Оценить:
 Рейтинг: 0

Изгои Средневековья. «Черные мифы» и реальность

Год написания книги
2021
Теги
<< 1 2 3 >>
На страницу:
2 из 3
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
[Sicut Judaeis non] Подобно тому как не должно позволять евреям осмеливаться выходить за пределы того, что позволено им законом в их синагогах, так и в том, что было признано за ними, они не должны терпеть никакого ущемления. Эти люди желают скорее упорствовать в своей жестоковыйности, чем узнать откровения пророков и тайны Закона и прийти к постижению христианской веры, но поскольку тем не менее они нуждаются в Нашей защите, Мы – по кротости, подобающей христианскому благочестию, и следуя по пути наших предшественников доброй памяти, римских понтификов Каликста, Евгения, Александра, Климента и Целестина, принимаем их прошение и даруем им щит Нашего покровительства.

Ибо мы объявляем законом, чтобы ни один христианин не принуждал их против их воли насильно принять крещение. Но если кто-либо из них добровольно и ради веры перейдет к христианам, как только выбор его станет очевидным, пусть будет крещен в христиане без каких-либо клеветнических измышлений. Тот же, про кого известно, что он пришел к крещению не добровольно, но под принуждением, не может считаться обладателем подлинной веры христианской.

Также ни один христианин да не осмелится без соответствующего судебного решения местной власти злостно наносить им телесные повреждения или насильственно отнимать их собственность или менять добрые обычаи, которые были у них по сей день, в каком бы месте они ни проживали.

Кроме того, никто не должен мешать им праздновать их праздники, побивая их палками или камнями, и также никто не должен требовать с них служб и работ, которые они не должны выполнять, кроме тех, которые они привыкли выполнять с давних времен.

В дополнение к этому мы постановляем, препятствуя нечестию и жадности злых людей, что никто не должен портить или отнимать землю у еврейского кладбища, а также выкапывать захороненные тела с целью найти деньги.

Если же кто-либо тем не менее осмелится, зная содержание этого закона, пойти против него – да не случится подобного! – да будет наказан наказанием отлучения, если только не исправит свой поступок, соответственно возместив нанесенный ущерб.

Мы желаем, однако, чтобы только те были ограждены защитой сего покровительства, кто не лелеет помыслы о подрыве христианской веры.

Дано в Латеране, записано рукою Райнальда, архиепископа Ачеренцского, действующего от имени канцлера, в 17 день перед октябрьскими календами, во второй индикт, в 1199 год от воплощения Господня и во второй год понтификата господина папы Иннокентия III.

Понтификат Иннокентия III – это расцвет средневекового папства, апогей папоцезаризма, учения, согласно которому римский понтифик, как наместник Бога на земле – а Иннокентий первым из пап стал называть себя «викарием Христа» вместо «викария Петра», – обладает не только духовной, но и светской властью, и потому венценосные особы должны ему подчиняться. В плане еврейской политики папства понтификат Иннокентия считается худшим периодом. Историк XIX века, отец еврейской исторической науки Генрих Грец даже называет правление Иннокентия и смерть великого ученого Моисея Маймонида в 1204 году двумя главными бедствиями для евреев того времени. Проповеди Иннокентия изобиловали инвективами в адрес иудаизма: он плотский и демонический, близкий к идолопоклонству и греховный, евреи виновны в распятии Христа и регулярном оскорблении христианской веры через насмешки над христианами или строительство слишком просторных синагог, превосходящих церкви по площади. Папа возмущался феодалами, которые вместо того, чтобы держать евреев в черном теле и тем самым пробуждать в них мысли о переходе в христианство, покровительствовали им и поощряли ростовщичество – профессию, распространенную среди евреев в связи с тем, что III Латеранский собор 1179 года запретил ее христианам на основании библейской заповеди «не давать в рост брату своему» (Втор 23:19), а евреев к этому моменту эффективно вытесняли из других профессий – земледелия и ремесла. Под покровительством сеньоров евреи-ростовщики за долги отнимали имения церковных приходов и те теряли свою десятину. Кроме того, они имели наглость непригодное им по законам кашрута мясо и вино продавать христианам. К одному такому графу Иннокентий обращался многократно со все возрастающей угрозой: «мы просим», «мы предупреждаем», «мы требуем», «мы приказываем […] чтобы нам не пришлось самим приложить руки к исправлению этого зла». Гневного письма удостоился и кастильский король Альфонсо, под властью которого, по мнению папы, «Синагога разрасталась, а Церковь уменьшалась».

Тут надо заметить, что «приложить руки к исправлению этого зла» папы особенно и не могли, так как не имели способов прямого воздействия на евреев. В церковном арсенале методов имелось лишь отлучение от церкви, которому, разумеется, можно было подвергнуть лишь христианина. Поэтому, желая наказать еврея, клирики приказывали христианам не иметь с ним дел под страхом отлучения.

При этом Иннокентий заботился об обратившихся евреях, требуя от епископов особого внимания к ним и оказания материальной помощи, чтобы они, не дай бог, не отпали обратно в иудаизм из-за бедности. Важное нововведение – Иннокентий стал признавать действительными их прежние браки, заключенные в бытность их иудеями, даже левиратные (брак женщины с братом умершего мужа), запрещенные церковью, ссылаясь при этом на евангельский стих «что Бог сочетал, того человек пусть не разлучает» (Мф 19:6). По-видимому, Иннокентию были свойственны эсхатологические настроения: в своих письмах он обещал, что скоро произойдет единение Востока и Запада, византийского и римского христианства под властью апостольского престола, а затем и единение с иноверцами.

Папа Иннокентий III. Фреска из Аббатства св. схоластики. Ок. 1219

Но пока обращения и единения не произошло, понтифик тревожился, как бы иноверцы не причинили ущерб христианской вере и церкви. Это выразилось в добавлении ограничительной «поправки» к защитительной в целом конституции о евреях («чтобы только те были ограждены защитой сего покровительства, кто не лелеет помыслы о подрыве христианской веры») и в ряде канонов созванного им в 1215 году IV Латеранского собора. Помимо принятия учения о пресуществлении, осуждения ересей и других постановлений собор издал четыре важных канона о евреях и их крещеных собратьях; один из них касался и других иноверцев в христианской Европе – мусульман.

67-й канон «О еврейском ростовщичестве», «желая защитить христиан от жестокого притеснения со стороны евреев», запрещал евреям-ростовщикам брать с христиан «тягостный и неумеренный процент» под страхом бойкота. Здесь надо заметить, что ростовщичество в Средние века было профессией крайне нужной – из-за постоянной нехватки наличных денег – и при этом крайне рискованной, поскольку ростовщики-евреи имели мало действенных механизмов, чтобы принудить влиятельных должников к уплате долга. Напротив, власти время от времени замораживали эти долги, позволяли привилегированным группам (прежде всего, крестоносцам) их не выплачивать, а также переадресовывали их в королевскую казну. Поэтому, ожидая, что к нему вернутся далеко не все ссуды, ростовщик требовал высокие проценты (вплоть до 50–60 %) и ценные заклады. Церковь была возмущена ситуацией, когда недвижимость и земли, отданные христианином еврею-ростовщику в залог, вследствие неуплаты долга оставались у еврея, который не был обязан платить с них десятину, и таким образом церковь терпела убытки. Поэтому 67-й канон требовал «возместить десятины и пожертвования в пользу церкви, которые христиане платили со своих домов и иных владений, пока эти их владения, как бы они ни назывались, не попали в руки евреев».

68-й канон описывал прискорбную невозможность «никоим образом отличить иудеев или сарацин от христиан», если они носят одинаковое платье: «и тогда временами происходит так, что по ошибке христиане вступают в отношения с женщинами из числа евреек или сарацинок, а евреи и сарацины – с христианскими женщинами». В этом месте мы не можем не задаться вопросом: неужели взгляд средневекового человека не отличал еврея и араба от европейца? Неужели сознание – понимание этих категорий (иудеи, сарацины) как конфессиональных, а не этнических – настолько предопределяло бытие (способность глаза различать физические особенности)? Нужно, конечно, оговориться, что европейцы бывают разные, и в Испании, Италии и Южной Франции спутать действительно могло быть немудрено. Но и сам канон предполагал тут долю лицемерия – путаницу допускали те, кто хотел ее допустить:

Посему, дабы они не могли в будущем оправдывать подобные поступки из числа запрещенных связей тем, что ошиблись, мы постановляем, чтобы евреи и сарацины обоих полов во всех христианских землях и в любое время отличались бы в глазах общества от других народов своею одеждой. […] Кроме того, в течение последних трех дней перед Пасхой и в особенности в Страстную пятницу они не должны выходить в общество вообще по той причине, что некоторые из них в эти самые дни, как мы слышали, не стесняются выряжаться и не боятся высмеивать христиан, которые чтят память святейших страстей, нося знаки траура.

Хотя дальше канонисты повторно проговаривают причину своей озабоченности – «строже всего мы воспрещаем следующее: чтобы кто-либо осмеливался оскорблять Спасителя», этот запрет был вызван также обоснованными опасениями антиеврейского насилия, которое могло быть спровоцировано еврейским святотатством, а могло – горячими проповедями с амвона, напоминающими народу историю Страстей Христовых и указующими на виновников оных. Пасхальные погромы станут нередким явлением в позднее Средневековье, и власти будут стараться их предотвратить, не выпуская евреев за пределы их квартала.

69-й канон запрещал евреям получать предпочтение в назначении на общественную должность, «поскольку это нелепо, чтобы хулитель Христа имел власть над христианами», и призывал поместные соборы наказывать светских князей, протежирующих евреям. Это была обычная ситуация: интересы и действия церкви и местных светских властей, будь то города, сеньоры или короли, часто не совпадали. Папы взывали вотще, князья поступали по своему усмотрению, руководствуясь практической выгодой – еврейская община облагалась высоким налогом.

70-й канон указывает на то, что переход евреев в христианство не был совсем маргинальным явлением, раз заслуживал внимания вселенского собора и правового регулирования. Канон повелевал прелатам всеми средствами удерживать евреев, «добровольно вошедших в воды святого крещения», в их новой вере, ни в коем случае не позволяя им вернуться к их прежнему обряду, «поскольку не знать пути Господа – меньшее зло, чем, узнав, повернуть вспять стопы свои». Это важный момент, предопределивший, в частности, позднейшее преследование марранов испанской инквизицией. Евреи как таковые церкви и церковному суду были неподвластны в отличие от крещеных евреев, которых церковь всегда имела склонность подозревать в том, что они «не до конца стряхнули с себя прежнюю личину», а приверженность христиан иудаизму – это уже ересь, подлежащая розыску и искоренению.

Каноны о евреях IV Латеранского собора широко известны, считается, что они маркируют поворот в политике католической церкви, переход от относительной толерантности к ярой нетерпимости в отношении евреев и прочих Других (сарацин, еретиков). Но надо иметь в виду, что почти все эти положения уже несколько веков бытовали в каноническом праве, IV Латеранский собор только повторил их и, как собор вселенский и чрезвычайно представительный, потому и прозванный «великим», придал им особый авторитет.

* * *

С XIII века провозглашенный конституцией Sicut Judaeis баланс защиты и ограничений стал нарушаться, а политика защиты и покровительства – уступать место сегрегации, дискриминации и прямому преследованию. И главное – церковь начала вмешиваться во внутренние дела чужой религии, осознав – благодаря выкрестам-доброхотам, – что раньше представляла себе суть иудаизма ошибочно. А именно: церковь полагала, что евреи живут по Ветхому Завету, не приняв христианский Новый Завет и дальнейшую литературу Отцов церкви (патристику), и обвиняла их в упрямстве и косности. И вдруг до Рима дошли сведения о Талмуде, то есть о том, что иудаизм не остановился на Ветхом Завете, а тоже имеет свою постбиблейскую традицию – своды раввинистического права, Мишну и Талмуд, которые даже в большей степени определяют жизнь евреев, чем Библия. И Рим вознегодовал, решив, что нынешний иудаизм изменил Библии с Талмудом, искажающим содержание Библии – в частности, скрывающим многочисленные предсказания христианского будущего – и потому достоин наказания и излечения.

Папа Григорий IX (1227–1241) начал суровую антииудейскую полемику, направленную на осуждение и уничтожение еврейских книг. Григорий полагал, что современный ему иудаизм, находящийся между библейской эпохой, когда евреи были «избранным народом», и вторым пришествием, когда остатки евреев спасутся, испорчен и нуждается в исправлении ради будущего спасения. В своем отношении к евреям понтифик не забывал о принципе «не умерщвлять» и осуждал финансовую эксплуатацию, вымогательства, насилие и локальные изгнания, которым подвергали евреев во Франции. Он говорил, что христиане должны относиться к евреям так же, как хотят, чтобы относились к христианам в языческом мире.

Следующий сильный папа Иннокентий IV (1243–1254) продолжил борьбу с основополагающими текстами раввинистического иудаизма. При нем во Франции дважды сжигали Талмуды целыми возами; потом, впрочем, церковь склонилась к цензурированию книги взамен ее уничтожения. В 1244 году Иннокентий писал в послании королю Франции:

Неблагодарные по отношению к Господу Иисусу Христу, который терпеливо ожидает их обращения, хотя чаша его терпения уже переполняется, они не выказывают никакого стыда за свою вину и не благоговеют перед христианской верой. Пренебрегая или отвергая Закон Моисея и пророков, они следуют неким преданиям своих старейшин, тем самым, за которые Господь призвал их к ответу в Евангелии, говоря: «Зачем и вы преступаете заповедь Божию ради предания вашего» (Мф 15:3). Эти предания – на еврейском языке они называют их «Таламут» – это обширная книга, которая гораздо больше Библии по размерам. И в ней содержится хула на Бога и на его помазанника, и на благословенную Деву, басни, которые очевидно не поддаются никакому толкованию, ошибочные искажения и неслыханные глупости – и тем не менее именно этому они учат и этим питают своих детей […] а от Закона и пророков отвращают их совершенно, ибо опасаются, что если те поймут Писание и найдут запретные истины, явно свидетельствующие о единородном и воплотившемся Сыне Божьем, то оставят свою религию и перейдут в веру Христову, и вернутся смиренно к Спасителю своему.

Следующим беспокойством, охватившим руководство церкви и повлиявшим на его еврейскую политику, стало опасение еврейского миссионерства. Один еврейский историк писал, что в отношении Рима к евреям дух Sicut Iudaeis сменился духом Turbato corde («Со смятенным сердцем») – так называлась знаменитая булла, изданная папой Климентом IV в 1267 году:

Возлюбленным сынам – братьям-проповедникам и миноритам, инквизиторам ереси, властью Апостольского престола назначенным или тем, кто будет назначен в будущем, приветствие и апостольское благословение:

Со смятенным сердцем мы услышали, а теперь излагаем, что все больше дурных христиан, отвергая истину католической веры, переходят по пути, достойному проклятия, в обряд иудеев. Тем более это дурно, что святейшее имя Христа бездумно подвергается поношению враждой внутри семьи.

Поскольку следует прекратить эту чуму, ведущую к проклятию, которая, как мы слышим, разрастается чрезмерно, разумеется, с помощью упомянутой веры, и следует сделать это средствами подходящими и незамедлительно, этим апостольским письмом мы приказываем вашей корпорации в отношении вышесказанного, будь в том виновны христиане или даже иудеи, действовать так же, как Апостольский престол повелел вам действовать в отношении расследования ереси, преследовать христиан, совершивших вышеназванное, так же, как и еретиков, предварительно старательно и добросовестно изучив суть дела. Иудеев же, которые склоняют христиан обоего пола в свой отвратительный обряд, вы должны наказать с должной строгостью, обуздывая церковными наказаниями без права апелляции тех, кто противится этому, и, если требуется, прося помощи светской власти.

Дано в Витербо, в 7 день перед августовскими календами, в третий год нашего понтификата.

Понтифик таким образом констатировал, что имеет место если не массовое, то по крайней мере заметное отпадение христиан в иудаизм, приравнял это явление к ереси и поручил борьбу с ним «братьям-проповедникам и миноритам» – доминиканцам и францисканцам, нищенствующим орденам, занимающимся религиозным сыском, то есть инквизицией.

Одна из булл папы Климента IV от 1265 года

Преемники Климента IV переиздавали эту буллу, уточняя, что евреи совращают в иудаизм не только выкрестов, своих бывших единоверцев, но и урожденных христиан. Они вменяли в обязанность францисканцам и доминиканцам проверку еврейских книг на предмет оскорблений христианской веры и проповедь евреям с целью обращения их в христианство (принудительная проповедь считалась «убеждением, а не принуждением»).

Как эта тревога пап сказывалась на жизни евреев? Интересное совпадение. Папа Гонорий IV в 1286 году написал строгое письмо примасам Англии о том, что английские евреи вконец обнаглели, проповедуют выкрестам и даже урожденным христианам, а в своих молитвах произносят проклятия на христиан. Гонорий призвал бороться с этой скверной, и через четыре года евреи были изгнаны из Англии. У решения об изгнании, принятого, конечно, королем, а не церковью, были и другие причины, но настойчивое недовольство Рима, вероятно, сыграло свою роль.

Папа Климент IV. Гравюра из книги Джованни Батиста Кавальери

«Изображения римских понтификов». Рим, 1580

Папы позднего Средневековья, в целом меньше занимаясь еврейской политикой, демонстрировали прежнюю двойственность, свойственную их предшественникам: защищая евреев здесь и сейчас, прежде всего, в папских владениях, они вели позиционную войну против иудаизма в целом, стремясь когда-нибудь мирным способом обратить евреев в христианство. Для этого папы ввели в ряде университетов изучение восточных языков ради миссий к неверным, в том числе к иудеям, посылали проповедников в свои южно-французские владения с надеждой на обращение евреев, изгнали отдельные общины за отказ креститься несмотря на проповеди, продолжали борьбу с Талмудом, который изучали и цензурировали францисканцы. В то же время папы защищали евреев от наветов, в частности, от обвинений в отравлении воды во время эпидемии чумы, пускали в папские владения изгнанников из других земель, брали к себе на службу евреев-врачей и покровительствовали выкрестам, допуская их даже в курию. Так, ренессансный папа Александр VI Борджиа (1492–1503), скандально известный своей личной и семейной жизнью и придворными интригами и убийствами и заслуженно известный как локальный политик, стремившийся не столько влиять на весь христианский мир, сколько радеть о благе папского государства (и своем династическом, конечно), весьма покровительственно относился к евреям, преследуя при этом свою выгоду. В частности, по легенде, излагаемой еврейским историком Генрихом Грецем, римские евреи не хотели делиться своим жизненным пространством с сефардами, изгнанниками из Испании, и предлагали папе взятку в тысячу дукатов, с тем чтобы он не пускал в Рим испанских евреев, но Александр вместо этого взял с них штраф в две тысячи дукатов, а сефардов приказал пустить.

Еврейская политика церкви – от канонов вселенских соборов до папских посланий – прямо, косвенно и от противного влияла на светское законодательство и еврейскую политику королей и императоров. Те иногда слушались церковных предписаний, иногда ориентировались на канонические документы, составляя свои грамоты и законы, а иногда видели конфликт интересов и в своих постановлениях отчетливо противоречили требованиям апостольского престола.

Глава 2

«Принадлежат нам по нашей воле»: евреи в королевских законах

В раннесредневековых варварских королевствах евреи как часть местного римского населения – в отличие от пришлых варваров – жили по римскому праву – по Кодексу Феодосия в его новых кратких переложениях вроде Бревиария Алариха или Римского закона вестготов. Но постепенно создавалось новое королевское законодательство, в том числе и законодательство о евреях, имевшее помимо римского и канонического права еще один источник – обычное право, регулировавшее жизнь еще германских племен, где оговаривался статус «чужаков» – людей изначально бесправных, но получавших протекцию вождя за регулярную плату.

Юридический статус евреев был впервые более или менее полно определен в законодательстве Каролингской империи – при Карле Великом и его сыне Людовике Благочестивом. Евреям гарантировалась неприкосновенность их личности и собственности, они получали привилегии в торговле, право владеть рабами и держать слуг-христиан (что явно противоречило требованиям церкви), разрешение апеллировать к императорским чиновникам в случае притеснений со стороны местных властей, освобождение от судебных испытаний – ордалий – и право давать свою еврейскую клятву – на Торе. Раньше в случае судебного разбирательства евреев как чужаков, за которых местные не могут или не хотят поручиться, подвергали ордалиям, ведь дать очистительную клятву на Евангелии они не могли; так что разрешение клясться на Торе (или Десяти заповедях) было, безусловно, существенной уступкой. Кроме того, в каролингских законах появляется важный персонаж – так называемый magister Iudaeorum, «еврейский староста», посредник между еврейскими общинами империи и центральной властью, долженствующий защищать интересы первых, а второй гарантировать еврейское послушание и бесперебойное поступление налогов. Эти посредники в другие периоды и в других королевствах будут называться иначе: «еврейским епископом», «пресвитером», «архисинагогом», «земельным раввином». Название не столь важно, важно, чьи интересы этот человек представлял в первую очередь, кем он был: евреем, выдвинутым общиной и лишь утвержденным в должности королем, или же просто чиновником королевского фиска. Во Франции, Германии, Англии такие посредники уже в высоком Средневековье перестали быть представителями общины и ходатаями за нее: их стали назначать сверху, а раввины, в свою очередь, запрещали евреям занимать подобные должности под страхом экскоммуникации, называя это коллаборационизмом. В Испании же аналогичная должность «раввина двора», или «высшего раввина», просуществовала вплоть до изгнания евреев в 1492 году, и наличие этой воспроизводящейся группы придворных евреев, признаваемых королем и, как правило, чтимых общиной, было важным компонентом сравнительного благоденствия испанских евреев.

До появления уже в XIII веке королевских законодательных сводов законодательство о евреях существовало, как правило, не в виде законов, а в виде отдельных жалованных грамот тем или иным евреям или еврейским общинам, которые переиздавались в адрес других общин и повторялись последующими монархами. Например, сохранилась грамота Людовика Благочестивого евреям рабби Донату и его племяннику Шмуэлю, в которой император берет их под свою защиту, заявляя всем своим подданным:

…ни вы, ни ваши подчиненные, ни ваши преемники не должны ни ущемлять права этих евреев, ни наносить им телесные повреждения. Вы никогда не должны отнимать у них их частную собственность или присваивать себе имущество, которым они теперь законно владеют. Не смейте взимать с вышеназванных евреев подати, лошадную повинность, плату за проживание или дорожные сборы.

Кроме того, Донат и Шмуэль получают право жить по собственным законам, свободно торговать и нанимать слуг-христиан, а также владеть чужеземными рабами, то есть язычниками, которых под страхом отлучения никто не должен склонять к переходу в христианство. В случае тяжбы между Донатом или Шмуэлем и христианином христианин должен отстаивать свою правоту с помощью свидетелей как христиан, так и евреев, и никто не должен подвергать Доната и Шмуэля судебным испытаниям – «то есть испытаниям огнем, кипящей водой или же розгой». Аналогичные привилегии, по-видимому, получали и другие еврейские семьи или общины – сохранились формуляры подобного содержания, куда оставалось лишь вписать нужные имена.

Систематическое покровительство монарха евреям не могло не раздражать некоторых церковных иерархов, рьяно стремившихся довести евреев до крещения – не принуждением, но унижением и умеренным притеснением, корона же обеспечивала им слишком вольготную жизнь. Архиепископ Лиона Агобард в 827 году в своем послании Людовику «О наглости евреев» сетовал, что евреи имеют право держать рабов-христиан и пользуются другими избыточными привилегиями, а император и его чиновники (посланцы) поддерживают евреев в их противостоянии христианам и лично Агобарду:

Евреи начали бушевать с отвратительной наглостью, угрожая нам всякого рода наказаниями со стороны посланцев [императора], которых они добились, чтобы мстить христианам. […] мнение евреев получило такую поддержку, что они с наглостью стали проповедовать христианам и говорить им, чему должно верить, открыто хуля Господа Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа. Это их упрямство подкреплялось словами твоих посланцев, которые нашептывали в уши некоторым людям, что евреи не мерзки, как многие думают, а дороги тебе, и потому что некоторые из них говорили, что их почитают выше христиан.

В изложении Агобарда, евреи бахвалятся тем, что их соплеменники находятся в фаворе при дворе, что императорские советники и дамы двора дарят им одежду и покупают у них вино, что им дозволяется возводить новые синагоги, – и в итоге «наивные христиане говорят, будто иудеи проповедуют им лучше, чем наши священники».

Агобард ничего не добился – средневековые евреи из поколения в поколение продолжали получать от светских и церковных князей, королей и императоров похожие жалованные грамоты, очевидно противоречившие каноническим требованиям в целом ряде вопросов: о покупке у евреев мяса и вина, о содержании ими слуг-христиан и о порядке перехода евреев в христианство. Так, например, привилегия германского императора Генриха IV евреям города Шпейера в 1090 году гласила:

Никто да не осмелится крестить их сыновей и дочерей против их воли, а если он крестит их после того, как они были насильно схвачены или захвачены тайно или обманным путем, он должен заплатить двенадцать фунтов золотом либо в королевскую, либо в епископскую сокровищницу. Если же, однако, кто-либо из них добровольно возжелает креститься, их надо выдержать в течение трех дней, чтобы полностью удостовериться в том, что они оставляют свой закон ради христианской веры, а не из-за какого-то вреда, им причиненного; и оставляя закон своих отцов, они должны отказаться от своего имущества.

<< 1 2 3 >>
На страницу:
2 из 3

Другие аудиокниги автора Галина Зеленина