Стальная Крыса. Золотые годы

– Компьютерные программы не лгут. Мы составили перечень краж. Я дал компьютерам задание изучить и сопоставить малейшие детали всех преступлений. Мы прочесали файлы новостей, тщательно проанализировали расписания космопортов и аэропортов. Встречались довольно похожие эпизоды. Из горы данных, которую мы добыли и проанализировали, удалось извлечь только одно обстоятельство, связанное со всеми преступлениями. В каждом городе выступала цирковая труппа. То есть труппы были разные, но на манеже обязательно появлялся некий силач по имени Пьюссанто.

Пришел черед Великого Гриссини таращиться на нас, изумленно раскрыв рот.

– Пора сделать антракт. – Анжелина вежливо взяла его под руку и увела со сцены. – А заодно и горло промочить.

– Мысль здравая. – Кайзи уселся в кресло и пригладил мягкий мех утреннего костюма. – И все же она не решает главной проблемы: я трачу большие деньги и жду утешительных результатов. Если уж на то пошло, я готов вас материально стимулировать. То есть придержу ежедневные выплаты, пока вы не войдете в контакт с подозреваемым силачом.

– Вы не посмеете!

– Помилуйте, отчего же? Статья шестая, восемнадцатый параграф нашего договора.

– Что-то я не припоминаю такого параграфа. – У меня перед глазами живо встала горестная картинка: крылатые банкноты улетают в ночную мглу.

– Припомните, если повнимательнее прочтете документ, на котором стоит ваша подпись. Копия контракта при вас?

– Нет. Она в банке.

– Разумная предосторожность. Ничего, я прихватил свою – подумал, вдруг вам захочется взглянуть.

Он достал из мехового бумажника документ – на сей раз не шедевр полиграфии, а обычную принтерную распечатку. Я пробежал текст глазами и победоносно воздел копию контракта над головой.

– Я прав! В шестой статье всего семнадцать параграфов!

– Да неужели? – Кайзи выглядел сбитым с толку. Но тут он склонился над бумагой и ткнул пальцем в конец семнадцатого параграфа. – А на это что скажете?

Я заморгал.

– Похоже на чернильную кляксу.

– Внешность обманчива. – Он достал из саквояжа медную трубу и вручил мне. – Поглядите в микроскоп.

Я поглядел. Все равно обыкновенная клякса.

– Это потому, что он настроен на четырехкратное увеличение. Поставьте-ка на четыреста.

Я нашел регулировочное колесико, покрутил и снова посмотрел. Клякса превратилась в текст, в восемнадцатый параграф. Меня надули.

– Не отчаивайтесь, – посоветовал Кайзи. – Просто работайте энергичнее, и все будет хорошо. Вдохновитесь мыслью о кругленькой сумме, которая накапливается на вашем депоненте.

– Уже вдохновился. И уже работаю. Энергично. Мой агент связался с «Большим бигтопом» и подписал контракты. Скоро я поступлю в труппу. Как раз накануне премьеры на Феторре.

В голосе моем звучала роковая решимость. Кайзи ни к чему знать, что я освоил еще не все заявленные фокусы. А также что здесь, на развлекательной планете, нет ни одной свинобразьей фермы. К тому же факт остается фактом: до сих пор Кайзи был добрым и щедрым работодателем, и мне не хотелось его разочаровывать. Пусть даже это требовало некоторой скупости по части правды.

Короче говоря, если он оказался способен натянуть нос старине ди Гризу, то и старина ди Гриз вправе кое-что оставить в загашнике.

– Позаботьтесь о том, чтобы не опоздать к открытию сезона, – сказал Кайзи. – Ради нашей обоюдной выгоды. Увидимся на премьере.

Он удалился так же внезапно, как пришел, а я огляделся в поисках Анжелины. Как там насчет упомянутого ею возлияния?

Анжелина и Гриссини сидели и болтали в саду, в крытом портике. Я подошел и скорее с вожделением, чем с простой благосклонностью устремил взор на полный до краев запотевший бокал. Он поджидал меня. Одним глотком расправясь с его содержимым, я сказал:

– Бальзам на мои раны!

Анжелина вопросительно подняла изящные брови:

– Похоже, кого-то из нас вдруг разобрала жажда. Проблема с Кайзи?

– Так уж и проблема… Хотя радоваться особенно нечему. Ты ведь знаешь, в последние дни он мне подбрасывал деньжат. Похоже, чернильная клякса на контракте позволяет Кайзи приостанавливать выплаты, когда ему этого захочется. И вот – захотелось. Но он обещал возобновить отчисления, как только мы поступим в цирк.

– Клякса? – удивилась Анжелина.

– Только для невооруженного глаза. Под лупой она превращается в кошмарный параграф.

– Значит, тем важнее то, о чем мы говорили, пока ты беседовал с Кайзи. Я имею в виду сроки.

– Подготовиться полностью все равно не успеете. – Гриссини поднес бокал ко рту и глубоко вздохнул. – Схватываете вы на лету, но этого недостаточно.

Я потупился и постарался выглядеть в глазах маэстро скромным.

– Я позабочусь о том, чтобы в вашем репертуаре было достаточно фокусов и трюков. Но все же «Исчезающего бойспраута» вам не осилить.

– Но как же без него? Это ваш коронный номер! Почему мы его не осилим?

– Ну, главным образом потому, что у нас нет бойспраута. – Как всегда, логика Анжелины была убийственной. – Я думала над этим, но трудно подыскать восьмилетнего мальчишку. К тому же это противозаконно.

– Когда я выступал, передо мной такой проблемы не стояло, – припомнил фокусник. – Гриссини – большая семья, и всегда удавалось найти маленького кузена или племянника. Увы, все они выросли и рассеялись по дальним уголкам Галактики.

– А нельзя ли обойтись без мальчика? – упорствовал я.

– Ни в коем случае! На этом-то и построен фокус. Мальчика сажают среди публики, чтобы вызвался в нужный момент добровольцем. «Исчезающего бойспраута» я всегда приберегал напоследок, как долгожданный номер под занавес. Для начала встряхивал свою огромную крылатку. Взлетали голуби, выскакивали два кролика. Восторженная публика вопила и аплодировала. Я поднимал руки над головой, звучали оглушительные фанфары и громовой раскат. Зрители не умолкали. Я обращался к ним: «Вот он, момент, которого ждали все. Найдется ли среди вас бойспраут в мундирчике?» Всегда находилось несколько. «Ну-ка, – говорю, – покажитесь!» Дети вскакивали на ноги. «Идите сюда! – кричу. – Кто первым заберется на сцену, тот вместе со мной будет демонстрировать следующий фокус, а еще получит двадцать кредитов». Малыши кричали и отпихивали друг дружку. А мой помощник сидел в первом ряду, поблизости от ступенек. Он тоже вскакивал и устремлялся к сцене. При этом налетал на людей, даже на ноги наступал. То есть всячески доказывал, что он обыкновенный маленький зритель, а никакая не подсадка. Я просил его принести корзину, опустить на пол передо мной. Брал кусок веревки и бросал в корзину. Мальчик терпеливо ждал. И вдруг раздавалась сверхъестественная музыка. Я делал над корзиной магические пассы, веревка выныривала и без всякой поддержки, извиваясь змеей, поднималась в воздух. Казалось, мой мальчик поражен ничуть не меньше остальных. Я махал ему рукой, и он проходил позади меня к корзине. А музыка – все громче, напряженнее… Возьми веревку, говорил я, и мальчик боязливо пятился. Я делал пасс, и у него выпучивались глаза, а все мышцы деревенели. И вот он уже полностью под моим контролем. Что я ни прикажу, все исполнит в точности. Я машу рукой, и он хватается за веревку. И лезет по ней.

Мы с Анжелиной кивали, зачарованные рассказом. Я живо представил, как мальчик лезет по веревке, изумляясь этому ничуть не меньше зрителей.

– И вот, – драматически интонировал Гриссини, – мальчик добирается до верхнего конца веревки. Музыка обрывается оглушительным громом литавр, и я всплескиваю рукой. И в тот же миг мальчик пропадает, исчезает, а обмякшая веревка падает в корзину. Я переворачиваю корзину, веревка вываливается. И все. Я кланяюсь. Занавес.

– Чудесно, – сказала Анжелина. – В чем же фокус?

– Вам его не показывать, а потому и знать ни к чему.

И никакая лесть не убедила его передумать.

– Я вам не расскажу. Зато раскрою загадку «Левитирующей леди». Сегодня утром прибыла аппаратура, пойду устанавливать. – Он повернулся к Анжелине. – Вы купили черное платье, о котором я упоминал?

– Да.

– Замечательно. Если соблаговолите надеть его сейчас, перейдем к следующему номеру.

Я остался в одиночестве. Гриссини возился с аппаратурой, Анжелина переодевалась. Я пил. Разумеется, в меру. Только для того, чтобы поднять настроение, испорченное коварным мошенником Кайзи. Мне ведь уже понравилось звонить по утрам в банк.