Ричард и Великие Маги

– Ищи, – велел я. – Возвращайся с хорошими для вашей… вашего племени новостями. Как понял?

– Никак, – ответил он, глядя чистыми честными глазами ребенка. – Это все слишком сложно, но сделаю все, как велишь. Мы обязаны подчиняться тому, кто знает наши имена, а сами по себе ничего в мире людей не делаем. Я поговорю с Четыврестацкнаеранненным, чтобы поставил стену!

Он исчез по движению моих пальцев, догадливый и слабенький, как он сообщил с грустью, но в этом наверняка серьезный расчет древних создателей. Похоже, технику безопасности соблюдали строго: чем демон сильнее, тем тупее и послушнее, а самому слабому дали больше соображалки.

Я рухнул в постель и заснул раньше, чем голова коснулась подушки.

Ночью, как я понял сквозь крепкий, но чуткий сон императора, суета во всех зданиях дворца не прекращалась, зато упорядочивалась. Перед нами у местных нет особого страха, все еще ждут конца света, к тому же мы сами сохраняем все в неприкосновенности, но смотрят с жадным любопытством, в каждого из нас заложено, что при любых переменах выигрывает тот, кто быстрее увидит новые варианты взаимодействий и вообще новые ниши.

Спать люблю, но успеваю крепко освежиться за два-три часа, потому уже проснулся и лежал, выстраивая все, что нужно сделать сперва, а что потом, когда Периальд наконец увидел, что не сплю, рывком поднялся со стульчика.

– Сэр Ричард?

– Не терпится сдать дежурство? – спросил я.

Он широко улыбнулся:

– Тут какие-то хотели пройти в вашу спальню. Говорят, у них привилегия присутствовать при пробуждении и одевании императора!

– Погнал? – поинтересовался я.

– Еще как! Наглецы!

Я сказал дружески:

– Привыкай, у них такой обычай. Вот ты спишь не в коридоре, а здесь, чтобы не сводить глаз с моей кровати, а у местных целая толпа следит. Не только стража, но и придворные высшего ранга. Это считается великой честью и привилегией! За это право дерутся, интригуют, подсиживают друг друга. А ты знаешь, какая высокая честь выносить ночной горшок императора?.. Герцоги сражаются за эту честь! Это же быть ближе к императору, понимаешь?

Он спросил обалдело:

– Так что же… пускать?

– Гнать, – ответил я уверенно. – Ссылайся на условия военного времени. А потом, когда отменим, что-то еще придумаем…

Он смотрел, как я уверенно вскочил и разминал плечи, подал мне брюки, а когда я быстро влез, снял со спинки кресла и протянул рубашку.

– Видишь, – сказал я, – как все просто? А здесь это целая церемония. Долгая, нудная и ох какая торжественная. Но мы выстоим!.. С другой стороны, это же хорошо, что лезут участвовать.

– Сэр Ричард?

Я пожал плечами:

– Пока сам не понял. То ли признают меня их императором, что сомнительно, то ли жаждут посмотреть, как это у нас, но главное – уже не боятся!

– Дураки, – сказал он.

– Еще какие, – согласился я, – но умные.

Завтракая на ходу, направился к выходу, но куда бы ни шел, Умальд и Хрурт, а также люди Норберта стараются бежать впереди, торопясь обезопасить своего лорда от любых неожиданностей.

Придворные, быстро сориентировавшись по реакции моей охраны, спешат в нужную сторону отовсюду, выстраиваются вдоль стен и кланяются, стараясь поймать мой взгляд, чтобы потом обсуждать, что бы это значило и чего ожидать от новоприбывших людей с оружием, с которым не расстаются даже в императорском дворце.

Норберт во дворе с нетерпеливым видом выслушивает двух разведчиков, один докладывает быстро и четко, второй мямлит и с виноватым видом разводит руками.

Увидев, как бодро сбегаю по мрамору ступеней, словно все еще полевой вождь, а не император, отпустил их жестом и повернулся ко мне, суровый и подтянутый настолько привычно, что я просто не представляю, чтобы он расслабился даже во сне.

– Доброе утро, – сказал я приподнято. – Как спалось?

Он кивнул и ответил ровным голосом:

– Да, доброе. Почти никого не зарезали, стычек с местными не наблюдалось. Здесь вообще какой-то народ… странный. По багерам первые новости.

– Выкладывайте, – велел я, – не жадничайте, дорогой герцог!

Он посмотрел с укором, сейчас вокруг одни герцоги, конский повод бросить некому, как и послать за вином.

– Вы оказались правы, – сказал он.

– Чё, правда? – спросил я.

Он поморщился:

– Да, раньше тоже бывали… иногда. Словом, багеры здесь такие же, как и в империи Германа. Не знаю, подсматриваете каким-то хитрым образом или кто-то подсказывает, но двигаются с той же скоростью и по только им известным маршрутам. Хотя, конечно, теперь частично известным уже и нам.

– Ну-ну?

– Данные пришли только с тех, – предупредил он, – что на коротких дистанциях. Эти за ночь туда и обратно, но те, что подальше, пока в пути…

– Похоже, – сказал я, – вы своих людей туда забросили сразу?

Он посмотрел на меня с укором:

– Вы же сами велели!.. Там, в империи Германа. А здесь тоже империя и тоже багеры. Потому едва вошли в город, самые смышленые сразу же по два человека бросились на причальные башни. Думаю, завтра-послезавтра вернутся и с самых дальних. А вдруг пройдут и над другими империями?

– Это вряд ли, – ответил я с сожалением. – А хотелось бы. Всем сильным бы хотелось! Но здесь у слабых есть легкая возможность спастись от вторжения, всего лишь разрушив причальные башни.

Он посмотрел очень серьезно:

– Но это их не спасет?

– От императоров?

Он взглянул с укором:

– А что вам теперь императоры?

– Сэр Норберт, – сказал я предостерегающе. – Пока разберемся с теми маршрутами, с которыми нет проблем. Затем с теми, где причальных пирамид нет, но сверху что-то видно. Хорошо видно. Не хочу, чтобы какие-то неожиданности… Как обстановка в городе?

– Сэр Рокгаллер, – ответил он кратко. – Справляется.