Превосходная Суббота

Он напряженно вглядывался в темноту, но не мог определить, что перед ним – надвигающаяся Пустота или просто предел видимости, поскольку весь свет шел от хилой лампы на куче угля.

– Я имел в виду, что область, непосредственно прилегающая к часам, вне сомнения, Пустоте недоступна, – сказал Скамандрос. – Просто как раз перед вашим прибытием я взвешивал относительные, скажем так, выгоды… выбирал, что предпочтительнее: быть задушенным Стариком – или рассеяться в Пустоте?

– Нет, Старик не стал бы вас душить… ой, хотя… пожалуй, он может, – сказал Артур. – Он вправду Жителей ненавидит.

Артур умолк, глядя на голубое свечение и вспоминая свою первую встречу со Стариком. Ощущение от тюремной цепи, обвившей горло… такое не вдруг позабудешь!

– Надеюсь, – проговорил он, – Старик все-таки не откажется говорить со мной. Раз уж я сюда угодил, то хотел бы кое о чем его расспросить…

Доктор Скамандрос по-совиному уставился на него. Очки-полумесяцы поблескивали на лбу, придавая зоркости его невидимым глазам – третьему и четвертому.

– Да, – сказал он, – это верно. Старик склонен благоволить смертным. Но… думается, вы уже к смертным не принадлежите. Что показывает мое… ваше кольцо?

Артур посмотрел на серебряного крокодильчика. Золото изрядно продвинулось внутри седьмого сегмента.

– Заражение процентов семьдесят пять, – сказал он негромко. – Будем надеяться, Старик все же распознает оставшуюся во мне четвертушку.

– Возможно, разумнее просто отбыть, – занервничал доктор. – Хотя, должен сказать, у кольца имеется предел…

– Я должен, по крайней мере, попытаться получить некоторые ответы, – рассеянно проговорил Артур. – Если я не полезу на рожон и стану держать дистанцию, все будет в порядке. Потом нам стоит отправиться наверх, в Цитадель, и выяснить все обстоятельства у Первоначальствующей Госпожи. Да! И еще я хочу расспросить вас. Дело в том, что на Земле я кое-что совершил…

Артур вкратце поведал о своем деянии при посредстве Ключа. О городе, залитом багровым свечением и как будто застывшем во времени.

– Без должных исследований мне трудно утверждать наверняка, Государь Артур, – сказал Скамандрос. – Однако похоже на то, что ваше предположение верно и вы отъединили весь свой мир от основного течения времени во Второстепенных Царствах. Или не весь, а лишь часть его – тот город с окрестностями. В любом случае грань будет медленно истираться. В свой срок ход времени вернется к нормальному, а значит, произойдет все, что должно было случиться, если вы не вернетесь и не предотвратите нежелательные события прежде вышеуказанного истирания. Это представляется вполне возможным, если учесть гибкость временны?х связей между Домом и Второстепенными Царствами. Уверен, Чихалка рассказал бы вам больше. Он использовал бы Семь Циферблатов…

– Семь Циферблатов почти наверняка уничтожены, – возразил Артур. – Вместе со всеми Дневными Чертогами Понедельника…

Он спохватился и хлопнул себя по лбу:

– И со всеми записями, что в Нижнем Доме хранились! Они, наверное, тоже погибли! Это же вроде означает, что соответствующие записи во Второстепенных Царствах тоже исчезли? Там и моя запись была…

Скамандрос мотнул головой:

– Семь Циферблатов сами собой перенеслись в безопасное место… надеюсь, в такое, куда распространяется наша власть. Что касается записей, Нижний Дом хранит лишь неактивные – свидетельства о смерти. Конечно, их исчезновение породит прорехи в истории, но велика ли важность по сравнению со всем прочим! Вашу запись, полагаю, Понедельнику вручили на время, и сделало это, скорее всего, Волеизъявление. По идее, запись, будучи активной, должна была храниться в Верхнем Доме.

– Чихалка отдал ее мне, когда я победил Понедельника, но я там ее и оставил, – сказал Артур. – Ее могла забрать Первоначальствующая Госпожа…

– Либо она сама вернулась в Верхний Дом. Подобные документы не могут долго удерживаться вне места, которому принадлежат.

– Но раз так, Суббота может изменить мою запись, и это изменит меня! – вырвалось у Артура. – Суббота может вообще уничтожить ее… а с ней и меня!

Скамандрос снова покачал головой. На левой щеке возникло изображение носатого судьи в красной шапочке. И тоже головой покачало.

– Нет, – сказал он. – Даже если Субботе известно местоположение вашей записи, она не может ни изменить, ни уничтожить ее. Нельзя воздействовать на запись обладателя хотя бы одного Ключа.

– У меня сейчас голова взорвется. – Артур потер костяшками пальцев виски и вздохнул. – Сколько всего сразу… Что это вы делаете?

Скамандрос как раз извлекал из-под полы здоровенную ручную дрель, а из наружного кармана – блестящее десятидюймовое сверло.

– Я просверлю вам череп вот тут. – Скамандрос постучал себя по лбу. – Это снимет давление. Судя по всему, вы имеете дело с побочным эффектом от преображения в высшего Жителя…

– Это я иносказательно выразился, – заверил его Артур. – Ничего на самом деле у меня не взорвется, так что уберите, пожалуйста, свою дрель. Я просто хотел сказать, что на меня одновременно навалилось слишком много дел… слишком много информации нужно переварить… в общем, куда ни кинь, всюду клин!

– Я могу вам как-то по-другому помочь? – пряча инструменты, осведомился Скамандрос.

– Нет, – вздохнул Артур. – Подождите здесь, а я схожу поговорю со Стариком.

– Что ж… Государь Артур, надеюсь, я могу немножко переместиться в том направлении? – Скамандрос указал на угольную кучу в нескольких ярдах от них и добавил: – Поскольку наблюдаю прекращение существования вон той пирамиды…

– Конечно же двигайтесь! – резко произнес Артур.

В нем вскипала какая-то необычная ярость, он никогда прежде подобного не ощущал. Это было раздражение высшего Жителя, вынужденного иметь дело с менее ранговыми Жителями… вообще с низшими существами. Он даже испытал мгновенное искушение ударить Скамандроса. Или заставить его пасть ниц и молить о прощении.

Но ярость тут же схлынула, оставив после себя лютое раскаяние и стыд. Артуру нравился Скамандрос, он с горечью осознавал свой недавний гнев на колдуна… гордыню, взметнувшуюся в нем, точно пена в газировке, готовая разорвать бутылку. Отставив все мысли, он сделал глубокий вдох и твердо напомнил себе: «Я всего лишь мальчишка, впрягшийся в непосильное дело. Мне нужны друзья, готовые помочь по доброй воле, а не запуганные рабы. Еще не хватало превратиться в подобие тех Доверенных Лиц!»

А негромкий внутренний голосок добавил: «Или в подобие Первоначальницы…»

– Простите, доктор Скамандрос, простите меня. Я зря на вас накричал. Я не хотел, просто я… в общем, делайте, пожалуйста, все, что угодно, чтобы увернуться от Пустоты! И вообще мы скоро уберемся отсюда.

И он пошел прочь, а доктор Скамандрос отвесил низкий поклон, и от этого движения из внутреннего кармана выкатилась еще одна граната, тотчас же задымившаяся. Житель цокнул языком, затушил пальцами горящий фитиль и спрятал гранату в рукав. Казалось, там ей вовсе не место, но обратно она почему-то не выкатилась.

Артур же шел вперед, лавируя среди угольных пирамид, шлепая по лужам, мутным от угольной пыли. Он помнил, как жутко замерз во время прежнего посещения Глубокого Угольного Подвала. Теперь ему было вполне комфортно, почти жарко. Может, это окружающая Пустота так влияла?

Обнаружились и другие перемены. По мере приближения к светящемуся циферблату он заметил, что на многих пирамидках выросли цветы. Среди угольных глыб расползлись плетистые розы, по краям луж цвели синие колокольчики…

Колокольчиков делалось все больше по мере того, как путь вел наверх и земля становилась посуше. При этом цветы лезли даже не из скоплений мелкой пыли, а прямо из камня. Это выглядело невозможным, но Артур не удивлялся. Он успел свыкнуться с Домом. Цветы, растущие из бесплодного камня, были далеко не самыми странными вещами, что он здесь повидал.

У последней пирамиды он помедлил, в точности как и тогда, давным-давно, когда впервые опасливо приближался к узилищу Старика. Голубой мерцающий свет уже не раздражал его. А еще он видел яснее и четче былого, даже не пришлось взывать к Пятому Ключу, прося более подходящего освещения.

И картина перед ним разительно отличалась от той, давней. Между ним и тюрьмой-циферблатом расстилался сплошной ковер колокольчиков. Там и сям виднелись длинные изжелта-зеленые стебли, увенчанные бледными белыми цветами, которые выглядели как очень удлиненные нарциссы. Явившиеся определенно не с той Земли, которую он знал.

А вот круглое каменное возвышение-циферблат заметно уменьшилось, словно усохло. Раньше оно имело футов шестьдесят в поперечнике: Артур хорошо представлял это расстояние – длину подъездной дорожки у его земного дома. Теперь диаметр уменьшился вдвое. Римские цифры, торчком стоявшие по кругу, тоже скукожились и потускнели, сияя уже не так ярко. Иные, покореженные, клонились под сорок пять градусов и даже больше… и почти весь периметр густо заплели ползучие розы – розовые и красные.

Металлические стрелки уменьшились вместе с циферблатом, сохраняя пропорцию. От них к центральной оси все так же тянулись длинные цепи, отливавшие синей сталью. Дальние концы цепей соединялись с кандалами, замкнутыми на запястьях Старика.

Сам Старик тоже оказался совсем не таков, каким помнил его Артур. Да, он по-прежнему выглядел героическим варваром, мускулистым восьмифутовым великаном… вот только его кожа, прежде старчески-полупрозрачная, сделалась ровной и загорелой. Голова, когда-то такая облезлая, обросла белоснежной гривой, опрятно связанной в хвост на затылке. А убогую набедренную повязку сменили кожаная безрукавка и пурпурные штаны чуть ниже колен.

Куда подевался поверженный, угасающий старец лет восьмидесяти, если не девяноста? Перед Артуром находился пышущий здоровьем невероятный богатырь в самом начале седьмого десятка, готовый сразиться с оравой молодых противников – и всех победить!

Он сидел на краю циферблата, между цифрами три и четыре, и медленно обрывал лепестки розы. Он сидел к Артуру вполоборота, и мальчик не мог видеть его глаз – или пустых, сочащихся кровью глазниц, если здесь недавно побывали куклы из часов.

Избегая жестокого зрелища, Артур проверил положение стрелок. Часовая стояла на девяти, минутная – на пяти, так что Артур испытал троекратное облегчение. Глаза Старика должны были уже вырасти заново – времени для этого прошло вполне достаточно. Зато цепи – натянуться достаточно туго, чтобы удержать его вблизи циферблата. А главное, до появления кукол-мучителей еще оставалось несколько часов.

Артур шагнул вперед и пошел через поле колокольчиков. Впереди загремели цепи – Старик поднялся на ноги, приглядываясь. Артур остановился футах в тридцати или сорока. Циферблат-то уменьшился, а вот сократились ли цепи – почем знать! Лучше поберечься…

– Приветствую тебя, Старик! – крикнул Артур.

– Приветствую, мальчик, – пророкотал Старик. – Хотя, может, не стоит мне больше звать тебя мальчиком? Твое имя Артур, так ведь?