Ричард Длинные Руки – князь

Он поправил себя:

– Как-то же все идет?

– Заслуга Гиллеберда, – сказал я. – Надо же, можно половину деталей сломать, что мы и сделали, а машина все еще работает! Вот это прочность.

– Готовился к войне, – сказал он понимающе, – вот и учел. Но что-то вы все чаще этого врага хвалите…

– Похваливая противника, – сказал я мудро, – косвенно хвалишь себя.

Народ, очень даже вельможный народ, собрался сперва внизу в большом зале, а потом сэр Вайтхолд спустился к ним и торжественно сообщил, что его высочество гранд Варт Генца милостиво приглашает их в малый зал на второй этаж, где король Гиллеберд обычно проводил совещания.

Заинтригованные, они поспешили наверх по широкой лестнице, я видел, как торопливо переговариваются, выспрашивают у Вайтхолда, однако тот с верблюжьим выражением вечного покоя смотрит на них сверху вниз, только на Клемента Фитцджеральда с его ростом не удается, как жаль, но тот ошарашен не меньше других.

Я торопливо вернулся в мой кабинет, он сразу за дверью, но туда пускаю лишь самых избранных и не такой толпой. Слышал, как они входят, и хотя в комнате широкий стол на двенадцать персон и кресла с обеих сторон, однако никто не садится.

Бальза на своем месте хорош, когда я вышел из кабинета и пошел по короткому коридорчику к малому залу, церемониймейстер громко и вдохновенно прокричал:

– Его высочество Ричард!

Еще громче и торжественнее пропели трубы, это на всех этажах сейчас знают, что сэр Ричард куда-то пошел, надо прятаться. Или, наоборот, постараться попасться навстречу и поклониться особенным образом, вдруг заметит.

Я вошел быстро и решительно, в зале под обеими стенами стоят мои и не мои вельможи, впрочем, все мои, даже если еще об этом и не знают.

Они разом поклонились и застыли в этом положении.

– Лорды, – сказал я.

У трона я остановился, медленно повернулся к ним лицом. Они начали распрямлять спины, на лицах готовность слушать меня, какую бы чушь ни понесло мое уже высочество, и я, окинув всех тяжелым державным взглядом, медленно опустился в кресло.

Рядом с моими лордами стоят, почти соприкасаясь рукавами, но не смешиваясь, лорд Вигфрид, Бальза и Ортенберг. На их лицах тщательно скрываемое недоумение, благородные люди не выказывают такие примитивные чувства так уж открыто.

Я сказал властно:

– Надо бы послушать сперва всех вас, что тут и как без меня, но, вижу, особенных изменений не произошло, что кого-то радует, а меня… не очень. Но тогда сообщу некоторые новости я.

На их лицах все то же выражение настороженного внимания, только лорд Вигфрид бросил осторожные взгляды по сторонам, как бы еще раз стараясь понять, почему он здесь.

– Могущественные лорды Варт Генца, – сказал я, – снова пытались уговорить меня принять королевскую корону!.. Я отказался еще раз, однако сердце мое неспокойно, ибо у них вот-вот снова вспыхнет гражданская война. Вон лорд Вигфрид злорадно улыбается, я его понимаю, но все-таки давайте зароем топоры войны!.. Им надо помочь, а не вредить. Мы же христиане?..

Сэр Клемент прогудел осторожно:

– Ваша свет… тьфу, ваше высочество… не на вас, это я вообще, но чем помочь можем мы?

Вигфрид пробормотал:

– Да и зачем?

– Титул гранда, – сказал я, – и все атрибуты этого звания мне вручили после того, как я согласился принять верховную власть в Варт Генце. Нет-нет, не королевскую! Я согласился управлять Варт Генцем в течение года. Правда, я выговорил практически абсолютную власть, так как для предотвращения гражданской войны и вывода страны из экономического кризиса меры должны быть быстрыми, жесткими и решительными. Здесь потерять день – потерять все. Потому я имею право действовать, не собирая советы мудрецов. Правда, через год я отчитаюсь…

Я видел на их лицах тревогу и сочувствие, Клемент проговорил тем же тяжелым низким голосом:

– Но если что не так… Хотя вы все сделаете правильно! Вас не упрекнут…

– Надеюсь, – ответил я так, чтобы все слышали и скрытую тревогу, неуверенность и колебание. – Но справляться я намерен с вашей помощью.

Они смотрели с тем же сочувствием, и только на лице Бальзы проступило новое выражение.

Клемент шевельнулся, но раньше него преданно сказал барон Саммерсет ясным голосом верного вассала:

– Все, что понадобится! Только прикажите!

– На ваши плечи ляжет, – сказал я, – прием новобранцев из Варт Генца. Срочно стройте военные тренировочные лагеря, обучайте обращаться с оружием. Сэр Клемент!

Клемент, выпятив грудь, сделал громыхающий шаг вперед.

– Ваше высочество?

– На ваши плечи, – сказал я, – ляжет снабжение их доспехами, конями. И обучение, конечно.

– Слушаюсь, – прогрохотал он.

Некоторое время я продолжал раздавать указания, распределял обязанности, наконец увидел, как шевельнулся застывший было столбом лорд Вигфрид.

– Ваше высочество, – спросил он учтиво, – можно вопрос?

– Для того и собрались, – ответил я. – Все неясности утрясем прямо сейчас!

– Ваше высочество, – повторил он, и я чувствовал, как он произносит эти слова, прислушиваясь к их звучанию, сложил оружие он к ногам курфюрста, а тут уже гранд, а мои соратники приняли это как должное, никаких криков восторга. – Ваше высочество… а зачем нам их обучать?

– Ученье – свет, – сказал я.

– Но… чтобы снова напали?

Ортенберг сказал негромко в поддержку лорда:

– Вы ведь там только на год?

– Все верно, – согласился я. – Через год я уйду. Но та земля останется к нам дружественной! Разве за год мы не сумеем это сделать?.. Посмотрите на Бальзу!.. Он уже не сомневается и уже прикидывает, как связать наши королевства неразрывными узами!

Все обратили взоры на эту гору жира, Бальза торопливо поклонился и вскричал тонким пронзительным голосом:

– Ваше величест… ой, простите, ваше высочество!.. Конечно же, я сегодня же начну договариваться, какие рудники мы у них начнем разрабатывать в уплату за обучение и новобранцев!.. И еще, раз уж вы там гранд, то по той части реки, что проходит через их земли, можно будет пустить наши корабли с товарами и лесом без всяких пошлин и сборов…

Я кивнул, вскинул руку, прерывая:

– Хорошо, хорошо, даже отлично! Так все и сделаем. И кое-что еще, но эти мелочи обговорим потом. Главное же сейчас…

Лорд Вигфрид кашлянул, все обратили на него взоры, а он спросил очень вежливо: