Литературное Сумасшествие Дома

– Алиу… Что? Наркотик? Во что ты её втянул?

– Во-первых, это не наркотик, во-вторых, я её не втягивал. Она сама втянулась. Ну ты её знаешь, типичная Майя, интересуется всем неизвестным и непонятным. За это я её уважаю. Ладно, мне пора. Модели сами себя фотографировать не будут. Ах, да. Майя сказала, что отправиться на недельку на Селигер, в деревню Овцево. Aku tidak mengucapkan selamat tinggal, temanku.

– Что?! – но Антон уже сбросил.

Марта была очень зла на сестру. Она, ничего не сказав ей, уехала на Селигер в какую-то глушь на чёрт знает сколько времени. Марта вернулась домой, приняла душ и легла спать. Но в итоге не смогла уснуть и в полночь села за руль и поехала в это Овцево. Плевать, что ехать около шести часов. К утру она была там.

По истине глушь. Кругом лес, густой как тайга. Узкая дорога, проходящая сквозь эту чащу. И она одна, в своём маленьком «Пежо». Может сейчас на дорогу выбежит лось. Или медведь. Или вообще Зверь, в которого когда-то превратился человек.

Наконец перед ней показалась табличка «Овцево». И сразу же пошёл дождь. Холодная мерзкая погода, не смотря на август, отсутствие связи и в шести часах от Москвы. Что такого Майя нашла здесь?

Благодаря навигатору Марта нашла нужную турбазу, где поселилась сестра. Хозяин, мужчина лет пятидесяти, указал ей домик, где живет её сестра, а сам уехал на небольшой лодочке на рыбалку.

Маленькая избушка, завалившаяся на бок. В крыше дыра. Окна мутные. Сооружение, явно построенное до войны. Марта зашла внутрь. Она оказалась в небольшой, вытянутой вдоль, комнатке. Кухня. В углу кряхтел престарый ЗИЛ. Небольшой столик, приставленный к окну. И газовая конфорка, ровесница холодильника, находившаяся в конце комнаты. Слева была заперта дверь. Марта её толкнула и прошла в спальню. Ей в лицо сразу ударил пряный запах. Комната была в дыму. В центре лежала Майя, вокруг неё тлели ростки конопли. Там, видимо, всем было насрать на это. Пиво, рыбалка, озеро. Что ещё нужно? Майя спала, точнее была в трансе. Она покинула своё тело и где-то бродила в ином мире. Перед ней лежала раскрытая древняя книга. Написанная на латинском, в тёмной грязной обложке из кожи неизвестного чудища, похожая на чешую. Это был Алиусоли?бр.

На самом теле Майи были изображены разные знаки, если не считать тату. Явно нанесённые недавно, на время этого ритуала. Майю всегда интересовали древние книги, разные ритуалы и магия. Нумерология, астрология, таро. Только она не просто в это верила, она всё это подробно изучала. Считай, такая же учёная, как и старшая сестра. Только в области магии.

Глава II

За неделю до этого:

Майя гуляя по Арбату резко свернула в переулок, будто пытаясь уйти от преследования. Оказавшись в небольшом тупиковом дворике, где было пару машин, она подошла к чёрной железной двери, приложила магнитный ключ и нырнула внутрь подвального помещения. Внутри играла специфическая музыка – дарк-кабаре-метал. Само убранство фотостудии было тёмным, помещению требовался косметический ремонт, но Ант называл это стилем настоящей реальности. Мрачной и жестокой.

Сам Ант фотографировал в другом конце студии. Там наоборот: из-за большого количества самых разных ламп было светло. Даже слишком. Фотограф имел интерес к человеческому обнажённому телу, поэтому сравнивал себя с древними греками. Майя говорила, что он работает в подобии жанра боди-хоррора, хотя сам Ант называет это неоантичностью, снова же из-за такой же любви греков к телу человека. Вот только он не снимает просто обнажённое тело, тогда бы получилась эротика, а его, как асексуала, это не привлекает. Он использует тело, чтобы показать всю уязвимость человека, какими бы он не был.

– Киффлом, брат Ант!

– Джарга! – Ант, с категоричным лицом, пышной мягкой каштановой причёской, в клетчатой рубашке и узких джинсах стоял с фотоаппаратом перед толпой голых людей, покуривая сигарету. Он стал как режиссёр ими командовать, что делать и куда вставать.

Мужчина с окровавленными по локоть руками сел на трон, состоящий из человеческих костей, перед ним поставили телевизор, на котором включилась картинка с тем же мужчиной, только теперь кадр был обрезан, его рук не было видно, он был в смокинге и улыбался. Остальные персонажи расположись «за кадром» телевизора. Раненые, сломанные, погибшие, лежавшие на земле.

Ант сделал несколько снимков.

– Круто получается.

– Спасибо, я назову эту работу «Правдой».

– А, то есть телевизор – это пропаганда, которая обрезает все неудобные для власти моменты.

– Именно.

Весь оставшийся день они обрабатывали и корректировали снимок, а вечером отправились в ближайший ларёк за шаурмой.

– Я бы хотел избавиться от оков тела и стать бесформенным духом, но тогда я б не смог чувствовать этот божественный вкус. Как же я прекрасно понимаю Игоря Константиновича! О, кстати. С днём рождения тебя, дорогая Майя!

– О, спасибо, – Ант предпочитал классическую шаурму, а Майя сырную.

– У меня для тебя есть подарок.

– Правда?

– Да, но только не здесь. Я его припрятал, от лишних глаз. Ты же любишь читать.

Они освободились за полтора часа до полуночи, прибыли на место за шестьдесят минут. Это была окраина города, мрачное жуткое место в заброшенном здании. Снова подвал, заваленный разным барахлом. Там, в одной из полок лежала тяжёлая, обёрнутая в бумагу книга.

– Не спеши её раскрывать. Я бы сделал это где-нибудь за городом.

– Например?

– Например на Селигере.

В ту же ночь Майя села в машину и поехала на озеро. Всю дорогу её мучили разные догадки, что же это за книга. Она даже успела разочароваться, подумав, что это какая-то шутка. Но быстро поняла, что Ант не стал бы шутить. И вот, когда она наконец добралась до пункта назначения, она сорвала бумагу. Это был Алиусоли?бр.

Глава III

За несколько тысяч лет до нашей эры человечество изобрело письменность. Изобрело оно не само, а с помощью Атлантов. Высокоразвитой цивилизации, принимавшей участие в глобальном эксперименте Союза. Атланты, несмотря на высочайший запрет, нарушили закон и передали людям одну из своих главных книг – Кодекс Норда. Знаменитая рукопись считается потерянной много столетий назад. В ней были собраны самые главные знания со всей Галактики. Универсальная книга, рассказывающая и об истории, и о биологии, и о физике. Эту книгу много раз переписывали, переводили, адаптировали. Но сохранился только самый поздний вариант, написанный на латыни. Многое в этой рукописи исчезло, но сохранилось самое главное. В ней осталась вся информация о пространстве между мирами. О меж временной прослойке, где всё существует и нет одновременно. Об Ином Мире. И эту книгу назвали Алиусоли?бром.

Она также долгое время считалась утерянной, но вот теперь она в руках у Майи. И Майя хочет изучить её подробно!

Глава IV

Марта стояла перед уснувшим телом сестры. Дым, запах конопли. На руки, шею и голову Майи были нанесены некие руны. Перед ней лежала раскрытая старая книга, написанная на латыни.

Марта были растерянна и смущена. Она была и зла на сестру. Не предупредив, уехала в какую-то глушь, чтобы обдолбанной травою спать полностью обнажённой. Любой мог зайти в избу и воспользоваться Майей. Это и разозлило Марту. Она наклонилась, замахнула левую руку и дала смачного леща сестре, пробудивший её.

– Ай! За что? – Майя прижала ладонь к щеке.

– За всё хорошее. Майя, какого чёрта?! Почему я нашла тебя здесь, голой в тёмной комнате, где воняет коноплёй?

– Почему ты в принципе меня нашла? Я больше не маленькая девочка, и могу делать, что хочу и где хочу!

Марта разозлилась. Её ноздри расширились, а глаза гневно раскрылись.

– АХ. Значит так? Хорошо. Делай, что хочешь, – Марта распахнула окно. – Эй! Сорокалетние одинокие мужики! Моя сестра шлюха! И передайте ФСБ, что она ещё и наркоманка! – Марта была очень зла. Она никогда не материлась и очень редко использовала неприличные слова, такие как «шлюха».

На берегу несколько рыбаков пили пиво. Они разговаривали о политике, когда услышали крик Марты.

– Не, Вальерич, я щитаю, что это всё не спроста! Ик! – лицо рыбака было красно и буквально плыло.

– САГЛАСЕН! ПОЛНОСТЬЮ С ТАБОЙ САГЛАСЕН! Давай за это выпь… а чё там за крики? Ещё одна баба московская сюда приехала что ли?

– Да хер знает. Ебнутая какая-то. Не обращай внимание.

Тем временем в избе Марта готова была выбросить книгу в озеро.

– И слышать не хочу! Ты ничего не сказала мне! Почему?

– Да потому что мне уже двадцать два, Марта! Я могу за себя постоять!