Сестра ветра

Морща нос от непривычных человеческих запахов, натыкаясь время от времени на бурчащих прохожих, Аэлло во второй раз за сегодня забрела на базар.

– К Радужной горе? – переспросил толстяк с красными щеками и пронзительными голубыми глазками.

Торговец облокотился о высокий прилавок, подперев рукой подбородок, задумчиво сдвинул в сторону пару мелких сухих рыбешек.

Из всех торговцев у этого вид самый добродушный. Человек распрямил спину, поморщился, и, приподняв соломенную шапку конусом, протер потную лысину тряпочкой.

Терпеливо ожидая ответа, Аэлло успела трижды склонить кудрявую головку набок и поднять ее вертикально. Трижды распахнула и свернула крылья, развлекая местную публику, благо торговый день бежит к концу, толпы нет, лишь изредка споро семенит между прилавками хозяйка в белом чепце.

Другие торговцы зашушукались, глядя на крылатую незнакомку. Пользуясь отсутствием покупателей, сгрудились за прилавком толстого торговца, принялись сопеть и напирать. Аэлло делала вид, что все это ее не касается, продолжая преданно есть человека глазами.

Когда уж отчаялась дождаться ответа – передвинув поочередно каждую рыбешку на прилавке, торговец вновь принялся за лысину – он, пожевав губами, важно ответил:

– К Радужной горе тебе лучше через Цац добираться.

Остальные загомонили, перебивая друг друга.

– Так тебе к горе, что ли?

– Так бы сразу и сказала!

– Это через Ладу, иначе никак!

– Но через хребет оно быстрее вышло б! Потому как напрямую.

Толстый торговец обвел соседей недовольным взглядом и пробасил:

– Да какой хребет! Как ей напрямую?

Тот, кто советовал напрямую, обиделся:

– Как-как! Крылья, что ли, не видел? По воздуху, значит, по-другому то никак!

– Через Ладу, через Ладу ей надо!

Аэлло растерянно хлопала ресницами, пока они спорили, переводя взгляд с одного на другого, и, наконец, не выдержала.

– Погодите! – взмолилась она, поднимая распахнутую ладонь ко лбу.

Грубовато, но что остается, когда прижатый к подбородку указательный палец должного эффекта не произвел?

Головы торговцев обернулись к ней. Некоторые и вовсе заморгали, точно успели забыть, с чего, точнее, с кого начался спор.

– Так через Цац, через Ладу или через хребет? И почему напрямую нельзя?

Торговцы опять заговорили было все разом, но тот, первый, зычно цыкнул.

– Тихо! Дайте же сказать толком!

В возникшей паузе он продолжил:

– И через Ладу, потому как она сперва, и через Цац. Там уж хребет перелетишь. Потому так безопаснее. Если сейчас сиганешь, лететь тебе по самым диким местам. Драконы в наших краях шалят, и не укроешься – плоскогорье. А у Цаца хоть и горы выше, так и укрыться есть где зато. Ты-то по воздуху, тебе вышина не преграда.

Что верно, то верно. Совет дельный.

– Там долина с озерами будет. Штук десять их, рассказывают. А за ними и твоя гора.

– А кто такие драконы? – спросила Аэлло.

– Неужели драконов не знаешь? Вот чудная! – загомонили хором, и толстяк хлопнул широкой ладонью по прилавку. Сухие рыбешки, те, что поменьше, подпрыгнули. Снова воцарилась тишина.

– Не знаю, – пробормотала Аэлло. – Может, и встречала, я не уверена…

– Когда встретишь – поздно будет, – сказал торговец, поджимая губы.

Он умаялся, пока говорил. Снова взял тряпочку, вытер на этот раз лоб.

– Спасибо, – сказала ему Аэлло.

– Взять бы с тебя медяк за добрый совет, – сказал тот, кто не проронил ни слова. Маленький, чуть не с Аэлло ростом, приземистый, взгляд исподлобья, чуть не подпрыгивает из-за высокого прилавка.

– Пустое.

Толстяк махнул рукой.

– Нешто за разговоры с девчонок деньги брать.

Маленький не пожелал уняться:

– А перья! У них перья острые! Вот бы тебе на нож, сносу такому нет. Говорят, и доспех пробивает.

Аэлло еле сдержалась, чтобы показать, правду говорят. Пальцы даже скользнули назад, по гладкому сложенному крылу. Доспех доспехом, а соломенную шапку, что торчит над прилавком, тоже пробьет. Легко. Но все же отвела руку. В конце концов, ей помогли. Значит, среди людей есть разные.

– Бывай, девочка, – добродушно сказал ей толстяк. – Заболтались мы с тобой, а ведь пора и отдохнуть. Вон, видишь, флаг-то на ратуше синий.

Аэлло оглянулась и увидела, на шпиле башенки, что высится над солидным желто-красным зданием, полощется на ветру синяя тряпка.

– Значит, все, работать больше не моги, пора честь знать.

Толстяк улыбнулся и подмигнул ей.

– И правда, – поддержал нестройный хор соседей.

Торговцы принялись расходиться. На Аэлло оглядывались, но уже без прежнего интереса. Значит, гарпии здесь не такая и редкость, подумала Аэлло.

Развернулась, и пошла прямиком через площадь по направлению к яркому, сверкающему на солнце слюдяной крошкой, зданию.

Ратуша подмигнула узкими вертикальными окнами, поманила гарпию ближе. Торговые ряды закончились, дышится легче, тут и там слышен цокот копыт, скрип колес, нестройные крики. Временами раздается пощелкивание кнута, разрезающее гул, покрывалом устилающий площадь.