Учитель

Настоящее имя – Ибрагим, но прозвище Абай (каз. «абай» – внимательный, осторожный), данное бабушкой Зере, закрепилось за ним на всю жизнь.

В отрочестве Абай стремился освоить высокие образцы ораторского искусства, обычаи и правила, по которым жил народ, примеры честного судейства сложных и спорных вопросов между людьми и племенами.

Во все времена искусство слова, ораторские качества очень высоко ценились среди кочевников.

Можно предположить, что Абай скорее получил знание об истории Степи через народную мудрость, чем через систематическое образование в медресе (медресе – религиозное учебное заведение). Народные сказатели, ораторы, поэты, мастера устного рассказа дали огромную духовную основу творчеству Абая. Он понял, что многие познания и мудрость жизни кроются в народных дастанах, сказаниях о батырах. С юных лет с упоением слушал он акынов и сказателей, впитывая в себя образцы народной поэзии и, подражая им, стал сочинять свои первые стихи.

Так говорил Кабике: «Насущное – это чтобы человек был сыт, одет, обут, имел крышу над головой. Все это ему необходимо. Но кроме насущного есть ещё и существенное – стихи, танцы, айтысы, песни, памятники, наблюдения, опыты…. Но без насущного нет и существенного – никому не придет на ум считать звезды и думать о дальних Галактиках или земных проблемах на пустой желудок, если в нем голодное урчание.

Читал: «Если ты хочешь помочь величию скульпторов, истребив бездарных и слабых, подчинившись пустому ветру слов, который противопоставил их даровитым, у тебя не будет скульпторов вообще».

Хорошая формула. Поэтому не бывает плохих механизаторов, скотников, строителей, специалистов. Нужно «повозиться» с этими людьми. Помочь. Подсказать. Показать. Научить. И если ты вложишь в него свой труд, свою душу из него получится хороший рабочий или специалист».

Так говорил Кабике:

«Мы пили воду из одного колодца, ели хлеб, испеченный одним пекарем, получали знания в одной школе от одних и тех же учителей, лечились у одних и тех же врачей, – чем мы не совхозное семейство, сообщество единомышленников?

Мы выводим весной трактора на поля и скот на выпаса, а осенью убираем выращенный урожай и пригоняем на зимовку потучневшие стада – чем мы не совхозное семейство, сообщество единомышленников?

Мы празднуем одни и те же праздники, радуемся появлению младенцев и оплакиваем усопших – чем мы не совхозное семейство, сообщество единомышленников?»

«И эта земля – земля моих людей – скотников, механизаторов, учителей, специалистов…. В земле моих людей должно укорениться добро, любовь, гостеприимство, верность обычаям предков, уважение и почитание старших» – так думал Кабике.

Сейчас так не думают – сейчас все больше уводят нас в мир будущего, далекого и призрачного светлого, все отдаляющегося и отдаляющегося… 2030 год, теперь уже 2050 год….

А жить-то хочется сейчас, а не в далеком 2050 году, когда даже прах наш уже не будет прахом – он попросту минерализуется, превратившись в одну из многочисленных компонентов земли-матушки.

Жить хочется сейчас, в настоящем: радоваться, работать, есть, пить, одеваться, общаться, рожать детей и нянчить внуков, растить хлеб и мясо, строить, добывать, перерабатывать….

Мы уже пережили одно будущее – коммунизм, не хочется опять наступать на «грабли» будущего.

Обдуть человека ветром слов, и они повисают в воздухе изящной цепочкой доводов, которым мы внимаем, а может, даже руководствуемся ими. Ветер слов….

Так часто бывает в нашей жизни, что «ветер слов» ведет нас в глухие, дремучие дебри, в топи и болота, отравляя наше сознание ядовитыми газами. Разве не это мы испытали в годы «правления» нобелевского логореиста Горбачева-Горби?

Разъясняю термин «логорея» – это новояз, из двух латинских слов, буквальный перевод: недержание речи (рея и логос), образный народный перевод: «понос слов и запор мыслей».

Вот такие «соловьи-разбойники», породившие «ветер слов», и отравляют нашу жизнь. Обдули, надули, наобещали, не выполнили и опять тот же «ветер слов»: обдули, надули, наобещали и… обманули. Все, как в сказке про белого бычка…

4. «Кадры решают всё!».

Сделай меня наблюдательным и находчивым,

чтобы в пестроте будней вовремя

останавливаться на открытиях и опыте,

которые меня взволновали (из молитвы).

Чтобы построить совхоз в голой степи, нужен план и последовательность его осуществления. И материальные ресурсы. И кадры, реализующие эти планы в жизнь.

С чего начать? Что важнее: материальные ресурсы – лес, цемент, шифер, стекло, гвозди…, или же кадры, которые воплотят все твои задумки в реальные объекты: дома, школы, больницы, животноводческие базы, полевые станы, тока, зернохранилища…?

И в памяти всплывают слова, которые он не однажды слышал на собраниях-совещаниях: «кадры решают все». Действительно, можно мечтать о многом и прекрасном, но ведь кто-то должен воплощать эти мысли-фантазии в жизнь. Но кто их воплотит? Не дух же святой и не джин из детских сказок, что сказывала еще его добрая ажешка.

Так думал Кабике:«Значит главный воплотитель наших мечтаний и дум – это труженик: пахарь, скотник, чабан, механизатор, шофер, строитель…, они же воплощают в жизнь наши планы и мечты. Значит главные в этой жизни они, труженики, они соль земли, а не бухгалтера, агрономы, зоотехники, экономисты….

Да, они тоже нужны, но не они главные в созидании, они обслуживают созидателей.

Нужны люди с мозолистыми руками, с честными глазами, с верой, что их труд будет замечен и вознагражден.

Труд созидания, труд воплощения в жизнь задумок своего правителя, труд, направленный на улучшение жизни труженика и его семьи.

А правитель он – директор совхоза! Он должен подобрать кадры, расставить по их способностям и наклонностям, дать им свободу действий, вооружить их своей идеей и возглавить их во имя исполнения поставленных им же задач. Но в их благо! Во благо тех, кто превращает в реальность думы, мечты и чаяния».

Значит, делает он вывод для себя – главное, – кадры. Люди труда, люди созидающие – они соль земли! А как же бухгалтера, экономисты, агрономы, зоотехники…? А они прислуга для тех, кто соль земли. Соответственно и их место в иерархии о чинах и званиях второстепенное.

«Вы – соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделать её солёной? Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить её вон, на попрание людям». (Евангелие от Матфея, гл. 5, стих13).

Нет тружеников, и не нужна обслуга – кого им обслуживать? Не себя же?

Идет массированное переселение сельских жителей в города. Земля теряет свою «силу», тех, кто её обрабатывает, чем же её сделать «солёной», т.е. плодоносящей, если нет тех, кто её обрабатывает, засевает, ухаживает за ней и в нужный час собирает жатву, – «если же соль потеряет силу, то чем сделать её солёной?»

Массовая урбанизация гибельна для нашей страны – мы покидаем те площади, которые заселялись в течение сотен лет, оставляя огромные массивы без пригляда и охраны, при нашем немногочисленном населении бесхозные и бесконтрольные земли могут принести немало бед и лишений…. Мы ещё не раз вздрогнем от близоруких «программ» урбанизации – у нас 9-я в мире территория и мы лишь на 64-том месте по численности населения. Урбанизируются государства с небольшими территориями и многочисленным населением. А подходят ли нам их «лекала»?

Но где же их взять, эти самые «кадры» что «решают всё»? Может попробовать переманить их из Сулуколя? Ведь там мощное халиуллинское племя, люди, проверенные временем и свершениями. Умеющие созидать, невзирая на внешние условия.

Нужно послать своих верных людей для активной агитации, да и директор там далеко не ровня Халиуллину, вряд ли будет воспрепятствовать людям в выезде в другое хозяйство. Задумано – сделано. Тут же отправляются в Сулуколь агенты Тургумбаева.

Разговор.

Агитация.

Убеждение.

И сулукольцы всколыхнулись…. После Халиуллина пришел не тот, на кого надеялись сулукольцы, не оправдал их надежд бывший энкавэдишник. Не принял его народ Сулуколя. Не подчинился его воле. Не пошел за ним. Начался тихий саботаж. Нет не саботаж, а безразличие, апатия. Люди теряли былой задор, желание приумножать силу и богатство совхоза.

Контора, так называлось помещение, где работали директор и главные специалисты совхоза, – медленно отделялась от тружеников – как плавучий кочкарник в озере. Показатели Сулуколя пошатнулись и тихо поползли вниз…. Коллектив уходил в застой…. (читай «Зубры директорского корпуса Семиозерья», повести о Халиуллине и Танько).

И тут как тут «агенты» Тургумбаева. «У нас боевой директор, создаем новый совхоз, выстроим новые дома, школы, садики, базы, склады…». Соблазн велик. Ещё не угасло в душах людей шумная, энергичная, насыщенная делами и героикой целинная эпопея. А тут подворачивается возможность вновь окунуться в романтику великих дел, стать соучастником преобразования целинной степи.

А в Сулуколе после Халиуллина стало как-то дремотно, застойно, скучно….

Сначала молодежь кинулась в Целинный, на разведку. Новый директор, совсем ещё молодой – всего 30 лет, но подвижный, как кусочек металлического натрия в воде, приветливый, просто расспрашивает о семье, родителях, какая работа привлекает….

И шеренги новых тракторов, автомобилей, специальной техники завораживают разведчиков. А там, где вскоре будет стройучасток – горы леса и пиломатериалов, панели финских домов, штабеля шифера, горки ящиков с гвоздями, стеклом…. Как не примагнититься ко всему этому? Да, тем более что директор сам водит экскурсии по будущим цехам и объектам.

Примагнитились.