Ричард Длинные Руки – ландесфюрст

– А труба, что зовет?

Снаружи Зайчик стоит на задних ногах, упершись передними в ствол дерева, и дотягивается пастью до веток, Бобик носится наперегонки с эльфийскими детьми, что, как уже знаю, остаются в этом возрасте пару сотен лет.

Едва я вышел из домика Гелионтэль, ко мне торопливо приблизился один из эльфов, учтиво поклонился, глаза горят любопытством.

– Сэр… вас ждет божественная Синтифаэль.

Мне показалось, что он не определился, как ко мне обращаться, то ли «конт Астральмэль», то ли уже «сэр Ричард».

– Бегу, – ответил я, – мог бы и сразу позвать! По зову королевы я готов вскочить в любой момент! Ну, почти в любой.

Он покосился с понятным выражением на лице, но промолчал. Сказочный дворец королевы эльфов, как мне почудилось, стал еще выше, прекраснее, или же это после одинаковых мрачных замков, где главное – мощь, а не изящество, но сердце сладко заныло от дивной красоты, половину оттенков которой даже не могу ощутить, дивность ускользает от грубых человеческих очучений, только чувствую, что здесь еще прекраснее, чем вижу, и тупо внимаю с раскрытым хлебалом…

Звучит настолько возвышенная музыка, что сердце застучало радостнее, я ощутил ликующий подъем, в зале прохаживаются по двое-трое эльфы и эльфийки, иные собрались в группы и нечто обсуждают важно, красавцы, а огромный зал как будто сам ведет меня по красной ковровой дорожке на ту сторону, там три ступеньки на помост, покрытый золотым ковром, а на нем величественный трон, просто громадный. Наверное, чтобы подчеркнуть хрупкость и нежность королевы эльфов божественной Синтифаэль, рожденной из солнца и света…

Я шел к ней деревянными шагами, чувствуя себя гориллой в Версале, весь неуклюжий, но некоторые эльфы мне кланяются, что удивило, другие смотрят с презрительным недоумением…

Спинка трона мерцает таинственно звездами, ярче горит только корона на золотых волосах Синтифаэль. На этот раз она в красном платье, оно тоже скреплено на плечах крупными изумрудами, и я точно так же, как в первый раз, невольно уставился на них, подумав, что если расцепятся, то платье соскользнет…

Удлиненные и чуточку приподнятые к вискам зеленые глаза стали строже, словно видит мои простенькие мысли, очень человеческие, даже проще – мужские.

– Сэр Ричард, – произнесла она холодно, – признаться, мы не ожидали вас видеть в наших землях… снова.

Я преклонил колено, – как же это нетрудно делать перед красивой женщиной, – вскинул голову и сказал преданнейшим голосом:

– Но я ведь Астральмэль, Ваше Величество!

На ее красиво изогнутых губах проступила холодная улыбка.

– Уже нет, сэр Ричард. Насколько я знаю, милая Гелионтэль ходит сейчас очень тяжело.

– Да, Ваша Величество, – сказал я, – а я, как друг и аменгер ее мужа, обязан быть рядом и помогать…

Она величественно отмела красивым, поистине царственным жестом мои слова в сторону.

– О ней позаботимся мы сами. Счастливой дороги, сэр Ричард!

Я поднялся, учтиво поклонился.

– Ваше Величество, но любые договоры… будь это политические, экономические, гелиоцентрические или трансконтинентальные, нуждаются, как бы сказать покрасивше, в подбрасывании в огонь дровишек. Хоть иногда. Потому я хочу надеяться, что Ваше Величество оставит за мной право появляться здесь хотя бы для того, чтобы демонстрировать вечную и нерушимую дружбу двух великих народов с богатой историей и великими культурными традициями… э-э-э… о чем это я… ах да, народов людей и эльфов!

Она слегка поморщилась, чуть наклонила голову.

– Это право за вами остается, сэр Ричард. Тем более наши подданные смогут высказать вам напрямую свои претензии по поводу утеснений людьми.

Я сказал пылко:

– Никаких утеснений! Я им сам лапы поотбиваю!

Эльфы переговаривались, кто-то поглядывал с некоторой симпатией; королева произнесла тем же ровным голосом:

– Рада это слышать, сэр Ричард.

Я поклонился и отступил.

– Мы оба занятые люди, Ваше Величество. Но все же нам надо чаще встречаться для поддержания процветания и мира между великими миролюбивыми народами и расами в духе взаимопонимания, ну и всего, что из этого вытекает, вплоть до остаться друзьями и совместно заботиться о том, что из додружбы вытекло, то бишь наших общих интересах.

Она промолчала, стараясь понять, что я нагородил, а я еще раз красиво поклонился – трудно, что ли? – и пошел обратно, топая, как слон среди балерин, и тем самым утверждая свою человечность.

Возвращаясь из Эльфийского Леса, я раздумывал о гномах: от этих подземных умельцев можно поиметь намного больше, чем от прекрасномордых эльфов, нужно только определиться с задачами, а то у меня в котелке только манящие перспективы и прочая маниловщина.

А законы насчет равноправия мало издать, нужно обеспечить их выполнение. Иначе могут полететь в тартарары и все остальные приказы, если народ увидит, что хоть какие-то можно не выполнять и за это не вешают.

Остается одна деликатнейшая вещь, к которой не знаю, как подступиться. Чтобы иные расы могли интегрироваться в наш мир, они должны принять христианство, иначе так и останутся на обочине. Но что-то подсказывает мне, что ни эльфы, ни гномы не станут принимать христианство даже понарошку, как сделали мараны.

Значит, их расы все-таки будут, как я и предполагал, жить в резервации со своими законами. Я обеспечу их неприкосновенность, а общаться будем через торговлю, о чем вообще-то и была речь, это я так загадываю…

Бобик забежал вперед, остановился и требовательно гавкнул. Я в изумлении придержал арбогастра.

– А ты как догадался?

Он гордо помахал хвостом и посмотрел снисходительно. Мол, у такого простака все на лице написано. Я молча ругнулся: значит, государственно-невозмутимое выражение нужно соблюдать и среди пустыни, мало ли кто увидит и сделает далеко идущий прогноз, получив тем самым стратегическое преимущество над другими.

– Ждите, – велел я.

Самую глубокую из пещер я выбирать не стал, было бы глупо, просто спустился в эту заброшенную из-за войны шахту, покричал там погромче, – имя Атарка должны знать, – наконец издали из самого темного угла донесся враждебный голос:

– Ну и чё?.. Зачем тебе Атарк?

– Нужен, – отрезал я. – Он мой кунак, можно сказать. По-вашему, кум. Не аменгер, слава богу, но почти родня. Этого довольно?

Голос прогудел в темноте могучий, словно со мной общается слон, а не гном, ростом мне разве что до пояса:

– Нет…

– Ну ладно, – сказал я с досадой. – Мы с ним заключили договор, что вы можете свободно входить в города людей и торговать своими… да не мордами, а изделиями, если еще не разучились. Я же зашел узнать, как продвигается международное и междурасовое сотрудничество, а также заодно принес заказ на гномью кольчугу и желательно молот.

Из темноты раздал угрюмый голос:

– Так бы и сказал, что заказ… а то про какую-то международную хрень…

– Так позовешь? – спросил я.

– Щас… Только насчет заказа… Мы берем дорого.

– Я верховный лорд двух с половиной королевств, – сказал я надменно. – Думаешь, мне заплатить нечем?

В темноте послышалось шмыганье могучим носом.