Ричард Длинные Руки – штатгалтер

– Что, правда?

Она кивнула.

– Увы.

– И, – проговорил я, – чем кончалось?

– Ангелы жестоко наказывали дерзких, – ответила она тем же тяжелым голосом, – но люди все крепнут. И я зрю то страшное время, когда люди станут с нами вровень. Правда, только в силе.

Я согласился:

– Да, осталось только в силе. Во всем остальном мы уже давно выше. Потому он на меня и напал? Хотя я не бросал ему вызов?

Она покачала головой.

– Он тебя не убил…

– Ага, – ответил я с тяжелым сарказмом, – всего лишь смертельно ранил.

– Это другое, – пояснила она. – Ранить – это не убить. Это покарать.

– Ну да, – сказал я, – оправдание можно найти всегда. К примеру, собирался лишь проучить дерзкого смертного, а потом вернуться и вылечить… но что-то отвлекло. То есть он не убил, что-то другое убило.

Она взглянула несколько странно.

– Ты быстро находишь объяснение…

Я отмахнулся.

– Могу еще хоть сотню. Похоже, он подолгу жил среди людей и тоже кое-чему научился. Только все вы почему-то учитесь всякой гадости.

– Так от человека же.

– От нас можно всему, – сказал я. – Даже, как ни странно, прекрасному! Я сам слышал.

– Плохое для нас внове, – объяснила она. – А мы пока еще плохо различаем, что хорошо, что плохо.

– Вам нужна руководящая и направляющая длань Творца, – согласился я. – Это мы, предоставленные сами себе, выработали кое-какие базовые правила, а для придания им авторитета объявили, что получены от самого Творца. Хорошо, если не знаешь, где отыскать этого засранца, буду подозревать всех и каждого в союзе с ним.

Она взглянула с любопытством.

– И что это тебе даст?

– Отыщу, – ответил я, – и убью. На месте.

На ее губах появилась насмешливая улыбка.

– Ангела?

– А что тут такого? – отрезал я. – Земля принадлежит человеку.

Улыбка сползла с ее лица, а голос прозвучал очень серьезно:

– Никто и никогда не убивал ангела. Мы все бессмертны.

– Все когда-то бывает впервые, – ответил я. – Спасибо, что подлечила. Хотя это и было, скорее всего, разыграно между вами… но все равно спасибо.

Зайчик в поисках вкусностей отошел на сотню ярдов, даже спустился по крутому берегу к самой воде, там вылавливал омытую водой гальку, хрустел ею так смачно, что мне самому захотелось попробовать погрызть, словно это кристаллический сахар.

Бобик влез в реку и нырял там, всякий раз появляясь с рыбиной в зубах, смотрел на меня с надеждой и со вздохом, выпускал на волю, но тут же азартно нырял за новой добычей.

Я свистнул, арбогастр выметнулся на зов с такой скоростью, будто его вынесли ко мне огромные темные крылья.

Махлат посмотрела на него, перевела застывший взор больших глаз на меня.

– Нет, – ответила она с той же серьезностью, – это не разыграно, если я правильно понимаю твои слова… Мы не всевидящи, как наш Творец…

– Слава Господу, – сказал я.

Она поморщилась.

– …но я увидела, как вы дрались с Алфофаниэшем, и, когда он отбыл, я прибыла на то место.

– Почему? – спросил я. – Уж смертей ты навидалась!

– Да, – ответила она просто. – Но ты решил драться за людей и умереть с ними, если битва будет проиграна, хотя мог бы спастись… Это интересно.

– Только интересно?

– Необычно, – уточнила она.

– Героев много, – ответил я и, вставив ногу в стремя, поднялся в седло. – Я буду драться не один.

– Да, – ответила она, – но душа твоя черна. Черна и полна ярости и жажды разрушения.

– И что?

– Как ты можешь драться на стороне Светлых? – спросила она, поморщилась, – вот говорю это, а меня всю передергивает. Это же неправильно называть их Светлыми!

– Почему? – спросил я с жестоким интересом. – Темным стремно, что их зовут темными?

Она проговорила неспешно:

– Темные остались служить Творцу. Не потому служить, что верят, просто это послушные и бессловесные слуги. Тупая темная сила. А ведь те, что были побеждены и сброшены на землю, как раз и были самыми чистыми и светлыми…

Она замолчала, я закрыл рот, подумал, кивнул.

– Логика есть. Да что там логика, вообще-то бледные юноши со взором горящим… гм… и есть самые светлые люди на свете.