Ламбрант-некромант

– Андрей, кажется, да? – уточнил Падерин.

– Ага, – кивнул тот. – А ты это, чё тут делаешь-то?

– Да так, – отмахнулся несчастный торговец реликвиями, и его знакомый уже не мог не заметить рану на запястье.

– Ясно всё с тобой, – улыбнулся тот. – Морду набил кому-то.

– Ну, типа того. А тебя за что заперли?

– Да тоже из-за ерунды, – усмехнулся Андрей, и со стороны поста дежурного раздался смех.

– Ну вы больные, блин, на всю голову! – сказал мент, которому все разговоры из камеры были хорошо слышны. – Вас сразу в психушку надо уж было запирать. Один по кладбищам шляется, другой в собак стреляет. Психи, ё-моё!

После такого разоблачения скрывать уже друг от друга было нечего.

– Так, значит, кладбища? – уточнил Андрюха. – Притягивают могилки?

– А ты крупных собак отстреливаешь или мелких? – парировал Борис.

– Ну, я-то отбивался от бешеных псин, пристрелил двух случайно. А ты-то чё по могилам ночью бродишь?

– Да так, мусор убирал…

– Вы там щас доболтаетесь оба, – пригрозил дежурный, услышав, видимо, только слово «мусор».

– Ага, странное время ты выбрал для уборки, – усмехнулся Андрей уже шёпотом. – Не хотелось бы лекцию пропустить утром, потом ещё отрабатывать…

– Думаешь, нас тут надолго заперли? – Падерин за всю ночь повнимательнее осмотрел свою раненую руку. Укусы больше походили на следы от толстых игл. К тому же он помнил, как хорошо ему вдруг стало, когда один из подручных Гелеонта начал пить кровь.

– Где тут у вас кладбищенский? – раздался с той стороны решётки знакомый мужской голос, и перед камерой возник высокий силуэт в тёмном пиджаке.

Борис не мог поверить своим глазам. Мало того, что он сегодня насмотрелся на разные ночные ужасы, так ещё и в отделе милиции его преследовали сплошь знакомые лица.

– Ого! – воскликнул мужчина. – Да это же студент с того самого университета, не прошло и года.

Перед ним стоял самодовольный следователь Тронин, тот самый, что сегодня днём сообщил проректору о неприятной находке в болоте. Но он же вроде работал в прокуратуре. Что же он забыл в простом отделении милиции?

– Вытаскивайте его, – приказал Тронин и скрылся в тёмном коридоре.

– Блин, он тебя знает, что ли? – напрягся Андрей, глядя, как дежурный послушно исполняет указание следователя.

– Поверь, лучше б он меня не знал, – ответил Борис и направился к выходу.

Хуже сегодня точно ничего произойти уже не могло, кроме уголовного дела, которое светило теперь молодому студенту юридического факультета. Да и родителям не позвонишь. Как объяснить, чем занимался ночью на главном городском кладбище? Уж не про вампиров же рассказывать и флейту, из-за которой убили священника и его жену. А если Падериным заинтересовался следователь из прокуратуры, это могло означать только одно – ему грозило загреметь по-крупному.

В кабинете, где расположился Тронин, царил полумрак. Горела лишь настольная лампа, да и та светила в сторону задрапированного окна. Степан Игоревич достал с полки плотную папку и принялся перебирать в ней бумажки. Борис неловко стоял в дверях, раздумывая, что лучше сказать следователю.

– Прошу, – указал тот на старое кресло перед собой и как-то нехорошо улыбнулся. – У нас будет долгий разговор.

От такой перспективы парень совсем раскис, но деваться было некуда.

– Куришь?.. – поинтересовался Тронин, вытащив пачку сигарет.

– Насколько у меня всё плохо? – сразу же спросил Борис, посмотрев следователю прямо в глаза.

– Ну, сатанизм нынче недешёвое удовольствие, – усмехнулся мужчина.

– Я не сатанист! – возмутился Падерин. – Всё совсем не так, как кажется.

– Ну это уж понятно, – продолжал недоверчиво улыбаться следователь. – Кто ещё с тобой был там, на кладбище? Та милая девушка, с которой ты обнимался в университете?

– Что?.. Нет! Она вообще не при чём!

– Понимаешь, какой расклад – тебя задержали на кладбище, на котором вандалы вот уже в который раз хулиганят на захоронениях, причем только еврейских. Это уже две статьи. Ты же на юриста учишься? Уголовный кодекс читал, наверно?

– Я не трогал могилы и вообще в первый раз на этом кладбище оказался, – попытался защититься Борис, но Тронин был непреклонен.

– Сторож видел четверых. Это уже группа лиц. Ну и сатанинская секта – ещё одна статейка в багаж к твоим прегрешениям.

Падерин опустил голову. Ему действительно нечего было сказать. Все факты против него. Сам виноват – поддался искушению срубить больше денег, а в итоге сидит в ментовке с перспективой крепко угодить в лапы правосудия.

– Признаваться я ни в чём не буду, – заявил он, нервно потирая покусанную руку. – И вообще мне положен адвокат, Вы не можете допрашивать меня без него.

– Безусловно, – согласился Степан Игоревич, стряхнув пепел с сигареты. – Сейчас позвоним твоему адвокату, проведём всё, как положено, под протокол. Отправим потом копию постановления о возбуждении дела на учёбу твою, известим родных…

– Это ещё зачем?!

– Ну как же, у нас в области с началом учебного года идёт профилактика преступности в молодёжной среде. Так что администрацию учебных заведений обязательно оповещаем об их подопечных социопатах. Должны же они знать, что за контингент у них обучается. Сатанисты, вандалы, неонацисты…

– Вот не надо про это, у Вас на меня нет ничего.

– Ну, для того и следствие проводится, чтобы доказательства появлялись.

Тронин засмеялся, и это совсем не понравилось Борису. Он представил, как всё, что сказал мужчина, начнёт воплощаться в реальности. Это будет конец его репутации. На карьере адвоката, которую он мечтал построить, можно уже ставить крест.

– Но ты можешь стать полезен в другом деле, – поспешил добавить Степан Игоревич.

– Что ещё за дело? – напрягся Падерин, хотя и догадался сразу, что речь идёт о тех двоих парнях, которых нашли повешенными на болоте.

– Ты прекрасно знаешь, какое. Я видел, как ты подслушивал сегодня мой разговор с проректором.

– Ничего я не подслушивал…

– Это меня мало волнует, – прервал следователь его попытки оправдаться. – Дело очень серьёзное, гораздо серьёзнее, чем твои ночные шатания по кладбищам. И раскрыть мне его надо как можно скорее.

– Но я ничего не знаю об этом, – вновь попытался вставить Борис.

– Ты сатанист и должен обладать нужной мне информацией. Расскажешь дельные вещи, и, возможно, я замну дело с твоим сегодняшним задержанием.