ВИТА

Тим разворачивается от балкона.

Тим: – Дорогая, что-то я сразу не спросил, как Дэн?

Вита: – Так же как его папаша. (забирает у Антона пиво и делает глоток) Наелся, напился и спит, как убитый.

Тим(Антону): – Ну, у него и психика, конечно! Точно, весь в тебя. Спать в такое время?! Меня бы точно растащило на истерику, как после «Запроса в друзья». Ой, дамэшечки мои, у меня-то в квартире, по-любасику, погромчик. С водой ещё надо что-то придумать. Ты говоришь, полную ванну набрала? Разумно. Сейчас к себе метнусь. Вожделейте мой подарок!

Тим быстро уходит через входную дверь.

Антон(ошарашено): – Любимая, что это сейчас было? Приди в себя!

Вита: – Приди ты в меня. Ты сегодня такой красивый. (играет с бутылкой пива) Говорят, самое сильное возбуждение испытывают на кладбище. Сразу после землетрясения на меня такое накатило.… (Вита ставит бутылку на столик и начинает раздеваться) Пока ещё кто-то не пришёл, давай наконец сделаем ребёнка. Будет символично, в годовщину.

Антон: – Ты что делаешь?

Вита: – Иди сюда. (скидывая одежду, идёт к панорамному окну) Сделаем, как ты любишь. Над всеми сверху.

Антон: – Подожди. Так нельзя.

Вита: – Почему? Нет, давай лучше на балконе. Прям на глазах у тех офисных червей. Помнишь, ты давно собирался это днём сделать? Теперь и я хочу. Давай на самом краю балкона. Ты же меня не уронишь?

Антон: – Любимая, пожалуйста! (подходит к обнаженной Вите. Она становится на колени и начинает расстёгивать его джинсы) Любимая, не надо.

Вита: – «Не надо»? А как надо? Ты хочешь сопротивления? Или подчинения? Как ты хочешь? Ты хочешь грубости? Хочешь ласки? Ну, скажи мне.

Антон: – Надо спуститься по лестнице на улицу.

Вита (кивает в сторону панорамного окна): – Ты хочешь на улице? На виду у всех? Прям совсем перед людьми?

Антон: – Нам нужна «скорая».

Вита: – Ты хочешь в «скорой», которая летит по городу во время землетрясения? Фантазёр.

Антон: – Я не…

Вита: – Ты не хочешь в «скорой»?

Антон: – Я не…

Вита: – Не хочешь на улице?

Антон: – Я не…

Вита: – Не хочешь меня?

Антон: – Да не…

Вита: – А кого ж ты хочешь?!

Антон: – Я не…

Вита: – Не зависай. (поворачивается к панорамному окну и начинает одеваться) Поздно. Уже приземлились.

Вита бросает взгляд вниз, как будто примеряясь.

Вита: – Почему ты их хочешь? За что ты их всех так любишь? Ты же для них фон, бесцветное украшение, бесполая статуя, блик в окне. Они тебя и не вспомнят никогда. Ты им по-настоящему неинтересен. Ты даже не куплет, не припев. Ты проигрыш. Крупный, длиною в жизнь. Никто тебя не слушает. Они и смотрят на тебя, только потому что им сейчас скучно. Им просто надо заполнить пустоту между дорогой от работы до дома. Между приемами пищи. Между сексом и сном. Разве среди них есть кто-нибудь, кто придёт к тебе на помощь? В свою машину посадит? Или хотя бы такси вызовет? Прямо сейчас? Да ни один. Ты их лица даже не видишь. Они и окошко опускать не станут. Как в бункере: закрылись на все замки, окна занавесили и глаза отвели. Хотя ещё минуту назад сюда глазели. Да?! Эй, ты! Ты же пялился только что на меня! А теперь они же тебя ещё и пошлют подальше. (звуки сигналящих машин с улицы) Чего же ты от них хочешь? Чего ты вообще хочешь?

Антон: – Опомнись, любимая! Как можно вести себя так?!

Вита: – Не так я уже устала себя вести. Всё, что можно было сделать (выпивает из бутылки пива) – сделано.

Антон(хочет подойти, но останавливается): – Любимая, успокойся, пожалуйста. Я всё понимаю и не виню тебя ни в чем. Это всё твоя депрессия. Доктор говорил же. Пост…. или… после… как её там?

Вита(саркастически): – Это у тебя каждый раз «после» – (поднимает бутылку) новая «как её там».

Антон: – У тебя шок, любимая.

Вита: – У тебя вообще свои мысли есть? «Шок»? «Депрессия»? Ты где этого набрался? Ты совсем ничего не видишь, что ли?!

Антон: – Любимая?! Не могу понять… так это не землетрясение?

Вита подходит к Антону и размахивается, чтобы дать пощечину. Антон зажмуривается. Усмехнувшись, она нежно касается его щеки.

Вита: – Бредовое озарение. Грезоподобные фантазии, возникающие в рамках истерического психоза. Запомнишь сразу много слов? (гладит щеку Антона) Вот только истерика – это самолюбование плохих актеров. А ты у нас всё же состоявшаяся топ-модель, хотя и отработанная уже. (кидает бутылку пива в мусорное ведро) Поэтому просто ходи: туда-сюда. Без истерик и озарений.

Вита возвращается к барной стойке и наливает себе «Courvoisier».

Вита: – Хочешь «скорую»? Будет тебе самая «скорая». Только соседям незачем рассказывать. Толку все равно никакого. Каждый будет изливаться дежурными советами и показательно лапать меня. Хуже только понимающие и сочувствующие взгляды. Я за жизнь с тобой столько на них уже насмотрелась. Так что прошу тебя.

Антон: – Любимая?!

Вита: – Без истерик и озарений! Когда ты в капкане, любая активность смертельна. Хотя, когда на свободе тебя не любят, не понимают и даже по праздникам не хотят, смерть – единственное спасение.

В дверях незаметно, словно призрак, появляется Сумирэ. Она сливается с тусклым освещением общей лестничной площадки. Мерцающий свет лифта вырисовывает её силуэт. Сумирэ босяком, на ней длинный темный сарафан в пол.

Сумирэ: – Извините

Внезапный скачок напряжения. Через мгновение свет стабилизируется.

Антон(перестроившись, словно по сигналу): – Сумирэ? Привет. Ты как?

Сумирэ: – Извините. После землетрясения мне стало страшно одной. Мебель упала. Ещё и этот депресняк в новостях. Всё время говорят про цунами. Вы слышали про атомную станцию? Я толком не въехала, но очень страшно. Можно я с вами побуду?

Антон: – Да, да, конечно. Проходи.

Сумирэ отдельно кланяется Вите и быстро проходит к дивану, на который садится, подтянув под себя ноги. Её сарафан такого же оттенка, что и обивка. Она достаёт телефон и почти всё действие сидит в нём, изредка удостаивая кого-то взглядом. Антон излишне суетиться по поводу Сумирэ.

Антон: – Ты что-то будешь? Кофе, чай? Колу?