Стендап

Так вот, о чём я? Да, мне вечно припадают какие-то подростковые испытания. Ну какой же паренёк не захочет остаться дома один. Но я – пожилая женщина и точно не хочу. У меня к тому была бы масса возможностей: как минимум два дома ждут свою героиню, и что любопытно – по обе стороны линии фронта. Но вместо этого я звоню своей подруге, и она объясняет мне, что когда ночью где-то в доме что-то непонятное шуршит, то это коты, они видите ли ночные животные.

– Ну вчера-то я так на котов и думала. Но сегодня – вот они оба спят рядом: один в кресле, второй на диване. А оно всё равно то там, то там… То из угла, то со второго этажа. То скребёт, то звякает…

И подруга начала меня терпеливо убеждать, что ночные шорохи это не всегда обязательно домовые, что есть ещё масса вариантов: ветка об шифер, ветка об стекло, птица ночная прилетела и по крыше ходит, кричит, охотится; ветер что-то принёс, шторы колышет, дальние звуки отдаются…

Я сидела, слушала её и думала: вот бывают же люди с такой широтой амплитуды вариантов, а пишу почему-то именно я, у которой только один вариант – демоны. Поэтому иду спать только в полностью коматозном состоянии, когда уже демоны- значит демоны, я – сплю.

Кстати, в первый же мой одинокий вечер случилась буря. Но погодное предупреждение пришло ещё утром: град, ураган… А как мы знаем: предупреждён – значит защищён. Ждала я ждала бурю, и с тем и заснула. Жара была и воздух – наверное тысячу процентов влажности. Я на полу на матрасе легла, от косого окна подальше. Моя спальня – в мансарде, и я представила как крупным градом бьёт по стеклу. Короче, забилась в угол и заснула где-то в полтретьего.

Ближе к пяти – началось… Не оценить состояние моих нервов. Я ведь раньше любила грозу слушать. Прекрасно помню как в 2012 в Крыму наш пансионат буквально трясло, где-то громыхали распахнутые окна, хлопали двери, за окнами в парке с треском падали огромные деревья, вокруг всё выло, а мы сидели закутавшись в одеяла в своём номере и с кайфом "боялись".

Теперь же, спустя десять лет, находясь в тысячах километров от войны я от непрерывного раската грома просто упадала в бездну. Мне реально стало сильно дурно. На своём матрасе подальше от окон я сидела и думала: "Может или не может?" И это был страх не от ума, не от мыслей. Он был вне мыслей. Но по своему ритму и интервалам эти звуки уж слишком сильно походили на залпы. Или мне – запуганной так уже просто слышалось. Потом я заснула.

На утро, часов в девять позвонила подруге, которая сейчас живёт в шестой месяц штурмуемом Миколаеве. Её голос, который я очень хорошо знаю, был какой-то не такой, приглушенный:

– Что делаю? Смотрю что тут побито…

Она ходила осматривала свой дом. Этой ночью на него прилетели обломки перехваченной ракеты. Побило окна, что-то влетело в комнаты.

– В котёл не попало, он глубже. Оно летело с таким противным шорохом и свистом, с каким-то шипением… Потом был взрыв и посыпалось.

– А ты шо?

– А шо я? Посидела, да пошла спать дальше.

– Ты хоть в подвале спишь?

– Ты шо? Как я там спать буду! Я там только когда воздушную тревогу объявляют, да и то не всегда. Там не насидишься.

Дальше я ей, а не она – мне рассказывала о своих ночных страхах и ужасах от громыхающих звуков. Просто чисто библейское "каждому тот крест, который он способен вынести".

Сейчас уже утро послеследующего дня. Я стою и готовлю ризотто. Как его готовить? Тут главное быть достаточно занудным: медленно подливать, непрерывно помешивать. И кто ж такой умный на рецепте выставил все эти "несколько минут" и рис станет полупрозрачным, "один литр бульона, вливать постепенно по мере впитывания". А в заключение "Общее время приготовления 20-25 минут". Просто фантастика. Хорошо, что я в должном объёме занудна, и медленно помешиваю с нескрываемым кайфом все эти так сказать 20-25 минут.

Именно поэтому я пишу, потому что по тф меня не наслушаешься, особенно если собеседник достаточно вежливый и не привык прерывать рассказчика.

Вообще я заметила, что чем хуже мои жизненные обстоятельства, тем лучше я готовлю. Вот в прекрасной юности умела только яишницу и сосиську отварить. А как замуж вышла, да в гарнизонный барак попала, то пошли борщи, отбивные, даже в странной переносной электро-духовке пироги печь начала. А когда домой вернулась, да в ми/полицию пошла работать, то все эти навыки моментально утратились. К сосиськам я не вернулась, а подсела на бутерброды и сникресы. Потом, когда пенсия с пандемией карантинов накрыли, то навыки моментально вернулись и даже без усилий многократно преумножились. Теперь же, когда учусь писать своё имя на латинице, то прямо новый рывок.

Так вот, о чём это я? А! Вот! Меня оставили в доме одну и я сокрушаюсь, что так и не прогенералила хату. А потом думаю: когда в фильмах кого-то одного в доме оставляют, то дальше сюжет точно разворачивается не вокруг генеральной уборки.

Но пару подвигов в одиночестве совершить мне удалось. Первый вообще простенький – я подавилась. Ела бутер и подавилась. Ну, с кем не бывает? Но мне показалось, что я недостаточно подавилась, чтоб прекратить есть. Надкусила ещё пару- тройку раз и почувствовала, что уже достаточно подавилась, после чего я начала кашлять. Потом… В общем в конце я протёрла пол и закинула свою одежду в стиралку. С тоской посмотрела на остаток бутерброда, но доедать его мне уже почему-то расхотелось.

В этом происшествии интересно то, что подобного со мной не было не просто давно, а никогда.

Затем через пару часов я решила сделать себе гренки. Ну, нормальное же человеческое желание. И я включила тостер. А потом подумала, что я их буду с чаем. И включила чайник. Они были воткнуты в одну сдвоенную розетку…

Что свет выбило я заметила когда проверяла включила ли я чайник, потому что он не светился. Где щитовая мне известно пока не было, но я её быстро нашла. Однако рычаг под моей рукой поднимался, но не фиксировался, а спадал назад. Я всё что видела на кухне выключила из розеток. Но – нет… Есть мне окончательно расхотелось и бутеры и гренки. До приезда хозяев оставались сутки. Я решила ждать их без света. Но потом взгляд мой упал на погасший аквариум: "А вдруг они без компрессора сдохнут?!" Я ничего не понимаю в аквариумах. У меня началась паника и я позвонила пожаловаться. После необходимой консультации более убеждённо и сильно дёрнула тот штырь на щитке и свет зажёгся.

В этом происшествии интересно то, что за полгода жизни в этом доме я до этого ни разу тостер с чайником одновременно не включала. А тут за день столько новшеств в моём поведении. Наверное я просто дичаю или ухожу в прострацию.

И я за эти дни ни разу не вышла на улицу, даже к той двери приблизилась только в поисках щитовой. Иногда выходила в сад.

Всё же несколько недель полежать в невролгии объективно пошло бы мне на большую пользу. Жаль, что эта бесплатная медицинская услуга так же от меня далека, как и те два дома по обе стороны линии фронта.

Думала ли я дожиться до того, когда сама фраза "линия фронта" будет для меня значить нечто большее, чем звуки из новостей, одиночество превратится в норму, к которой как грязи надо привыкать, а одичание – реальной перспективой.