала себя разбитой. Тяжело опускалась на кровать и испытывала невыносимый гнет самобичевания.

И я твердо решила, что когда выйду из больницы, то обязательно поговорю со своим любовником и попрошу больше меня не беспокоить. А если этот ненормальный продолжит угрожать – обращусь в полицию. Надо, в конце концов, нести ответственность за свои поступки. Если я изменила, значит, признаюсь Захару, попрошу прощения.

Единственное обстоятельство – вины перед мужем я не ощущала. Корила себя за распущенность, а то, что об этом может узнать Захар, почувствовать себя преданным и униженным, меня вообще не беспокоило. Это страшно было осознавать. Неужели я возвращаюсь к самой себе «прошлой»?! И мне плевать на чувства близкого человека?

Букеты больше не приносили. И от этого стало легче морально. Любовник решил оставить меня в покое.

В день моей выписки из больницы за мной приехал Захар. На этот раз он привез огромный букет из белых лилий. Я залюбовалась нежностью цветов, а муж приобнял меня за талию, прижал к себе.

– Настюш, надеюсь, ты не будешь возражать, – произнес мне на ухо.

Я удержалась от желания поморщиться. Сверхновая волна ударила по моему ощущению и восприятию этого мужчины.

– Ты о чем?

– Я записал нас к психотерапевту. Твой врач посоветовал сходить на пару сеансов, – улыбнулся Захар – Лучший психотерапевт в нашем городе. Возможно, ты сумеешь что-то вспомнить.