Ричард Длинные Руки – гауграф

Все молчали, ошарашенные, граф Ришар проговорил в задумчивости:

– А вы что же… вот так взяли и приняли столь неоднозначный титул?

Я огрызнулся:

– Решать надо было быстро.

Барон Альбрехт поморщился.

– Смею напомнить, сэр Ричард прав, очень высокие особы не любят, когда затягивают с ответом.

– Император, – сказал сэр Растер значительно. – Это ого!.. Правда, ого заокеанское.

– Вот-вот, – согласился я. – Затягивать было совсем не в моих интересах. Еще как не в моих!.. С другой стороны, как мудро заметил наш философствующий сэр Растер, император – ого заокеанское, от нас далекое и нами не управляющее. Конечно, я успел прикинуть, что и как. Общий баланс как бы в нашу пользу. Вроде бы. Во всяком случае, перевес есть. Но это больше чувство, чем долгие расчеты. Эту радость хочу возложить на вас, дорогие мои отмечальщики великой победы! Всем протрезветь и сегодня же собраться на большой совет.

Граф Ришар поинтересовался с усмешкой:

– А тем, кто трезв?

– Могут остаться, – разрешил я, – ибо разобраться надо как можно быстрее. У меня, честно говоря, остается гадкое чувство, что меня обвели вокруг пальца. Нужно побыстрее понять, что мы приобрели, что потеряли.

Барон Альбрехт сказал громко:

– Все слышали? Кто пьян – быстро во двор. Вылить на голову пару ведер из колодца и снова сюда.

Прибыли военачальники фоссановских отрядов, трое брабантцев, а также несколько молчаливых знатных лордов из Армландии, что шли за мной верно и преданно, хотя я по своей подозрительности так и не понял причины их верности такому гусю, как я. После короткой заминки все располагались там, где находили свободные места, и сами уже объясняли новоприбывшим, что у нас здесь пока еще военный лагерь, церемонии заведутся потом сами, как черви в трупе.

Я прислушивался к гудящим голосам краем уха. Пока в основном повторяют как доводы Арнульфа, так и мои, но здесь рассматривают под другим углом. К тому же многих интересуют аспекты, о которых явно не подумали Арнульф с Бабеттой.

К примеру, сэр Арчибальд сразу же поинтересовался почтительно:

– Ваша светлость, у меня деликатнейший вопрос… но осмеливаюсь задать только потому, что ответ заинтересует и многих знатных и знатнейших рыцарей вашего войска.

– Говорите, – сказал я нетерпеливо.

– Ваша светлость, – сказал он несколько смущенно, – после победы вы пожаловали ряд земель своим сторонникам. Если бы они располагались в вашем маркграфстве, никто бы не усомнился в вашем праве раздавать владения достойным и отбирать у тех, кто не выполняет обязанностей вассала. Однако все, как я понимаю, получили замки и города… гм… вне вашего маркграфства. Как в связи с изменившимися обстоятельствами…

Я поморщился.

– Умеете же вы, сэр Арчибальд, задавать неприятные вопросы. Давайте и его обсудим тоже. Конечно, я не намерен что-то переигрывать! Однако теперь нужно подобрать более веские доводы, чтобы узаконить такую раздачу. Боюсь, голосов наших героев недостаточно, стоит подыскать знатоков законов и права. Надеюсь, присутствующий здесь барон Куно поможет их отыскать.

Куно, что не проронил ни слова и вообще старался не шевелиться, чтобы не привлекать внимания, торопливо поклонился.

– Да, ваша светлость! Сегодня же все будут во дворце. А задачу им подброшу сразу, чтобы обдумывали еще по дороге.

Сэр Растер прогудел довольно:

– Вы правы, барон. Вы ведь барон?.. Все, что нужно делать, стоит делать побыстрее. Вы что пьете?

Куно вздрогнул, ответил с бледной улыбкой:

– Все, но… мало. У меня печень.

Растер сказал с широкой улыбкой превосходства:

– Это ничего, я знал одного, которого вообще выворачивало. Я скажу, чтобы вам наливали на самое донышко. Но – часто, га-га-га!

Я видел, как мрачнел лорд Рейнфельс, он ничего не говорил, только выслушивал споры, наконец поднялся, отыскал меня взглядом, непривычно суровый и нахмуренный. Я улыбнулся ему, чуточку искательно, чует кошка, чье мясо съела. Рейнфельс – из Фоссано, верный вассал короля Барбароссы, подчинен мне, но служение своему королю должен ставить выше…

Он приблизился ко мне, обходя спорящих рыцарей, надменный и почти враждебный, взглянул в упор.

Я сказал торопливо:

– Садитесь поближе, благороднейший лорд Рейнфельс! Если есть вопросы, я полностью к вашим услугам.

Он покачал головой.

– Нет, такое говорить лучше стоя.

Я принужденно улыбнулся.

– Тогда и я встану. Нехорошо мне сидеть, когда такой доблестный воин стоит передо мной.

Все, кто услышал, довольно кивали, майордом блюдет все рыцарские традиции и оказывает высшие почести заслуженным полководцам, это замечательно.

Я поднялся и как можно теплее и дружелюбнее смотрел в холодное и бесстрастное лицо лорда. Лорд Рейнфельс, непривычно суровый и прямой, проговорил таким ледяным голосом, что в зале затрепетали свечи, а на стенах выступила изморозь:

– Сэр Ричард, принятие вами титула маркграфа было серьезной ошибкой.

Я сказал торопливо:

– Погодите, благородный лорд!.. Это даст нам определенные преимущества!

Он даже не качнул головой, ответил, такой же прямой и строгий:

– Вы признали над собой власть императора!..

Рыцари прислушивались, довольное выражение покидало лица, взгляды становились чужими, отстраненными. Я чувствовал не то чтобы враждебность, а хуже – разочарование в глазах и непонимание на лицах.

– Это тактический ход, – сказал я торопливо. – Таким образом мы защищаем себя от любого удара со стороны имперских войск! А за это время много воды утечет!

Рыцари молчали, лорд Рейнфельс нахмурился.

– Много воды?

– Многое может случиться, – пояснил я. – Мы сумеем укрепиться так, что даже император не захочет посылать войска через океан, чтобы сломить нас.

Лорд Рейнфельс выслушал, лицо оставалось надменным, покачал головой.