Просьба Азазеля

– Где?… А-а… это старая. Вон еще… В подмосковных лесах их полно под каждым кустом. Здесь тоже ждут, что Европа придет и начнет за ними убирать везде и всюду… Но все-таки свежая авария оставляет следы и помимо выброшенных окурков полиции… Не слышишь?

Михаил прислушался, внимательно осмотрелся. Ноздри среди прочих запахов уловили и совсем непривычный, которого не встречал ни в городе, ни где-либо после появления на земле.

Азазель следил за выражением его лица, кивнул с явным удовлетворением в глазах.

– Учуял?… Прекрасно. А в какую сторону?

Михаил пожал плечами.

– Здесь везде, а дальше увидим.

– Ты смотри справа, – предложил Азазель, – я слева.

Он вломился в заросли, Михаил поморщился, пошел в ту сторону, где кусты выглядят хотя бы чуть потревоженными, а когда встретил пару сломанных веточек, убедился, что след взял верный.

Издали донесся крик:

– Мишка, как у тебя? Есть грибы?

Михаил хотел зло напомнить, что не за грибами пришли, но сообразил, что хитрый демон так маскируется от случайных гуляк в лесу, что могут услышать, ответил громко:

– Есть.

– Иду!

Через пару минут Азазель проломился сквозь кусты, как матерый лось, потянул носом.

– Да, ты взял след, как вижу?

Михаил кивнул.

– Демон и не скрывался. Пойдем за ним или ожидаешь ловушку? Слишком все просто.

Азазель подумал, вздохнул.

– Пойдем. Думаю, даже машину брать не придется. Он где-то неподалеку.

Михаил посмотрел с сомнением.

– Он что, настолько глуп?

Азазель кивком велел идти рядом, вздохнул, а когда заговорил, в его богатом голосе прозвучала откровенная скука:

– Это вас, ангелов, штампанули по одному лекалу. А так как ваш мир не менялся, то и вы не менялись. А здесь, как и в аду, изначально кипящий вулкан!.. Падшие ангелы… хотя этот термин неверный, его используют противники, придавая нарочито иной смысл…

Михаил перебил раздраженным тоном:

– Ну-ну, а как, по-твоему, верно?

– Сам знаешь, – обвинил Азазель. – Не павшие, а отпавшие, отделившиеся! Когда мы сошли на гору Хермон, то просто отделились от вашего общего стада. Сама гора с тех пор называется «Хермон», что значит «гора отделившихся». А «отделившиеся» в пропаганде наших противников стали сперва «отпавшими», потом и вовсе «павшими»… Нечестное передергивание, не находишь?

Михаил отмахнулся.

– Не отвлекайся. Этот демон настолько глуп?… Это противоречит твоим напыщенным речам о вашей великости и предначертанности в судьбах людей.

Азазель со вздохом поднял глаза горе.

– Ну как солдату объяснить… Мы, облекшись плотью, сразу же начали брать земных женщин в жены. У нас, как ты помнишь, и все там у вас завидовали, хоть и помалкивали, рождались дети. Уже не ангелы, а так, наполовину. Полукровки, байстрюки, а то и бастарды. Их тогда назвали нефилимами, а спустя какое-то время стали считать их демонами. От нефилимов рождались другие, еще более разные, одни хитрые, другие глупые… Сейчас тот мир настолько… ты даже представить не можешь, даже если у тебя голова будет размером с гору, а там еще и мозги размером с орех! Да не лесной, а огромный, греческий. Есть демоны просто гении, есть чистая энергия, еще чище вашей, но большинство, особенно последних поколений, вообще животные. Пусть даже очень милые, даже мимишные. Далеко не все из них с зачатками разума. А те, кто что-то понимает, остановились в развитии на уровне пятилетних детей. Им бы только играть, вот только игры бывают достаточно злыми…

– Дети жестоки, – хмуро сказал Михаил. – Уже видел по этим передачам.

– Быстро учишься, – буркнул Азазель. – Тот, кто здесь порезвился, на уровне разумного животного. Сбежав из ада, не придумал ничего другого, чтобы спрятаться здесь в лесу и нападать на тех, кто проезжает мимо. По своему развитию даже не понимает, что это сразу вызовет подозрение.

Он остановился, вскинул руку, призывая Михаила замереть и помалкивать.

Впереди в десятке шагов за кустами проступила берлога, почти медвежья, под огромным выворотнем.

Михаил приблизился на цыпочках.

– Спит?

– Похоже. Прислушайся, спит как ангел, даже не храпит!

Михаил потянул носом.

– Да, но запах…

– Запах еще тот, – согласился Азазель, – хорошо пообедал. А в пещере наверняка остатки еще вчерашней трапезы… Готов? Я его выпугну.

Михаил взял в руку пистолет, взвесил, чувствуя как по жилам побежала злая радость близости убийства.

– Давай.

Азазель подбросил на ладони камень размером с конскую голову, Михаил даже удивился, с какой легкостью демон держит его на ладони, но продумать и развить мысль дальше не успел, Азазель с силой швырнул глыбу в темный зев.

Камень, моментально раскалившись до вишневого цвета, полетел в глубину пещеры, оставляя за собой багровый хвост из огня и дыма. Оттуда раздался раздраженный рев, густой и мощный, но тут же перешел в визг, полный ужаса и боли.

Михаил, изготовившись, начал стрельбу сразу, как только увидел поднимающуюся из ямы голову. Монстр, мохнатый и похожий на медведя, содрогался под ударами пуль, но с усилием все же перевалился через край, Михаил успел увидеть на спине длинный костяной гребень.

Азазель подхватил длинную толстую палку и уперся чудовищу в грудь, не давая выбраться.

Михаил чуть сместился вбок, чтобы не задеть Азазеля, а тот надсадно крикнул:

– В глаза стреляй! У него шкура… И череп, как броня танка…

Михаил сделал шаг вперед и выпустил еще по пять пуль в каждый глаз монстра. С силой выбрызнули потоки крови, демон задергался, размахивая лапами уже вслепую. Азазель нажал, стараясь спихнуть его обратно в яму, но монстр задел по жердине лапой, и та переломилась, как пересохшая соломинка.

Последние пули Михаил выпустил в те же кровоточащие глазницы, демон наконец подался назад и с шумом обрушился на дно логова.