Ричард Длинные Руки – вице-принц

Он криво усмехнулся.

– Вы правы, есть идея блокировать Тоннель с этой стороны. И вы тогда вместе со всеми войсками остались бы на той стороне.

– Значит?

– Ничего не значит, – ответил он высокомерно. – Я не сказал, что я принял эту идею, хотя она весьма соблазнительна.

Я задержал дыхание, стараясь не выпустить из глубин нутра нечто темное и звериное, что рвется наружу.

– Но… примете?

Он поморщился.

– Вы же позиционируете себя, как правителя, не просто военачальника? Вот и просчитайте сами… если сумеете. Кроме того, король Херлуф по моей просьбе даст всю свою армию, пусть она и невелика, в наше временное распоряжение. Я использую ее дополнительно либо на охрану бухты, либо побережья.

– Либо, – сказал я в тон, – чтобы не допустить моего возвращения.

Он нервно дернул щекой.

– Возвращения?.. Вам лучше думать о Мунтвиге, который, по вашим же словам, амбициознее императора Карла. Хотя да, я могу ее поставить охранять Тоннель… с этой стороны.

Он начал приоткрывать дверь, я спросил быстро:

– А почему вы решили, что Херлуф даст вам свою армию?

Он холодно улыбнулся.

– Короли в таких случаях всегда помогают друг другу.

– В каких?

– Короли королям, – пояснил он медленно и с таким удовольствием, словно воткнул нож мне в печень и поворачивает рукоять. – Или для вас новость, что он побаивается вашего усиления?.. Новость? Тогда вы предельно наивны.

Он вышел и плотно закрыл за собой дверь, не слишком тихо, но и не хлопая, то и другое признак дурного тона, что короли себе позволить не могут, им это втолковывают с момента рождения.

Я со злости едва пару раз не ударился лбом в стену, наказывая себя за наив и дурость. Ну конечно же, они все меня побаиваются, даже Барбаросса с Найтингейлом, хоть и говорят о дружбе и верности. Дружба хороша среди равных, а я усиливаюсь не по дням, а по часам.

Глава 7

Отец Дитрих появился еще к началу голосования, ему предстояло короновать на трон Готфрида или меня, но, когда выяснилось насчет Кейдана, он покинул зал, повторного помазания на престол никаким протоколом не предусмотрено, кроме как возведения короля в сан императора.

Я отыскал его в соборе, он строго и властно давал наставления молодым священникам, уже не столько архиепископ и папский нунций, как великий инквизитор.

Я преклонил колено, хотя мне и трудно вот так кланяться мужчинам, тем самым признавая их полное превосходство, но у отца Дитриха и возраст, и та мудрость, которая не раз помогала мне решать сложные проблемы.

Он перекрестил меня, я поцеловал ему руку, в его глазах любовь и тревога.

– Отец Дитрих!

Он покачал головой.

– Сердце мое скорбит, отпуская тебя так далеко да еще на войну, при виде которой церковь скорбит, а Дева Мария проливает слезы. И на душе неспокойно… Я отправлю с тобой своего духовника, отца Марка. Доверяю ему полностью, он умен и знает многое. Будь стоек в соблазнах, сын мой! В тебе бурлит горячая кровь, она может толкнуть на… поступки, о которых потом мы все жалеем, но исправить уже не можем.

– Отец Марк меня удержит, – пообещал я.

Отец Дитрих кивнул молчаливому слуге.

– Позовите отца Марка. Он сейчас молится в исповедальне.

Священник переступил через порог и степенно поклонился, обычный попик, как бы я сказал, но, когда он поднял голову, я увидел лицо человека крепкого и сильного, глаза серьезные, жестко-рыжие брови, сухой тип лица, когда только кожа, кости и необходимый набор мышц.

Думаю, под прячущей тело сутаной укрывается такое же сухое, костлявое, но с толстыми и прочными сухожилиями тело.

– Отец Марк, – сказал отец Дитрих. – Он и будет как вашим духовником, так и моим представителем в походе.

Я сказал приветливо:

– Добро пожаловать, святой отец.

Отец Марк молча поклонился, затем произнес сдержанно:

– Ваше высочество…

– Надеюсь, – сказал я, – вам не будет слишком уж противно среди именитых лордов, не забывающих о своей родословной и запамятовших, что все люди перед Господом равны.

Отец Дитрих обронил коротко:

– Отец Марк вообще-то граф, но это неважно. Сейчас он слуга Божий.

Я хотел было удивиться, чего графу делать в священниках, но во взгляде отца Марка почудилась ласковая насмешка, а я насмешки как-то не совсем обожаю, потому перекрестился и сказал смиренно:

– Лучшим епископом, а потом и кардиналом в одном из великих королевств… был Арман Жан дю Плесси, герцог де Ришелье. Так что, думаю, отец Марк далеко не первый и уж точно не последний из знатных лордов, посвятивших себя церкви.

– Герцог? – перепросил отец Дитрих с удовольствием.

– Да, – подтвердил я. – У отца Марка хорошие ориентиры. Добро пожаловать, отец Марк, в реальный мир!.. Выступайте немедленно, я встречу вас в Савуази. Или уже в Варт Генце.

Он взглянул на меня остро.

– А в дороге вам мое сопровождение не понадобится?

Я ответить не успел, отец Дитрих произнес с ласковой насмешкой:

– Наш юный друг очень нетерпелив. И где ему удается сократить дорогу или ускорить бег лошади… В общем, сын мой, помни главное правило рыцаря: защищай тех, кто не может себя защитить сам.

Во дворец я возвращался, уже разрабатывая планы, как сразу же вызову сэра Вайтхолда и двину войска навстречу Мунтвигу, вздрогнул, когда двое придворных с коронами Фоссано на одежде вышли навстречу и поклонились так, что я увидел их затылки.

– Ваше высочество, – сказал один сладким голосом, – вы не могли бы на минутку зайти к Его Величеству Фердинанду Барбароссе?