Грёзы. Проклятие Василины

– О том, что ты видишь. О твоих фотографиях. О людях без лиц.

Васю словно окатило кипятком. Она замерла, до боли в пальцах сжимая смартфон у уха, и слышала только, как панически колотится сердце, поднявшееся к самому горлу.

«Он знает? Он знает!»

Но что это значило? Сергей тоже видит безликих? Он так смотрел на те фотографии… Но это невозможно, невозможно! Или дядя откуда-то узнал про её безумие? Но откуда он мог?.. Он расскажет маме?!

– Наверное, ты думаешь, что сошла с ума, – продолжил Сергей всё тем же спокойным голосом, в котором теперь прибавилось тепла. – Тебе страшно. Я знаю, потому что со мной было то же самое.

Вася попыталась снова задышать, но сумела только громко всхлипнуть. «Я что, плачу?» Свободная рука оторвалась от одеяла и очень медленно коснулась щеки, скользнула по ней, как наждачная бумага. «Нет, сухо».

Свет фонаря впивался в глаза сквозь темноту, грубо очерчивал лицо Васи, не давая даже подумать, что происходящее может быть сном. Это было реально. Всё происходило на самом деле!

– Милая, я тоже их вижу. Есть и другие, такие как ты и я.

– Это невозможно, – Вася сумела разжать губы и с болью выдавила из себя изломанные, скомканные слова.

– Возможно. Мы называем людей без лиц Грёзами. Их не нужно бояться.

Сергей секунду помолчал и очень мягко повторил:

– Василина, тебе больше не нужно бояться.

Вася согнулась, чувствуя, как из глаз всё же брызнули слёзы. Они были горячими, но щеки чувствовали только влажный холод и как по мокрой коже скользил экран тесно прижатого к уху телефона. Она снова всхлипнула.

– Это безумие…

– Ну что ты, милая, – тихо сказал Сергей. Его голос завораживал, в нём слышалась бесконечная, такая непривычная забота. – Успокойся, дыши ровно. Теперь всё будет хорошо.

Вася слушала его, всхлипывая, и молила только о том, чтобы дядя не замолкал. Чтобы продолжал говорить, отгонял страх. Чтобы хоть один человек во всём мире был на её стороне!

«Я боюсь проснуться, пожалуйста, говори со мной!» – хотела сказать она, но побоялась, что сможет издать только громкое рыдание.

– Завтра к двум я приеду, слышишь? – дядя на секунду замолчал, прислушиваясь к её прерывистому дыханию. – Я отвезу тебя к себе и познакомлю с ещё двумя ребятами. Они тоже видят Грёз. Мы знаем друг друга уже много лет. Вася, ты ещё тут?

– Да… – выдохнула она, прикладывая к щеке ледяную ладонь в попытке привести себя в чувство.

– Нам нужно держаться вместе. Поодиночке сложнее. Хотя ты и сама это знаешь, верно?

Вася словно вживую увидела улыбку Сергея и сама жалко растянула в ответ распухшие от слез губы.

– Нам очень повезло, что мы встретились, Василина. Мы ведь не чужие друг другу. Я буду помогать тебе во всем. – Каждое слово дяди было как тёплое прикосновение. Он словно был рядом и держал её за руку… – Пока что попробуй заснуть, а завтра, я обещаю, всё будет иначе.

…Когда Сергей положил трубку, Вася ещё долго сидела, не выпуская смартфон из побелевших от напряжения пальцев. Её била дрожь, но слёзы закончились, стоило дяде закончить с ней разговор. Слёзы, эта отчаянная просьба о помощи и утешении, всегда направлены к другому человеку, и этого человека Вася увидит уже завтра.

«И тогда всё изменится, правда же?»

Вася вытерла щеки краешком одеяла и на цыпочках, мимо маминой спальни, сбегала в ванну, чтобы высморкаться и умыться. Она долго смотрела на себя в зеркало над раковиной, прикасаясь холодными пальцами к опухшим векам и горячим раскрасневшимся губам.

Затем Вася прокралась к холодильнику и нашла на полочке с лекарством мамино снотворное, выпила одну таблетку и вновь легла, накрывшись одеялом и думая о том, как дотерпеть до утра.

«Я не смогу заснуть после такого», – подумала она и закрыла глаза.

Ей снилось, что они с Димой бредут куда-то по пустынным улицам Тулы, и он рассказывает о том, как во время войны люди обороняли город. Остановившись посреди проспекта, Дима вдруг странным потерянным голосом сказал: «Здесь умирали люди». Затем он обернулся, и Вася вскрикнула: вместо верхней половины лица друга была совершенно гладкая кожа!

Словно не замечая этого, парень продолжил, отвернув в сторону безглазое лицо: «А некоторые… оживали».

Проснувшись, Вася смогла вспомнить лишь пустынный город, голос Димы и ужасное, разрывающее сердце чувство потери.

Глава 4. Повинуйся мне

Вася сидела за столом, сжимая в руках остывающую чашечку, из которой свешивался влажный хвостик чайного пакетика. На столе стояло блюдце с засыхающим зефиром, рядом с ним лежали мамины лекарства и рекламные листовки из почтового ящика. На голубой,

рекламирующей недавно открывшуюся медицинскую клинику, где сейчас была акция для пенсионеров, мама поставила пометку ручкой.

«Она хочет туда сходить? Хорошо, ей это нужно. А мне… мне нужны ответы!»

Вася вновь посмотрела в окно через сероватое кружево тюля, высматривая, когда появится Сергей.

Случившееся ночью казалось сном, грёзой спящего сознания, мечтавшего найти способ избавиться от безумия. Только терпеливо мигающий светодиодом телефон уверил Васю, что она не спала: сообщение от Сергея пришло рано утром, ещё до того, как мама отправилась на работу, перед уходом, как обычно, разбудив Васю.

«Я приеду в 13.00. Жди. Дядя».

Теперь Вася сидела у окна, глядя на дорогу и тщетно пытаясь побороть нервную дрожь в руках.

«Я не верю, что это происходит на самом деле…»

Вася насторожилась: к дому подъехала машина. Новенький черный «Солярис» затормозил у калитки, и из передней двери вышел Сергей, одетый в длинное чёрное пальто. Дядя не стал отходить далеко от автомобиля, только встал у открытой двери и спрятал руки в карманы пальто. Он внимательно смотрел в сторону Васи, словно мог видеть её напряженное лицо сквозь завесу пыльного тюля.

Вася торопливо метнулась к вешалке, натянула на себя пуховик и шапку с помпоном, нащупала в кармане ключ. Её охватило радостное возбуждение, что-то в животе приятно сжималось от счастья: она не сумасшедшая, не сумасшедшая! И больше не одинока, ведь, если верить дяде, есть и другие, такие же…

– Здравствуй, Вася. – Сергей улыбнулся, увидев торопящуюся к нему племянницу. Сегодня Вася надела тёплые серые леггинсы и свободную черную майку, сейчас скрытую под длинным пуховиком, а перед самым появлением дяди успела подвести глаза и накрасить ресницы маминой тушью.

Впервые за три года ей захотелось воспользоваться косметикой! Хотелось выглядеть уверенной. Войти в обещанную новую жизнь, гордо подняв голову.

– Дядя… – Вася осторожно улыбнулась Сергею в ответ. – Ты говорил, что мы поедем к тебе?

– Вначале мы проедемся по городу. – Дядя обошел машину и открыл перед Васей переднюю дверь, приглашающе махнул рукой. – Я хочу показать тебе кое-что.

Неуклюже задирая ноги в сапожках с меховой оторочкой, Вася села в машину и дождалась, пока за руль сядет Сергей. Очень тихо сказала, глядя на свои нервно сплетённые пальцы:

– Ты ведь расскажешь мне, что со мной происходит? Я… я три года думала, что схожу с ума. – Она подняла на дядю беспомощный взгляд. – Если это не так, я хочу знать всё.

Сергей внимательно посмотрел на племянницу поверх стёкол очков.

– Конечно, я тебе расскажу. Я ведь здесь для этого, – он вновь ободряюще ей улыбнулся и повернул ключ зажигания. Вася тихо вздохнула и откинулась на мягкую спинку сидения.

В новеньком салоне пахло кожей и пластмассой, а также уже знакомым сладким одеколоном Сергея. За ним стыдливо прятался другой запах, неприятный – теперь Вася смогла почуять в воздухе привкус не то немытого тела, не то чего-то тухлого, спрятанного в кармане дорогого пиджака. Это было странно, но Вася не захотела больше об этом думать, решив думать только о дороге и том, что ждало её впереди.