Ричард Длинные Руки – маркграф

– Чувствуется, сэр Ричард, что вы только завоеватель.

И вышел, хлопнул дверью. Бернард с укоризной покачал головой.

– Что он такой злой?.. В бою был веселее…

– Хорошо сражался? – спросил я. – Ты видел?

– Хорошо, – сообщил Бернард с одобрением. – И сам рыцарь знатный, против троих разом дерется, и отрядом командует так, чтоб все вместе и без потерь…

Дверь открылась, двое воинов, убрав мечи, принесли по кувшину вина. Асмер побегал по кабинету и, отыскав потайную дверцу, обнаружил с десяток драгоценных кубков.

Они заканчивали первый кувшин, когда появился барон, еще злее, чем был, и хмуро сказал с порога, что на прием просится господин Крумпфельд, бывший старший королевский советник. Асмер и Бернард переглянулись, Асмер поморщился, а Бернард посмотрел на меня с ожиданием в глазах, мол, не лучше ли и этого повесить.

Я сказал торопливо:

– Дорогой барон, раз уж вы решили поиграть в дворецкого, то… зовите!..

Бернард скривился.

– Я слышал, при дворах всегда церемонии.

– И чем двор больше, – добавил Асмер с ухмылкой, – тем церемонии сложнее. И побольше их, конечно.

Я отмахнулся.

– Верно. Ну и что?

– Помариновать бы часок, – сказал Бернард авторитетно. – Пусть знает! Их власть кончилась.

Я отмахнулся.

– Они это знают, а лорд-протектор выше церемоний. Да и поймет он, что нарочито выдерживаем. Они тут все хитрее нас!

– Помогла им хитрость, – буркнул он.

Барон смотрел на них оловянными глазами, а когда Асмер и Бернард не поняли, чего от них хотят, он сгреб кувшин и оба кубка, требовательным кивком пригласил идти за ним.

Ворча, они удалились, за дверью донесся чей-то громкий голос, приказ покатился дальше, прыгая по головам. Я оглядел себя в зеркало, вмонтированное в стену напротив, но тут же одернул. Это перед своими легко надеть нужную морду лица, а в этой хитрожопой стране мое притворство раскусят быстро, потеряю очки, а этот королевский советник, изощренный в дворцовых интригах, их получит…

Через несколько минут по ту сторону двери раздалось приближающееся топанье. Мне показалось, что стражи стучат копытами нарочито громко, то ли меня будят пораньше, то ли нагоняют страху на советника.

Дверь распахнулась, на пороге возник высокий худой господин, весь в серой, хоть и прекрасно сшитой и подогнанной по фигуре одежде, то есть скрывающей недостатки и подчеркивающей достоинства, хотя скрывать приходится намного больше.

Лицо его показалось мне маской, тоже выкрашенной в бледно-серый цвет. Даже тонкие губы серые, впрочем, там вместо губ ротовая щель, и, что удивительно, глаза тоже ухитрился сделать абсолютно оловянными, полная противоположность всему люду, что встречался раньше.

Я невольно поднялся из-за стола, эта дурацкая привычка вставать перед людьми старше меня по возрасту, сделал приглашающий жест к креслу и сказал, ненавидя себя за излишнее гостеприимство:

– Прошу вас, советник… э-э…

– Крумпфельд, ваша светлость, – подсказал он с поклоном.

Я кивнул, словно только сейчас услышал его имя, спросил как можно равнодушнее:

– Вы человек незнатный, судя по тому, что никаких титулов?

– Барон Крумпфельд, – ответил он с поклоном. – Но, ваша светлость, в приемной толпятся и герцоги! А с высоты этого порога все равно: барон или простолюдин.

Он смотрел бесстрастно, я подумал, что это не все равно, знатности придают значение везде, но смолчал, у советника могут быть свои причины.

– Надеюсь, – сказал я холодновато, – у вас действительно важное дело, а то времени у меня в обрез, и расходовать его на ерунду не намерен.

Он еще раз поклонился и опустился в указанное кресло, не сводя с меня взгляда. В его движениях я не увидел ни подчеркнутого достоинства моих рыцарей, ни самоучижения слуг, а некую доверительность, словно пришел к неизвестному торговцу с большими возможностями и надеется на взаимовыгодную сделку.

– Крумпфельд, – повторил он, – Куно Крумпфельд, королевский советник. Заведовал постелью, дворцовыми соколами, а также кухней. Это звучит несколько унизительно, но на самом деле…

– Знаю, – прервал я, – в одной из стран я коннетабль, что вообще-то просто конюх.

Он наклонил голову, ничуть не удивившись.

– Королевский.

– Но все равно конюх, – сказал я сварливо.

Он позволил себе чуть-чуть улыбнуться.

– Названия остаются, а полномочия расширяются, не так ли? В этом случае вы понимаете, что постельничий занимается также торговыми связями, подготовкой посольств, рудниками и налоговыми сборами. Сейчас в занятых вашими войсками землях сравнительно спокойно, народ не голодает. У всех есть какой-то запас необходимого, но через несколько дней, пусть недель…

– Хаос? – подсказал я.

Он посмотрел на меня несколько удивленно, слишком быстро я среагировал.

– Сперва волнения, – сказал он бесстрастно. – Совершенно вам ненужные. Хаос потом.

Я кивнул.

– Вы обрисовали ситуацию верно.

– Осмелюсь ли я узнать, – проговорил он осторожно, – что вы намереваетесь делать? Или скажем точнее: намереваетесь ли вы что-то делать? Или же, как истинный полководец, проведете войска дальше, не обращая внимания, что за спиной?

Мы некоторое время изучающе рассматривали друг друга.

– Мне вообще-то нужны управленцы, – произнес я медленно, стараясь, чтобы мой голос не прозвучал слишком уж заинтересованно. – Но у нас несколько иная система. Все держится на личном вассалитете.

Он наклонил голову.

– Так везде, только называется иначе. Король, как вы догадываетесь, а вы догадываетесь… тоже ставит на все должности прежде всего лично преданных ему людей. Хотя они обычно не самые лучшие или знающие.

– Вы, – спросил я в упор, – считаете себя лучшим?