Ричард Длинные Руки – герцог

Или объявить всеобщий крестовый поход на Юг?

Но мешает такой пустячок, о котором я сам благополучно забываю, потому что больно бьет по самолюбию. Вторгаться на Юг, а тем более – объявлять крестовый поход, как говорится, если очень куртуазно, не по чину. И не по титулу. Крестовые походы начинали короли, сами и вели войска, а я далеко не король. Правда, есть прекрасный прецедент, когда герцог Вильгельм посадил на корабли уже офранцузившихся норманнов и перебросил через морской пролив в Англию, где в битве под Гастингсом одержал блистательную победу над тамошним королем, после чего захватил всю Англию. Почти всю.

Интересно, что он оставался вассалом французского короля, хотя захватил страну с территорией и населением побольше самой Франции. Ну, как и я вассал короля Барбароссы.

В общем, и Вильгельм был уже герцогом и захватил всего лишь Англию, а не то, на что могу напороться я. Насколько велик южный континент по ту сторону океана, до сих пор не знаю. Так что мне в самом деле нужно войти в права герцога, укрепиться, расставить локти поширше, а лишь потом разевать варежку. Да и то осторожно.

Граф Гатер сказал громко:

– Вон с того холма увидим гостиницу Шести Мечей!

– Прекрасно, – отозвался я. – Едем даже быстрее, чем планировали?

– Кони отдохнули, – согласился он, – пока вас ожидали. Это правда, что Камень Яшмовой Молнии у вас?

– У меня не только он, – ответил я скромно и загадочно.

Его лицо осветилось любопытством.

– Как же интересна, должно быть, жизнь в Сен-Мари!

– Интересной ее делаем мы сами, – сообщил я.

Глава 6

Над лесом взвился темный густой дым. Мы пришпорили коней, дорога дважды бросила непонятные петли, но наконец выметнулись из-за стены деревьев на простор.

В лица пахнуло гарью. Жарко горят дома, сараи, амбары, овины, клети, истошно ревет запертый скот. Люди мечутся с криками, лишь самые находчивые схватили багры и топоры, а кто-то бросился с ведром к колодцу.

Навстречу нам буквально из пламени выбежала перепуганная девочка лет пяти, вся в саже, в коротком дымящемся платьице.

Барон Уроншид на скаку подхватил ее на руки и сказал одобрительно:

– Да ты герой!.. Целый город спалить – здорово…

Она залилась слезами.

– Это не я!

Граф Гатер сказал с укором:

– Разве девочек так подбадривают?

Барон пробормотал виновато:

– Я думал, это мальчишка.

Мы слезли с коней, крестьяне сразу перестали суетиться, послышались крики облегчения, и в самом деле удалось одних заставить разбирать горящие сараи, других сбивать огонь, а третьих выстроили в цепочку с ведрами у колодца.

Пожар погасили сравнительно быстро, граф Гатер велел всем нашим в седла, да побыстрее, и мы понеслись галопом, наверстывая упущенное время.

Дорога выгибается, петляет без видимых причин, к чему никак не привыкну и уже начал бороться. Мимо проползают зеленые складки холмов, торчат одинокие скалы, мертвые и враждебные этому миру, иногда дорогу пытается азартно преградить веселый ручей, а из травы выскакивают крупные, как лягушки, кузнечики, а еще взмывают с жестяным треском крыльев стрекозы.

Граф поинтересовался:

– Кстати, ваша светлость, вы… один?

Я засмеялся, поняв вопрос, но отвечать не хотелось, я ответил беспечным голосом:

– Зачем один? С вами.

Он тоже улыбнулся, все понял, но все же спросил настойчиво:

– Без жены?

– Неужели я так стар?

– Нет, но многие женятся рано, дабы упрочить… в общем.

Я покачал головой.

– Увы, еще не нашел ту, единственную…

Он спросил скептически:

– И как вы ее узнаете, свою единственную?

Я буркнул:

– По сердцебиению.

Он подумал, сказал с уважением:

– А что, в самом деле прекрасный способ… Тем более сколько женских постелей надо поменять…

Сэр Морган прислушался, возразил:

– Ну при чем тут постели? Спать с женщиной можно и в стогу. Или в лесу под деревом.

Ему тут начали подсказывать еще тысячи разных мест, все оживились, я сказал сердито:

– Что-то вас не туда занесло. Тоже мне, благородное сословие!

Багровое солнце утопает, скрываясь в пышности воздушно-пурпурных гор, небосвод на западе раскалился докрасна, вспыхнули и заискрились грозным оранжевым огнем облака.

На стальные доспехи пал грозный отблеск заката, лица воинов кажутся чугунными, а в глазах отражается красное пламя. Адский Пес выметнулся из-за скал, поглядел жутко внимательно и снова исчез.

Я беззвучно охнул, из-за поворота свернувшей дороги появился потрясающих размеров рубин величиной с трехэтажный дом, яркий и сверкающий. Во все стороны, в том числе и к нам, ударил победный пурпурный свет, доспехи окрасились в радостно-победный цвет.