Ричард Длинные Руки – принц

Дверь распахнулась, ворвался Бобик, сытый и облизывающийся. В проеме появился Ульман и крикнул виновато:

– Простите…

Бобик помахал нам хвостом, сделал круг по комнате и плюхнулся посредине на ковер.

Ульман закрыл дверь, эльфийка высунулась из-под одеяла, посмотрела по сторонам.

– Фух, все ушли… О чем таком говорили, ничего не поняла!

– Ты же красивая, – утешил я ласково, – даже очень красивая, этого достаточно. Спи, существо.

Она тут же послушно взобралась на меня, распластавшись, как прогретая на солнце медуза, и заснула, тихо посапывая на груди. Почему-то облюбовала это место, то ли как самое теплое и защищенное, то ли так утверждает свое превосходство эльфов над человеческой расой, то ли еще что, я не задумывался, просто рассеянно гладил по пышным волосам, что укрывают ее, как одежда, и сам обычно тут же засыпал тихо и мирно.

Глава 7

Грохот, лютые крики и звон оружия прозвучали так громко, что я вскочил, сбросил сонную эльфийку. Меч как будто сам прыгнул в руку, а может, и прыгнул, я приготовился к схватке раньше, чем сообразил, что звон и крики доносятся из коридора, а дверь содрогается от ударов и толчков с той стороны.

Эльфийка вскрикнула в ужасе:

– Нас пришли убить?

– Ну да, – огрызнулся я, – особенно тебя!

Дверь содрогаться перестала, но голоса зазвучали еще громче. Я попытался отворить, створки уперлись в нечто в коридоре, а когда нажал всем телом, нехотя отодвинулись тяжелые тела на полу, а под ноги мне широким слоем потекла кровь.

В коридоре вооруженные люди уносят постанывающих воинов, я успел увидеть искаженное болью и залитое кровью лицо Переальда, под стеной еще несколько человек, их подхватывают на руки и торопливо уносят.

От стены до стены все залито кровью, в шаге от двери моих покоев распростерся на спине крупный голый мужчина, весь в ужасных рваных ранах, колотых и рубленых, живот разворочен, череп расколот до нижней челюсти, все содержимое вывалилось на пол.

Стражи у лестницы перегородили вход, там уже толпятся слуги и некоторые из гостей, ночующих во дворце.

Подошел Хрурт, в доспехах еще огромнее, шлем где-то потерял, на волосах кровь, щеку перечеркивает кровавая царапина.

– Сэр Ричард, – прорычал он, – все в порядке. Эта сволочь убита, мы на страже…

– Вижу, – ответил я нервно, – у нас еще те порядки!.. Думаю, все короли завидуют. А уж императоры так и вовсе… Это все из-за этого? Чего он голый?

Хрурт покачал головой.

– Оборотень. Троих наших убил и пятерых покалечил. Отец Дионий убит, два монаха ранены. Они закрыли дверь своими телами.

– Где они?

– Уже унесли.

Я стиснул челюсти, некоторое время сдерживал ярость и разочарование. Великие дела, грандиозные свершения, а тут эти подлые удары в спину… но в самом деле могут все сорвать, остановить, повернуть вспять.

– Пригласите отца Дитриха, – сказал я. – Сюда пока никого не впускать. Это… пусть лежит.

Он переспросил с недоверием:

– Но… зачем?

– Просто осмотрим еще раз, – ответил я резко. – Что, я должен объясняться?

Он пугливо поклонился.

– Простите, ваше высочество.

Я вернулся в кабинет; слышно было, как в коридоре Хрурт покрикивает, требуя, чтобы все убрали и вымыли до блеска. Некоторое время слышались тихие голоса, шлепанье мокрых тряпок.

Эльфийка, одетая и суровая, пытается сесть за стол, но все время соскакивает, наконец вскрикнула:

– Отец Дитрих!

– Пришел? – спросил я с недоверием.

– Поднимается по лестнице!

– Ну, – протянул я, – у тебя слух лучше? Быть такого не может…

Выждав чуть, я отворил дверь. На том конце коридора показался отец Дитрих, только что поднявшийся к нам на этаж, чуточку запыхавшийся, встревоженный и опечаленный.

– Сколько людей погибло, – сказал он вместо приветствия, – и отец Дионий, он же светило криптоистории…

– Телохранители тоже люди, – ответил я резко. – И даже монахи… Как не заметили эту тварь?

Он с печалью смотрел на распростертого на полу человека.

– Так я и знал… Что ж, теперь все понятно. Велите убрать труп, больше это… не понадобится.

Я отступил от двери и пригласил жестом в кабинет. Отец Дитрих вошел, тяжело волоча ноги, с трудом опустился в кресло.

– Отец Дитрих, – сказал я, – вина?

– Лучше вашего кофе, – ответил он слабым голосом. – Знаю-знаю, почему у тебя такое лицо. Думаешь, монахи бесполезны? Ошибаешься. Они уже ликвидировали несколько попыток нежити проникнуть во дворец, на что так надеялся герцог.

– Герцог?

Он вздохнул.

– И не только он один. Поверить трудно, сколько было попыток в первые же дни!.. Очень ты многих растревожил, а то и разозлил. Монахи и отец Дионий, уверяю тебя, оборотня тоже увидели сразу, чего тот явно не хотел. И успели поднять тревогу!

Лицо его было серьезным и даже жестким, лицо не церковника, а… возможно, настоящего церковника, когда церковь была в начале пути, а ее люди постоянно отдавали жизни за свое дело, но и без колебаний забирали их у других.

Я распустил скованные яростью мышцы.

– Простите, святой отец. Я даже не знал, что это не первая попытка…