Любовные чары

Финнеган заверил:

– Мы все сделаем, ваше величество!

Я ощутил, что королева сейчас закончит инструктаж, поднялся и после поклона произнес смиренно:

– Ваше величество, в составе посольства наверняка будут слуги, конюхи? Наверняка наш мудрый глава посольства глерд Финнеган даже личного повара возьмет.

Она сказала с неудовольствием:

– Глерд, учитесь выражать мысли короче.

– Это я от волнительности, – заверил я. – Ваше величие у меня просто дух вышибает! Все, что хотел сказать, забываю, а что было не со мной, помню… В общем, я хочу взять в собой в любом качестве, что позволяет штатное расписание, доблестного глерда Фицроя.

Она приподняла одну бровь.

– Это с которым ездили выручать Рундельштотта? Да, конечно. Он в вашем распоряжении.

Поморщились не только Финнеган, но даже Эллиан и Баффи, предпочли бы, чтобы слугой на побегушках у них был я, а тут получается, что у меня самого будет слуга. А раз так, то меня как бы не пошлешь поить коней.

– Благодарю вас, ваше величество, – сказал я с чувством. – Вы… э-э… великая королева. Хоть режьте меня, но вот прямо в глаза вам так и скажу всю правду-матку, ваше величество: вы – великая королева!

Она ответила холодно:

– Все свободны.

Финнеган с Эллианом и Баффи вышли, надменные и величавые, я держался за ними, как серая мышка, но приотставал из почтительности все больше, а когда они начали спускаться по лестнице, вернулся к двери королевского кабинета и сказал старшему слуге:

– Доложи королеве, что у меня неотложное дело.

Он, не меняя выражения лица и не делая лишних движений, чуть приоткрыл дверь и буквально просочился вовнутрь, как струйка дыма.

Я терпеливо ждал, наконец он вышел и сделал почтительный жест ладонью в сторону кабинета.

– Королева готова принять вас.

Двери он распахнул, правда, одну половинку, но все же распахнул, этакая полупочтительность, но лучше полупочтительность, чем полунепочтительность.

Я быстро вошел в кабинет, поклонился коротко и сказал отрывисто:

– Ваше величество, вы очень заняты, потому не оторву вас от дел. А если и оторву, то ненадолго. Вы поступили мудро, что не стали вызывать лорда Кельвина – так зовут полномочного представителя Уламрии при вашем дворе?.. – и обвинять во вмешательстве короля Антриаса в наши… простите, ваши дела. Посланник ответил бы, что король ничего не знает о похищении Рундельштотта, однако теперь я настоятельно рекомендую написать письмо.

Она сказала холодно:

– Королю Антриасу?

– Как король королю, – ответил я. – Простите, королева, хотя в делах государства властители должны быть бесполыми. Как королевская особь королевской особи.

– И что я ему напишу? – сказала она резко. – У нас нет доказательств!

– И не надо, – ответил я.

– Что-о?

– Вы всего лишь, – пояснил я, – попросите строго наказать мерзавцев, посмевших похитить вашего любимого лекаря. Не указывая пальцем на короля. Дескать, он вне подозрений, потому и обращаетесь с такой естественной просьбой… Как к кузену. Кузен к кузену. Э-э-э, кузина к кузину. Тьфу, кузина к кузену!

Она откинулась на спинку трона, лицо хмурое, в глазах недовольство.

– А что он должен сделать?

– Не знаю, – ответил я откровенно, – но вы же, короли, как бы одна семья, даже обращаетесь друг к другу «кузен», «кузина». Повязаны! Одна… простите, команда. Мафия. Коза ностра. Общество королей. Так что он, как король, королеву выслушает.

– А что ответит?

– Неважно, – сказал я настойчиво, – главное для вас – дать понять, что мы здесь обо всем знаем, учитываем и готовим адекватный, но несимметричный ответ. Потом поясню. Главное, чтобы прочел, а я доскажу на словах остальное.

Она впилась в меня взглядом.

– Что у вас за игра?

– Ваше величество, – объяснил я, – то, что скажу, это я скажу. Вы за меня не отвечаете. Во всяком случае, если возникнут вопросы, вы дезавуиру… дезавуируете… тьфу, какое слово длинное, что, проще говоря, скажете, это он сам, то есть я, молол спьяну, а вы вообще не позволяли мне рта раскрывать, так как рылом… в смысле рангом не вышел! Вы повелели только передать письмо, и усе. А в письме будет выверено лично вами, это ж слова улетают, а на бумаге остаются.

Она слушала внимательно, кивнула с некоторой задержкой, все еще до конца не убежденная.

– Хорошо. Напишу.

Я сказал твердо:

– Ваше величество, любое посольство – это всего лишь посольство, но в нем должен быть человек, который занимается делом. Официальная часть будет за глердом Финнеганом, а мне вы поручите неофициальную.

Ее лицо отвердело, а голос стал жестче:

– Вы о чем, глерд?

– Первое, – сказал я, – вы мне уже изволили возжелать, повелеть то есть, вы напишете письмо королю Антриасу, а я передам. Это будет личное письмо, которое он предавать огласке не станет.

– Дальше, глерд.

– Давайте я вам сразу продиктую? – предложил я и, увидев, как меняется ее лицо, сказал поспешно: – Да пошутил я, пошутил!.. Вы сами найдете правильные слова. Просто я предлагаю написать вот так: «Дорогой кузен, сообщаю о неприятном случае, который связан с вашими людьми. На днях прямо из башни королевского дворца был похищен наш любимый лекарь Рундельштотт. Похитители повезли его в сторону Уламрии. Двое его учеников вызвались догнать похитителей, строго наказать и освободить своего учителя, что и было сделано. При этом им пришлось защищаться от ваших воинских отрядов, что привело к некоторым человеческим потерям. Прошу вас, кузен, строго наказать виновных в столь дерзком похищении. Мои глерды волнуются, требуют мести, но я уверена, что это было сделано без вашего ведома, и что вы строго накажете виновных».

Она смотрела на меня без всякого выражения, но изменившийся голос показал, что напряженно раздумывает над таким неожиданным предложением.

– И что он должен ответить?

Я вздохнул.

– Как вы догадываетесь, это письмо никому не покажет. Но каким бы горячим ни был, это его немного отрезвит. Не совсем, но вам и малость важна, не так ли?

– А вам, дерзкий глерд, это сойдет с рук?