ЧВК Всевышнего

За окном разгорался зловеще-прекрасный закат, вся западная часть неба в небесном пожаре. Михаил постарался сдержать дрожь в теле, чтобы не заметили Бианакит и Обизат, для них мир в красных тонах привычен с момента появления на свет, где реки расплавленной магмы, зарево изрыгающих массы огня и раскаленных камней вулканов, а вот для него и здешний закат теперь долго будет ассоциироваться с Адом и его озерами кипящей лавы.

Оба слушали пересказ разговора Сатана и Азазеля с напряженным вниманием, Обизат пару раз судорожно вздохнула, Михаил взглянул с тревогой, она кивком с виноватым видом попросила продолжать и не обращать на нее внимания.

Когда он закончил тем, что Сатан ушел, но обещал вернуться и принять участие в экспедиции, Обизат с облегчением вздохнула, а Бианакит поинтересовался:

– А ты знаешь, где этот портал?

– Как бы не знаю, – ответил Михаил скромно. – И вы пока о нем забудьте вообще, пока не окажемся в том месте.

– Азазель рассердится? – спросила Обизат.

– Прибьет, – ответил Михаил. – Хотя и мне ничего не сказал.

– Он и Сатану не сказал, – сказала Обизат и добавила с гордостью: – А моему господину и повелителю доступны все секреты Азазеля!.. Когда отправимся?

Михаил пожал плечами, Бианакит произнес назидательно:

– Дело воина – рваться в бой, дело командира – не торопиться.

– Надеюсь, – сказала Обизат, – до утра он вернется.

Михаил оглянулся на гостиную, где во всю стену на экране идет бомбежка крылатыми ракетами очередного района Ближнего Востока.

– Оби, мне велено показать тебе ночной город… Ладно, предложено. Если хочешь… А то когда еще? И будет ли у нас время для ночной прогулки?

Обизат вскочила, сияющая и радостная.

– Ой, как здорово!.. Хочу, спасибо!

Бианакит затребовал еще большую чашку кофе и, получив от Сири, поднялся.

– А я на диван… Оказывается, смотреть, как дерутся, еще интереснее, чем самому получать оплеухи. А вы проветритесь в свежем обензиненном воздухе индустриального мегаполиса!

Днем в Москве живет один народ, деловой, стремительный и полный энергии, по улицам проскакивают, как молодые олени через открытые поляны, а к вечеру эти люди исчезают, а взамен появляются совсем другие: медленные, неспешные в жестах и движениях, одетые празднично, во всяком случае, по сравнению с теми существами, что носятся как угорелые днем.

Кафе и кафешки, полупустые днем, вечером заполняются чуть ли не полностью, даже на тротуар выносятся стулья, яркий свет падает не столько от фонарей, как от празднично освещенных витрин, рекламных щитов, светящихся надписей на фронтонах и, главное, подсветки прожекторами зданий, что из светящегося солнечного дня уходят ввысь в темную непроглядную ночь.

Обизат сперва чинно шла рядом, но быстро усмотрела, как ведут себя другие девушки с парнями, начала сперва робко брать его за руку, прижиматься боком, потом вообще переплела пальчики с пальцами его руки и шла так рядом, счастливая до глубины души.

Михаил заприметил впереди киоск с мороженым, сказал Обизат:

– Подожди, захвачу для тебя лакомство!

Мороженщик бросил взгляд на Обизат и наполнил два вафельных стаканчика, Михаил сказал, понизив голос:

– Еще два.

Расплатился, мазнув пальцем по экрану смартфона, подхватил все четыре стаканчика и вернулся к Обизат.

Она обратила на него задумчивый взгляд, но лицо просияло, когда увидела мороженое в его руках.

– Ой, как я это люблю!

Он сунул ей три стаканчика, поинтересовался:

– У тебя ошарашенный вид, что-то случилось?

Она покачала головой.

– Нет. Просто один из мужчин ухватил меня вот тут сзади и сказал, что у меня классная жопа! Это хорошо?

– Жопа, – пояснил он, – это хорошо и даже прекрасно. Про жопы теперь даже сонеты сочиняют! А еще рисуют, фотографируют, во всех сетях и твиттерах одни жопы… Везде жопы, как раньше были сиськи. Но вот то, что хватают без твоего разрешения, – это харассмент.

Она в задумчивости наморщила лоб.

– Значит, надо разрешить?

– Лучше не стоит, – заверил он. – Такие ребята на хватании не остановятся. Но, если хочешь, можешь таким ломать руки. Все равно жаловаться не побегут, сами виноваты. А у тебя законная самозащита.

Ее невинное личико просияло чистым детским счастьем.

– Ой!.. Правда, можно ломать? Конечно же, это интереснее!

Все три стаканчика съела раньше, чем он отъел половинку своего, лопала со смачным и веселым хрустом, как свежие молоденькие огурчики.

Он полюбовался на ее блестящие глаза.

– Какая ты прелесть…

Она облизала пальцы, еще не понимая, что делает это настолько эротично, что на нее начали оглядываться не только мужчины, но и женщины.

– Правда?.. А как быть еще прелестее? Мой господин, я хочу тебя радовать…

Она прервала себя на полуслове, из распахнутых дверей бутика вышла яркая женщина в модной шляпке и с модной сумочкой на плече, юбочка короткая, на топике рисунок с улыбающейся лисой, запнулась на ходу, заприметив Михаила, затем пошла быстрым шагом, догоняя.

– Макрон!

Он обернулся, она бросилась ему на шею, с ходу влепила звучный поцелуй в щеку, но когда намерилась впиться в губы, Михаил придержал ее.

– Стоп-стоп, Аэлита!.. То я был последним подлецом, а сейчас вдруг такая… жаркая встреча…

Она чуть отстранилась, но, не выпуская его из рук, очаровательно заулыбалась.

– Макрон, – сказала она с укором, – ты же исчез так внезапно, потом пошли слухи, что погиб…

– Такие слухи были и раньше, – напомнил он.

– Ну да, – согласилась она, – а я всякий случай тревожилась! Ночами не спала…