Семь сестер. Атлас. История Па Солта

Размышляя о своей нынешней ситуации, я старалась утихомирить тревожный трепет где-то в глубине моего существа. Я летела на частном реактивном самолете, чтобы присоединиться к группе совершенно незнакомых людей на роскошной яхте, совершавших плавание с целью возложить венок в память о человеке, связи с которым я пока не ощущала. Да, я мимолетно встретилась с двумя сестрами, но этого было недостаточно, чтобы успокоить мои нервы. Я даже не представляла, знают ли другие сестры о моей предполагаемой генетической связи с их приемным отцом. Это, в сочетании с желанием Атласа, чтобы я первой прочитала его дневник, могло настроить сестер против меня.

Я пыталась найти утешение в мысли, что это они всячески пытались выследить меня, а не наоборот.

«Они хотят видеть тебя, Мерри», – внушала я себе.

Конечно, главным утешением было осознание того, что я лечу к собственным детям, Джеку и Мэри-Кэт, которые уже находились на борту «Титана». Я знала, как они были рады моему решению присоединиться к ним в этом круизе. Даже если шесть сестер окажутся больными на всю голову, мои дети хотя бы будут рядом. Они защитят меня и помогут мне сохранить здравый смысл до конца поездки. Насколько я знала, круиз должен был продолжаться шесть дней: трехдневное плавание от Ниццы до острова Делос, возложение венка и три дня на обратный путь. Кроме того, если мне станет невмоготу, я смогу «покинуть корабль» на близлежащем острове Миконос, где имелся международный аэропорт.

Кто-то постучался в филенчатую дверь, отделявшую переднюю часть салона от задней.

– Да-да, входите, – сказала я, оторвавшись от раздумий.

Двернь отодвинулась и появилась высокая, сухопарая фигура Георга Гофмана. По-прежнему облаченный в безупречный черный костюм, он даже не ослабил узел галстука за время трехчасового полета.

– Добрый вечер, Мерри. Или, скорее, доброе утро… – Он покосился на выданные мне стюардом одеяло и подушку, которые остались неиспользованными и лежали на соседнем сиденье. – Насколько я понимаю, вы так и не отдохнули. Вы… вы открыли пакет?

– Да, Георг. Я прочитала письмо и, разумеется, принялась за дневник. Он такой огромный… Впрочем, вы знаете.

Усатое лицо Георга дрогнуло в слабом намеке на улыбку.

– Я долго хранил его, но клянусь, что не перевернул ни одной страницы. Он не мой, и я не имел права читать его.

– Значит, вы действительно не имеете представления об истории Атласа?

– О, нет, я этого не говорил. Хотя и не читал дневник. – Георг немного помедлил. – Я знаю… Я очень хорошо знал Атласа, вашего отца. Он был одновременно самым храбрым и самым добрейшим человеком, какого мне приходилось видеть.

– Сколько времени осталось до посадки?

– Пилот только что сообщил мне, что мы начнем заходить на посадку через несколько минут. В Ницце мы пересядем в автомобиль, который отвезет нас прямо в порт, где пришвартован «Титан».

Я выглянула в иллюминатор.

– Все еще темно, Георг. Который час?

Он взглянул на свои часы и приподнял брови.

– Около половины четвертого утра здесь, во Франции. Прошу прощения, я понимаю, каким стремительным для вас было такое развитие событий.

– И не говорите. Я до сих пор не знаю, правильно ли я поступила. То есть… Мне хотелось бы знать, известно ли другим дочерям… ну, согласно тому, что я прочитала… что я являюсь его настоящим ребенком?

Георг опустил глаза.

– Нет. Я… они считают вас «потерянной сестрой» из-за намерения Атласа удочерить вас, хотя он так и не достиг успеха. Должен признать, что, как ни странно это звучит, они даже не знают его подлинного имени. Как вам известно, они всегда называли его Па Солтом.

– Иисус, Мария и Иосиф, Георг! – Я схватилась за голову. – Я помню, что во время нашей встречи с Тигги, она работала над анаграммой и была близка к ответу. По крайней мере, одна из них знает! – добавила я с ноткой сарказма.

Георг кивнул.

– Мерри, вы должны понять, что я всего лишь наемный работник. Хотя я практически всю жизнь был знаком с вашим отцом и считал его близким другом, я обязан следовать его указаниям даже после его смерти.

– Тем не менее, Георг, похоже, что вы все знаете обо мне. Вы знали, где можно найти меня. Вы знали, что я, по всей видимости, дочь Атласа. И вы говорите, что все это стало известно за последние несколько недель?

– Я… да. – Георг неловко переминался с ноги на ногу.

– Поскольку Атлас умер год назад, где вы могли достать всю эту информацию? Кто рассказал вам о кольце, по которому меня нашли? – Усталость и раздражение начали прорываться наружу. – И как насчет Аргидин-Хауса? Каким образом вы узнали, что я родилась там?

Георг вынул носовой платок из нагрудного кармана и вытер лоб.

– Это отличные вопросы, Мерри, и я обещаю, что вы получите ответы. Но не от меня.

Его ответ не удовлетворил меня.

– Не хочу сказать ничего плохого о сестрах, но разве они не задавались вопросом, почему незнакомый человек решил удочерить их и назвать в честь звезд из скопления Плеяд? И о том, что их фамилия Деплеси является анаграммой от слова «Плеяды»?

– Они много раз задумывались об этом. Как вы узнаете, когда познакомитесь с ними, каждая из этих девушек не менее умна, чем человек, который вырастил их. Они поверили его объяснению, что их назвали в честь Плеяд и что их фамилия была отражением его любви к небосводу. Но они упустили из виду связующее звено – тот факт, что их имена означали происхождение от Атласа.

Я закрыла глаза. Перспектива войти в рукотворную сказку на борту «Титана» казалась все менее привлекательной.

– Вы много успели прочитать из его дневника?

– Совсем немного. Атлас еще ребенок. Его приняли в семью знаменитого скульптора.

Георг кивнул.

– Понятно. Вам еще многое предстоит узнать. Я обещаю, Мерри: чем больше вы прочитаете, тем яснее будет общая картина. Вы поймете, кем он был, кто вы на самом деле… и почему он удочерил шесть девочек.

– В том-то и дело, Георг. Не знаю, правильно ли, что я первой читаю его дневник. Вы сами сказали, что шесть других девочек выросли под опекой Атласа. Они любили его. А я его даже не знала. Думаю, другие должны были познакомиться с историей его жизни раньше меня.

– Я… понимаю, Мерри. Должно быть, это очень трудно. Но, пожалуйста, поймите: Атлас хотел, чтобы вы узнали его историю, как только мы сможем найти вас. Потому что это и ваша история. Всю свою жизнь он чувствовал себя виноватым за то, что вы думали, будто он отказался от вас, а это далеко от истины. Просто так получилось… стечение обстоятельств, над которыми мы не властны. Я не мог представить, что мы найдем вас вовремя, когда другие сестры соберутся возложить венок в честь годовщины его смерти. – Он слабо улыбнулся. – Можно сказать, что это было предначертано звездами.

– Что ж, вы можете так думать. Мне кажется, что звезды скорее разбегаются, чем складываются в предсказание. В письме сказано, что моя мать исчезла и что Атлас даже не знал, жива она или мертва. Полагаю, он также не знал, что меня подбросили на крыльцо к отцу О’Брайену?

Георг покачал головой.

– Нет. Опять-таки советую вам обратиться к дневнику. Чтобы понять, почему их удочерили, другие сестры сначала должны узнать, кто вы такая на самом деле.

– Вы слышали историю о блудном сыне, Георг?

– Мне знакомо это название, но…

– В Евангелии от Луки Иисус рассказывает о сыне, который обращается к отцу с просьбой о наследстве, а потом бездумно проматывает деньги, живя среди роскоши и плотских удовольствий. Когда деньги заканчиваются, он возвращается к отцу и извиняется перед ним, но вместо гнева отец радуется возвращению сына и устраивает пир в его честь. А знаете, какова самая важная часть этой истории, Георг? Брат блудного сына вовсе не рад его возвращению. Этот брат долгие годы оставался рядом с отцом и не получил никакой награды. Если вы уловили суть, я не хочу оказаться блудной дочерью.

Георг нахмурился, растерянный моей твердой позицией.

– Мерри, я прошу вас понять, сестры будут только рады принять вас в семью, если вы того пожелаете. Они знают, как сильно их отец желал найти потерянную сестру, и, уверяю вас, вы не увидите от дочерей Атласа ничего, кроме любви. Вы ведь уже встречались с Тигги и Стар. Разве вы почувствовали какую-то недоброжелательность с их стороны?

Я потянулась и открыла футляр из кремовой кожи, где лежали бутылочки с минеральной водой. Отвинтила крышку и сделала глоток.

– Со стороны Тигги – нет. В основном благодаря ей я нахожусь на этом самолете. Но Стар изображала аристократическую «леди Сабрину», чтобы вытянуть из меня информацию. Дело в том, Георг, что я хорошо знаю, какими ожесточенными могут быть семейные распри. Что, если некоторые сестры будут рады узнать, что у Па Солта есть родная дочь, а другие вовсе не рады?

Я мысленно вернулась к недавнему откровению, что у меня и Бобби Нойро – того человека, который заставил меня уехать из Ирландии, – есть общая бабушка, Нуала.

– Из моих разговоров с Мэри-Кэт я узнала о другой сестре, знаменитой фотомодели Электре, которая, так сказать… не отличается мягким характером. – Я снова отпила из бутылочки.

– Мерри, в прошлом году каждая из сестер совершила путешествие в свое прошлое по завету приемного отца. Мне выпала честь наблюдать за тем, как они повзрослели и стали великолепными людьми, каждая на свой лад. – Георг тяжело сглотнул, явно стараясь совладать с эмоциями. – Все они пришли к осознанию, которое слишком поздно приходит к большинству из нас: жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на бессмысленные распри.

Я вздохнула и потерла глаза пальцами.

– Вы говорили, каким великим и мудрым человеком был Атлас. Если частица этой мудрости передалась от него ко мне, то, наверное, я должна воспользоваться ею. По вашим словам, Георг, Атлас хотел, чтобы я ознакомилась с его историей, как только меня найдут. Этим я сейчас и занимаюсь. Но мне хотелось бы, чтобы вы изготовили шесть копий этого дневника для других девушек, чтобы мы могли одновременно получать знания о нашем отце.

Георг смотрел на меня, и я представляла, как в его мозгу вращаются маленькие шестеренки. По той или иной причине он был исполнен решимости дословно исполнять указания Атласа. О чем он мне не рассказал?

– Да… да, это неплохая идея. Выбор за вами, Мерри.

– Хотя я полагаю, что поиски фотокопировальной лаборатории в Ницце в четыре часа утра могут оказаться непростой задачей.

– О, не волнуйтесь. «Титан» полностью укомплектован современным оборудованием. На борту есть специальный отсек с компьютерами и несколькими принтерами. И это прекрасно, так как в дневнике содержится… – Георг помедлил, подбирая следующие слова, – …личная информация. Я не могу рисковать тем, что она попадет в дурные руки.

– Целый офис на борту яхты? Боже мой, а я-то думала, что шикарная яхта предназначена для всяких увеселений и отдыха от повседневных забот. Впрочем, я говорю «повседневных», но кто знает, что может означать это слово для владельца многопалубной яхты? Скажите, Георг, каким образом Атлас смог заработать такое огромное состояние?

Георг пожал плачами и указал на потрепанный дневник, лежавший у меня на коленях.

– Все ответы находятся внутри.

В дверь снова постучали, и в проеме появилось лицо стюарда.

– Прошу прощения за вмешательство, но капитан просит подготовиться к посадке. Будьте добры, пристегните ремни. Через несколько минут мы приземлимся в Ницце.

– Спасибо, разумеется, – кивнул Георг. – Что же, Мерри, тогда вам стоит на время передать дневник мне, и я распоряжусь изготовить шесть копий, как только мы окажемся на борту «Титана».

Я отдала ему дневник, но письмо оставила при себе. Георг широко улыбнулся.

– Обещаю, Мерри, вам нечего бояться.

– Спасибо, Георг. Увидимся после посадки.

Он исчез, а я снова посмотрела в иллюминатор. По мере спуска я видела, как первые лучи рассвета играют на ряби лазурно-голубого Средиземного моря. Я надеялась, что оно будет теплее, чем воды Атлантики на пляже Инчидони в Западном Корке. Откинувшись на спинку кресла, я закрыла глаза и задумалась о том, как маленький осиротевший мальчик, найденный под забором в Париже, однажды стал моим отцом.

«Титан»

Алли смотрела на полированный потолок красного дерева, украшавший все каюты на борту «Титана». Само слово «каюта» для описания этого места казалось Алли забавным, так как она привыкла пользоваться им, когда делила жилое помещение с дюжими и потными мужчинами на борту двадцатишестифутовой «контессы»[7]. Спальни на борту «Титана» скорее напоминали президентский люкс в Гранд-отеле Осло. Судно тоже находилось в безупречном состоянии. Хотя яхта не использовалась членами семьи большую часть года, здесь оставалась верная команда Па Солта, моряки, которые поддерживали высочайшие стандарты качества. Алли предполагала, что их работа оплачивалась из фонда, учрежденного Па Солтом незадолго до смерти. Как и многое в мире их приемного отца, такие вещи просто… случались, и Алли не ставила их под сомнение.

Солнечный луч проник через щелку в занавесках и упал на лицо Алли. Она гадала, сколько времени у нее остается, прежде чем плач Бэра в люльке у дальнего конца кровати возвестит о начале рабочего дня.

Было бы удивительно, если бы этой ночью ей удалось поспать больше получаса. Хотя тихая средиземноморская рябь в июне практически не вызывала качки, Алли настолько привыкла к ощущению воды под днищем судна, что чувствовала легкое касание каждой волны. Это, в сочетании с какофонией мыслей в голове, не способствовало здоровому отдыху. Ситуация, в которой Алли оказалась, сама по себе была довольно напряженной: ее сестры со своими любимыми собрались для того, чтобы официально почтить память отца. Но Алли предстояло согласовать еще множество других вещей.

В конце концов, именно она видела «Титан» у побережья Делоса вскоре после смерти Па Солта. У нее сохранилось яркое воспоминание о том, как она лежала на палубе «Нептуна», принадлежавшего Тео, и тот взволнованно сообщил, что его друг заметил со своего катамарана супер-яхту компании «Бенетти»[8], название которой она знала с детства. У Алли в животе запорхали бабочки при мысли о возможности познакомить Тео с Па Солтом. Уже влюбленная по уши, она не видела смысла откладывать неизбежное. Алли радировала на «Титан», ожидая услышать знакомый размеренный голос капитана Ханса, но не получила ответа. Кто бы ни управлял яхтой, он явно принял решение уходить от Алли на полной скорости.

– Похоже, твой отец убегает от тебя, – заметил Тео.

Когда Георг и Ма уведомили сестер, что Па Солт завещал тайно похоронить его в открытом море (чтобы не причинять боли своим дочерям), Алли пришла к выводу, что она нечаянно столкнулась с похоронной церемонией. В сущности, она даже чувствовала себя виноватой из-за того, что нарушила последнюю волю отца. Однако с учетом недавних событий она начала сомневаться во всей этой истории.

Она вспомнила, что «Титан» был не единственным судном, стоявшим в тот день на якоре у побережья Делоса. Когда друг Тео радировал ему о «Титане», он упомянул о втором «плавучем дворце», стоявшем поблизости. Это была яхта «Олимпия», принадлежавшая печально известному Кригу Эсзу, владельцу «Лайтинг Коммуникейшенс». Еще более странным фактом были сообщения о смерти магната, которые появились в тот самый день и мелькали в заголовках газет по всему миру. Волны вынесли на берег его тело; очевидно, он совершил самоубийство. Алли вдруг испытала приступ тошноты. Почему она не изучила это событие более пристально?

Примечания