Высокий глерд

– Могу, – ответил я нехотя, – но не с таким азартом, ваше величество! Человек создан для радостей. И чем радости проще, тем приятнее.

– Какой отвратительный, – сказала она холодно, – и насквозь прогнивший мир!..

– Это да, – согласился я, – гнием мы здорово и с огромным удовольствием… Но зато видно издали, что все мы здоровые и ох какие красивые! А на вас столько платьев, да еще и голова закрыта платком, любые пороки можно скрыть!.. Нет, не на вас лично, но женщины вашего королевства… просто тюрьмы ходячие!

– Ни в одном королевстве, – возразила она с достоинством, – нет таких свобод для женщин, как в нашем.

– Представляю, – пробормотал я, – какие порядки там… Ну да, вы же как бы женщина в какой-то некоторой мере! Феминизм поддерживаете, хоть и тайно. Но все равно… пока не станут сиськи показывать на улице – нет у женщин свободы! И воли тоже нет. И вообще ничего нет, потому что сколько женщине ни дай, ей всегда мало.

Она покачала головой.

– Как же тебя женщины обидели… интересно, чем?

– Всем, – отрезал я. – Музыку? «Боже, храни королеву»?

– Нет, – отрезала она.

– А что?

– Пусть играют тишину, – сказала она. – Умолкнут. Как можно думать, когда играют?

– Дикие вы, – сказал я, – думаете!.. А у нас целая индустрия работает на то, чтобы мы развлекались и ни о чем не думали…

Но музыку вырубил полностью, в самом деле не вяжется, я бездумно треплю языком, а сам все-таки ломаю голову, как бы ее взад, пусть этот кошмар закончится побыстрее…

В левом зеркале показался быстро настигающий нас огромный мощный мотоцикл, черный, как ночь, и в адских языках пламени. В седле байкер весь в черной блестящей коже и тоже как будто только что из ада.

Королева сразу, державно не поворачивая головы, скосила глаза в его сторону, а байкер, поравнявшись с нами, мотнул головой, и шлем стал прозрачным.

– Ого, – крикнул я, – привет, Веста!.. Сменила байк?

– Уже с неделю, – ответила она, живо блестя зубами. – А вы, смотрю, с озера?

Она оценивающе оглядела королеву, а та с не меньшим, хоть и тщательно скрываемым жадным интересом окинула ее цепким взглядом. Веста, жгучая брюнетка с породистым лицом уверенной женщины и крепким накачанным телом, сидит красиво и даже эротично, но с вызовом, байки пока что последние островки свободы: на них еще не удается властям установить систему автовождения.

– С озера, – ответил я. – Репетировали кое-какие моменты.

Веста расхохоталась.

– Зная тебя, понимаю, что за моменты… Меня ты тоже возил туда репетировать. Знаешь, бросай стонать за жизнь, вливайся!.. У нас такая команда, даже из тебя сделаем человека!

Я ответить не успел, королева произнесла неожиданно:

– Вы зря с ним так…

Веста спросила с интересом:

– Как?

– Неуважительно, – ответила королева с достоинством. – Он уже офисный планктон.

Веста оживилась.

– Евген, удалось?

Я бросил злой взгляд на королеву.

– Не совсем. Я пока только феодал и граф. И у меня имение…

– С двумя сотнями крестьян, – добавила королева.

Веста понимающе расхохоталась.

– Ты тоже там?.. Интересно отдыхаете!.. Но и в планктонное море стремись!

Она дрыгнула ногой, и ее унесло на байке, как низко летящую крылатую ракету, оставив нас так быстро, словно мы стоим на месте.

Королева неотрывно смотрела ей вслед. Когда заговорила, я, к своему удивлению, не услышал презрительного замечания, как ожидал, голос ее прозвучал почти печально:

– Как она похожа на Гекару…

– Кто, – не понял я, – Веста?.. Хотя вообще-то… что-то есть. Да, мы ездили на озеро, но не вязались… я с такими вообще боюсь интима. Такие женщины слишком… даже слишком слишком. Я как бы поэт почти, хоть стихи и не пишу, а Веста, как и ей подобные, полагает, что самое главное достоинство для мужчины…

Я поморщился, умолк, спохватившись, зачем такое рассказываю и такому человеку, а она поторопила:

– Ну-ну?

– Умение драться, – ответил я со вздохом. – Все остальное на втором, а то и на десятом месте. Его ум, знания, умения… а это ценится, но только в отдельные периоды непрочной стабильности. Но даже и тогда считается, что драться должен уметь, иначе какой он мужчина…

Она вскинула брови.

– Все верно, иначе какой он мужчина?

– Драться умеют все, – ответил я, – даже муравьи дерутся, а человек, царь природы…

– Короли тоже дерутся, – напомнила она.

– Ну вот, – сказал я со вздохом, – а кто, казалось бы, должен подавать пример миролюбия?..

Она сказала уверенно:

– У вас все плохо, потому что королей нет!

Я пробормотал:

– Почему, у нас они тоже есть. Я же рассказывал. В отдельных королевствах. Мы милосерднее вас, не везде вырезали королевские семьи начисто. Только те, что оставлены, что-то вроде клоунов. Это шуты такие… И вообще… все это цирк!.. Народ ходит смотреть на них, как на дикарей племени мамбо-юмбо.

Ее лицо потемнело, словно на него упал отблеск грозовой тучи.