Ричард Длинные Руки – фюрст

Матросы дышали шумно и сипло, двое из них, Джон и Яков, держались ко мне поближе, выполняя роль телохранителей.

– Я тоже заметил, – ответил Яков, он дышал шумно и хрипло. – Только держать внизу людей, чтобы вылавливали…

– Зато тащить по воде будет легче, – сказал Мишель. – Правда, потом придется подсушивать…

– Сушить придется все равно, – заметил Юрген угрюмо. – На берегу или на палубе, какая разница?

– Пойдемте, – сказал Джон бодро, – осмотрим. А то вдруг их червяки прогрызли сверху донизу, а мы из них уже и мачты поставили, и плывем, плывем…

Юрген хмыкнул, но смолчал, сберегая дыхание, и первым двинулся за этим живчиком следом.

Глава 5

Поверхность острова неспешно понижается, зато деревья медленно и торжественно, прекрасно понимая свою величавость, пошли навстречу.

Мы вступили в кружевную прохладу рощи, как в храм, где сладостная тень, смолистый запах, и до чего же прекрасные стволы, идеально ровные, дерево плотное, ветви только на самой верхушке, которую сразу же обрубят еще до транспортировки…

Юрген не останавливался, мы шли следом, как всегда идем за тем, кто знает дорогу или считает, что знает. Деревья молчаливо отступали за наши спины, пока впереди не блеснул свет, а между ровными стволами заблистало море.

– Ого, – сказал Яков, – похоже, с этой стороны переправлять удобнее…

Остальные молчали, прикидывая «за» и «против», с обрыва вроде бы проще, однако какая-то часть стволов повредится, ударяясь комлями или вершинками о каменистое дно, все-таки там не километровая глубина. Может оказаться, что снова придется взбираться наверх и рубить снова и снова…

– Да, – пробормотал Юрген, – с этой стороны берег получше…

– Послать людей, – спросил Яков, – чтобы корабли перегнали на эту сторону?

– Не спешите, – посоветовал я, – сперва нужно посмотреть…

Они не поняли, чего я вдруг умолк и начал всматриваться в светлое пятнышко на горизонте, что через несколько минут превратилось в парус, достаточно большой парус.

Юрген проследил за моим взглядом, глаза его расширились.

– Ваша светлость! – вскрикнул он без необходимости. – Корабль справа на горизонте!

Вскоре уже все видели достаточно четко на фоне серого неба силуэт одномачтового корабля. С поднятым парусом он двигался, судя по заостренному носу, направляясь прямо к нам, к этому острову.

Юрген быстро обернулся, смерил взглядом высоту горы, с которой спустились.

– Наши корабли они не заметили, – заверил он. – Гора слишком высокая…

– Загораживает, – тяжеловесно согласился Яков. – Только бы оставались на месте…

– Останутся, – заверил Юрген. – Мы с Ордоньесом столько вместе прошли! Иногда я только открою рот, а он уже говорит то, что я придумал.

Я продолжал всматриваться в приближающийся корабль. Настоящий когг, судя по очертаниям корпуса, борта высокие, палуба, одна мачта. По длине не больше тридцати ярдов, команды там не может быть много. А судя по тому, что курс прямо на остров, то часть команды высадят на берег… за деревом, как мы, или за пресной водой, что скорее всего.

Во всяком случае, на корабле народу останется еще меньше… Я тряхнул головой, отгоняя всякие многоходовые планы, потому что Юрген возбужденно зашептал:

– Готовятся спустить лодку!

– Отступить, – приказал я, – укрыться. И чтоб даже уши не торчали!

Когг еще двигался к острову, но на палубе возле единственной шлюпки началась возня. Ее отвязывали, вытаскивали из-под нее клинья, что не дают раскачиваться, подцепляли заново на другие канаты, а тем временем когг приспустил парус, замедлил ход и, повернувшись боком, остановился, слегка покачиваемый волнами.

Видно было, как с плеском обрушился в воду якорь, а чуть позже лодка перестала опускаться, упершись в поверхность моря. Яков насчитал восемь гребцов, один сидит на носу и покрикивает, еще двое удерживают раскатывающиеся по дну бочонки.

– Как и у нас, – сказал Юрген.

– Не такие уж мы и разные, – заметил Яков философски.

– Разве это не повод воевать? – спросил Джон.

– Конечно повод! – ответил Юрген уверенно. – Для войны все – повод…

Лодка от когга идет с веселым напором, весла загребают воду в такт, и хотя я вижу только спины, даже по ним заметно, что люди крепкие, закаленные суровой жизнью, жилистые и загорелые. Рукава лихо закачены по самые плечи, головы повязаны зелеными тряпками. В унисон с плеском доносится голос вожака, отсчитывающего такт.

Мы осторожно выглядывали из-за камней, я видел по лицу Юргена, как он уже выбирает себе для схватки то одного, то другого. Его люди тоже всматриваются так, как смотрят волки на приближающихся беспечных ягнят.

– Тихо, – предупредил я. – Они идут к ручью. Мы – тоже, только поверху.

Лодку разогнали последними мощными гребками, она не выползла на берег, а почти выпрыгнула. Гребцы, оставив весла, выскакивали сразу на берег, не замочив ног. Там, правда, ухватили ее за нос и борта, вытащили еще малость, чтобы не унесло приливом.

Мы успели к истоку ручья раньше, так как бежали скрытно поверху по прямой, укрылись за камнями и смотрели, как вытаскивают из лодки бочонки, пустые бурдюки, потом длинной растянутой цепочкой тянутся к сверкающему, как чешуя дивной рыбы, ручью.

Появившись из расщелины в скале, крохотный и скромный, он успел в падении выбить в каменном днище небольшой бассейн, а уже откуда бежал извилистой струйкой к морю. Пираты с пустыми бочонками на плечах шли именно к бассейну, удобнее всего набирать там, где воды много, можно даже просто подставить под струю и спокойно ждать, когда наполнится.

Их настороженность спадала по мере того, как наполнялись бочонки и бурдюки. Шуточки становились громче, некоторые встали на колени и плескали обеими пригоршнями себе в лица.

Юрген медленно поднял арбалет.

– Я сниму их старшого…

Я схватил его за рукав.

– Нет!

Он удивился:

– Почему?

– Потому что нам тогда самим придется наполнять оставшиеся бочонки, – объяснил я.

Он ухмыльнулся.

– Ну и расчетливый же вы, ваша светлость… Я с вами играть в карты не сяду.

Когда наполняли последний бочонок, Юрген приложил арбалет к плечу и начал медленно подниматься.