Алмазный венец королевской короны,
Что ждут бесконечные тысячи лет,
Когда в их чертогах забрезжит рассвет…
А в венах Принцессы кровь эльфов текла,
Но, ядом пропитана, злая стрела
Вонзилась ей в сердце, и липкий туман
Покрыл, словно саван, её гордый стан
Под куполом зимних небес…
С тех пор её призрак, покоя не зная,
В безмолвии брошенных стен,
В мерцании мертвенно-бледном витает,
Средь залов пустых духов тьмы проклинает,
И свой вечно жаждущий плен.
Блуждают и вьются усталые тени
Над призрачной гладью воды.
Струится туман, навевая виденья,
И холод вечерней звезды
Ласкает ступени высокого трона.
Он пуст, но алмазом сияет корона,
Колонны и стены, и мрачные своды -
Всё спит в тишине бесконечные годы
Над призрачной гладью воды…
Тысячи лет
Над морем туманным восходит Луна
В шафранных одеждах, сияньем полна.
И море унылое с дикой тоской
Волну шлёт на берег одну за другой.
Тоскливые звуки в тумане слышны, -
Нарушив покой неземной тишины,
Стенают и воют у самой воды,
Завидуя свету полночной звезды.
Селена волшебным серпом в небесах
Плывёт, будто лебедь на чёрных волнах.
Прекрасного юношу с болью зовёт,
Покой потеряв, горько плачет и ждёт.
Лишь только скрывается за облака,
С небес она сходит, – воздушна, легка, -
В чертог подземельный, где Эндимион
Навечно был Гипносом в сны погружён.
У ложа садится Селена одна,
И к спящему юноше обращена
С мольбою во взоре и с вечной тоской, -
Сгорает в мученьях влюблённой душой.
А Эндимион ей не может в ответ
Промолвить хоть слово. И тысячи лет
В пещере глубокой один видит сон,
И слышит мучительный, тающий стон.
И тысячи лет, тихим горем полна,
Восходит над морем туманным Луна.
Тоскливые звуки у самой воды