Ричард Длинные Руки. Удар в спину

Дверь кабинета распахнул Периальд, но, оттолкнув его, на пороге появился Милфорд, помощник сэра Норберта.

– Ваше величество! – крикнул он звенящим голосом. – Пымали!

– Кого? – спросил я автоматически, спохватился: – Гонца?

– Да, ваше величество!..

– Обезврежен?

– И руки за спиной так, что уже скулит.

– Ко мне, – велел я. – Бегом!.. Сэр Джулиан…

Лорд-канцлер откланялся и поспешно удалился, а через минуту из коридора двое ввели, держа за плечи, низкорослого и неприметного человечка в одежде дворцовой прислуги. Рукава камзола оторваны, на щеке ссадина, один глаз подбит и уже начинает заплывать кровоподтеком.

Следом двигается Чекард, хищный и готовый прыгнуть на пленника в любой момент, как большой кот на мелкую мышь.

Я поднялся из-за стола, даже обошел его и встал с другой стороны, с интересом рассматривая схваченного.

– Точно он?

– Ваше величество, – отрапортовал Чекард, – взяли в момент, когда подбросил письмо!.. В самый-самый! Не отвертится.

– Письмо с вами?

Он сделал шаг к столу, вытащил из-за пазухи листок бумаги и протянул мне.

– Сама маркиза и увидеть не успела!.. Все быстро. Какой-то он совсем… не опасный.

– Зато местный, – определил я. – Я его раз видел, у меня память все схватывает. Только на мой этаж доступа местным слугам нет.

Пленник ответил хриплым голосом:

– Но я уже здесь.

– Но не по своей воле, – напомнил я.

– Уверены? – поинтересовался он. – Думаете, я не мог покончить с собой раньше? Я же догадываюсь, зачем рукава обрывали. Дикари.

Я некоторое время рассматривал его молча, уже чувствуя, что перед моим столом держат не бывшего крестьянина, попавшего из-за старательности в дворцовую прислугу.

Сдержанная интеллигентность чувствуется как в поведении, так и в хорошо построенной речи, где проскальзывают нотки превосходства, которое демонстрировать не старается, но заметно и то, что оно есть и что демонстрировать не старается.

– Имя? – потребовал я.

Он ответил после секундной паузы:

– Кертис, ваше величество.

Я кивнул на него Чекарду:

– Развяжите руки этому Кертису, а то затекут.

– Хорошо, ваше величество, – ответил Чекард, – хотя все равно отрубим, стоит ли возиться?.. А голову потом…

Я взглянул сердито, чего вдруг перечит, потом сообразил, что разведчик старается подыгрывать, насколько понимает ситуацию.

– Развязывай, – распорядился я. – Рубить руки не будем. Просто повесим или посадим на кол. Так красивше.

Чекард, зло ухмыляясь, разрезал веревку на руках пленника. Его подчиненные на всякий случай крепче вцепились в тощие плечи такой ценной добычи, что заинтересовала самого императора.

Я продолжал рассматривать схваченного. Он со вздохом облегчения опустил руки, но массировать не стал, хотя следы от врезавшейся веревки остались глубокие, молодец, терпит.

– Ну и что, Кертис? – спросил я. – Попался, ворона?..

– Да, – ответил он тонким бесцветным голосом. – Ваши люди сработали недурно.

– Ты не слуга, верно? – спросил я. – Давно внедрился?

– Давно, – ответил он. – Три года, если для вас это важно.

– Не очень, – ответил я. – Итак, ради чего решились нанести мне такое неслыханно мелкое оскорбление, которое смыть можно только большой кровью и бесчеловечными разрушениями?..

Он вскинул голову, всматриваясь в мое грозное, надеюсь, лицо, помедлил, прежде чем ответить:

– Я всего лишь посланник. Но, конечно, могу предположить…

Я вскинул ладонь, он послушно умолк.

– Прежде всего, – сказал я внушительно, – чтобы продолжать разговор, я должен убедиться, что с маркизом все в порядке.

Он ответил смиренно, но с твердостью в голосе:

– С ним все в порядке!

– Да ну, – ответил я нагло, – вот так должен и поверить?

Он слегка поклонился.

– А что остается?

В его тихом интеллигентном голосе почудилась скрытая ирония, я ответил с надлежащей моменту напыщенностью:

– Поверить людям, у которых недостаточно благородства сойтись лицом к лицу? Которые исподтишка и подло похищают людей без их письменного согласия?

– Сэр, – напомнил он, – разве это не оскорбление?

– Верно, – согласился я. – А что?.. Да, оскорбление!