Ричард Длинные Руки – император

– Все в лес, – повторил я. – Что, в самом деле настроились на красивую атаку с опущенными копьями? Да вы еще больше, чем я думал! Просто легендарный герой. В лес! До особого.

Альбрехт пробормотал:

– К тому же, сэр Тамплиер, вы человек не мелочный. Не ваше это дело – собирать сведения.

Норберт посмотрел на него осуждающе, повернулся в мою сторону.

– Простите… корабля?

Я отмахнулся.

– Небесный корабль тоже как бы корабль. Воздушный, знаете ли, корабль. Не в смысле, что сам воздушный, как вон ваша леди Кларитта вся как бы воздушная, взбитая, с приподнятыми, а что по воздуху прибыл.

– Но эта гора из железа! – напомнил Норберт. – А оно даже в воде тонет.

Я рыкнул:

– А если это легкое железо? И вообще, не спорить!.. Монарх не может ошибаться. Тем более в военное время.

Альбрехт подумал, сказал многозначительно:

– Кстати, ввиду военного времени… Ваше величество, не пора ли…

– Чего? – спросил я сердито. – Граф, что-то у вас морда хитрая. Если снова гадость, то я могу в неудержимом монаршьем гневе…

– Момент удобный, – объяснил он серьезно.

– Для чего?

Он чуть понизил голос:

– Принять императорскую корону.

Я дернулся, чуть не сплюнул, но он смотрел очень серьезно, к тому же на лицах остальных лордов и знатных рыцарей, что прислушиваются жадно, не отразилось неприятия, напротив – полное одобрение.

– Граф, – сказал я зло, – вот самое что ни есть время!.. Вы бы еще и пир по этому случаю! А то и вовсе бал. С этими, как их… уже и забыл! У которых эти самые… здесь и здесь. И которые весьма.

– Это после победы, – сказал он деловито. – А пока ввиду военного времени, когда все для победы, ни у кого даже мысли не возникнет что-то сказать против. Сейчас все силы должны быть в одном кулаке. Простите за грубость, но ваш подходит больше всего для такой недоброй роли.

Норберт, уже в седле, развернул коня в сторону чудовищной красной горы.

Я прокричал вслед:

– Проследите, чтобы со стороны Маркуса ничто не указывало на тропы, по которым уходим!

Он красиво и лихо умчался, даже такие суровые и неулыбчивые превращаются в подростков, когда под ними горячие сильные кони, а я подумал, глядя вслед, что мой приказ хорош и умен, если имеешь дело с людьми, но кто знает, что оттуда выйдет. Может быть, бронированные тараканы размером с сарай? Или динозавры в скафандрах из нейтрида?

Сигизмунд сказал торопливо:

– Антихристовцы наверняка сперва в Штайнфурт или Воссу. Или их лучше звать маркузейцами?

Тамплиер прорычал:

– Просто тварями. Этими тварями!

– В Штайнфурт, – уточнил Альбрехт. – Тот ближе. И чуть крупнее.

– Знаете ли, – сказал я сварливо, – это не значит, что наше местопребывание не нужно скрывать. За нарушение маскировки будем весьма карать. А пока, сэр Альбрехт, распорядитесь насчет маскировки и сокрытия наших следов. Ни одна душа не должна знать, где мы скрываемся, хотя, конечно, такое невозможно, но все равно желательно.

– Ничего не понял, – ответил Альбрехт, – но, как догадываюсь, вы хотели сказать, что, простите, ваше почти императорское величество, часовых стоит распределить на больших расстояниях один от другого?

– Вы прямо мысли мои не читаете, – ответил я. – Полагаете, если их даже заметят, то не обратят внимания.

– Сразу хватаете идею, – сказал он с одобрением. – А то иногда смотрю на вас и думаю…

– Граф, – сказал я предостерегающе, – я вам подумаю, я подумаю! Сейчас не думать надо, ибо! Но идея, да. И вообще. Эти звездные твари в первую очередь бросятся в места большого скопления народа, тут вы случайно угадали.

– У меня бывает только случайно, – ответил он смиренно, – а вот у вас…

Я поднялся в седло арбогастра, Бобик уже скачет рядом, рыцари поспешно вскакивают на коней.

– После этой великой войны, – крикнул я громко, – многое изменим, но сейчас объявляю всеобщее Великое Перемирие! Перед лицом самого опасного в истории мироздания врага, неведомых существ с Багровой Звезды, призываю на страшный бой с врагом всех-всех: эльфов, гномов, троллей, огров, гарпий, всех чудовищ и любых противников, с которыми велись войны!.. На время Великого Испытания нет колдунов, инквизиторов, магов и паладинов – все просто люди, даже если они не люди, все мы защищаем наш общий мир!..

Альбрехт добавил уже негромким голосом, что прозвучал почти зловеще:

– А потом, после победы, посмотрим, кто внес вклад в победу, а кто старался ударить в спину.

Я представил, как по всем королевствам в каждом городе и даже селе, где есть церквушка, тревожно звонят колокола, а глашатаи громко и страшно кричат на перекрестках и площадях мой составленный неделей раньше указ:

– Вставайте все!.. Все на бой с Антихристом!.. Он приближается, он уничтожит дивное создание Господа – его райский сад, в который уже начали превращать землю!.. Вставайте все!.. Берите в руки оружие, какое у вас есть!.. Мы можем умереть или победить, но не сражаясь – умрем все!

Несколько человек на легких конях выметнулись из леса и, размахивая руками, указывали, куда направить путь.

– Мы не знаем, – сказал я, – насколько захватчики хороши в лесу, потому на всякий случай наш штаб расположим не просто в лесу, а в его глубине на обширном болоте. Разведчики сэра Норберта отыскали там сухой островок, а к нему тропку. Правда, идти по грязи, иногда по самые голенища…

Сэр Робер охнул:

– А по болоту еще и лягушки?

– Много, – заверил я. – Здорово, правда?

– Еще бы, – сказал он с чувством. – Обожаю, когда их много! Толстых, противных, в бородавках…

– То жабы, – возразил я. – А лягушки без бородавок. Но не печальтесь, к жабам еще отведу. Чуть позже.

Он произнес сквозь зубы:

– Ну спасибо. Вот уж счастье привалит так привалит! Обожаю, когда в бородавках…