Риск

Он, что, маньяк какой-то? Не нравится мне эта тема с его игрой. Ой, как не нравится. Но, черт возьми, интригует так, что ладони уже вспотели, и азарт появился.

Я: И каковы правила у твоей игры, мой тайный воздыхатель?

Неизвестно: Один день – один правдивый факт о себе. Не обязательно что-то личное, это может быть банально любимый цвет, но таким образом мы сможем узнать друг друга лучше, сблизиться и только потом встретиться.

Я: Э-э-э, а не проще встретиться сейчас и сказать это все друг другу в лицо? Или что не так? Зачем устраивать какие-то игры, если можно без всех этих тайн посмотреть друг другу в глаза?

Неизвестно: Можно, но так ведь интереснее.

Я: Не вижу ничего интересного, да и выглядит так, словно ты маньяк, который пытается узнать обо мне все, чтобы выследить и сделать то, что хотел. Короче, не хочу я играть в твои игры, я даже имени твоего не знаю! Не пиши мне больше!

Откинула телефон на подушку, задумавшись. Всякое можно понять, но такое в голове не укладывается. Столько заморочек, игры какие-то, тайны, когда можно просто встретиться и решить вживую, интересно ли общение. Стопроцентно там сидел сейчас какой-нибудь ботаник с прыщавым лицом, который просто боится показаться. Ну вот пусть и сидит себе дальше, я на такое не поведусь.

***

– Лин, – разбудил меня голос подруги, громко стучавшейся в дверь комнаты. Выругавшись себе под нос, открыла. – Там курьер пришел, говорит, что без твоей подписи не может уйти.

– Что ещё за курьер? Я ничего не заказывала, – потерла кулаками глаза, пытаясь вырваться из мутной пелены сна.

– Там букет цветов большой и суши. Будешь забирать?

Если это от Макса, выкину все из окна. Не нужно мне ничего от этого мерзавца, пусть засунет все подарки в свою задницу. Но каковым же было мое удивление, когда, приняв доставку, я увидела в записке:

«Сменишь гнев на милость или продолжишь дуться? Не хотел тебя оскорбить, прости. Может, попробуем начать знакомство заново? А это тебе в качестве примирительного жеста.

Тайный воздыхатель».

– Точно маньяк, – положила на стол на кухне суши, принявшись разыскивать вазу.

– У тебя появился тайный воздыхатель, и ты молчала?!

Ленка огромными глазами смотрела на безумно красивый букет ромашек. К слову, – моих любимых цветов. Я знала этот взгляд. Она была восхищена, а мне почему-то стало страшно. Что это за человек такой, который ещё и адрес мой знал? Не пришлось бы мне переезжать.

– Тебе было не до этого, ты меня к Анисимову сватала, – поставила цветы в вазу, сделала нам чай, и мы принялись за еду.

– Прости, Лин, – она виновато потупила взгляд. – Просто ты молчишь, закрылась в себе, работать стала больше после разрыва, и я подумала, что ты так боль глушишь. А про Тимофея Александровича начала, потому что вижу, что его взгляд не простой. На других он так не смотрит. Да и вспомни ты, когда вы с Максом вместе ещё были, он постоянно вас рассаживал, видимо, ему противно было смотреть на ваши обнимашки. И придирки его тоже объяснимы, если так посудить. Он ищет повод столкновения с тобой.

– Плевать, что он там ищет. Он мой преподаватель, старше вдвое, и не нравится мне. Прошу тебя, перестань говорить про него, иначе я от тебя съеду. – Одарила Лену строгим взглядом, после чего она согласно моргнула. – У нас сегодня выходной, между прочим! Чем займемся?

– Ой, – она запихнула в рот ролл, начав медленно его пережевывать.

– Так, ясно, – я смиренно улыбнулась, понимая, что сегодня мне снова быть одной. – Андрей?

– Ага, пригласил в какой-то ресторан в Moscow-city, а перед этим прогуляться в том районе. Говорит, там красиво, здания высотные, просторно и всякое такое… Ты не обижаешься?

Мотнула головой отрицательно, только сейчас заметив, как светилась подруга. Быть может, я ошибаюсь, и Мозгов – не такой уж и мудак? На секс он Ленку уже развел, но не сбежал, а продолжает общение, на свидания приглашает. Если мои догадки неверны, то это к лучшему. Лена такая счастливая, когда говорит о нем.

– Конечно же нет! – Теперь улыбка у меня была искренней. – Повеселись там как следует и вечером мне все расскажешь!

– А ты про своего воздыхателя. Кстати, передай ему, что роллы просто бомбезные, – рассмеялась Ленка, когда я недовольно сморщилась.

Не буду больше писать я этому воздыхателю. Что за трус такой? Лучше бы сам пришел, да принес все это, чем курьеров посылать. Точно ботаник какой-нибудь, наверняка никогда не подкатывавший к девушкам и решивший, что таким способом сможет заинтриговать, заставить думать о себе. Ладно, заставил, но не более. Изводить себя на пустом месте не собираюсь, слишком много чести.

После того, как Лена упорхала на свидание, я успела вычистить всю квартиру до блеска, пройдясь тряпками по всем видимым и невидимым углам. Уборка всегда расслабляла меня, в такие моменты казалось, что я навожу порядок не только на полках, шкафах и столе, но и в своей голове. Раскладываю мысли и переживания по собственным – воображаемым – полочкам, избавляюсь от ненужных переживаний, складывая их в потаенные углы головы, чтобы больше никогда не возвращаться.

Когда мы с Максом были вместе, все свое свободное время я проводила с ним, развлекаясь и чувствуя себя свободной. Иногда даже счастливой. Не сказала бы сейчас, что действительно его любила, но нравился он мне определенно. Наверное, именно поэтому я так легко решилась на расставание и не напилась после того, как узнала о его измене. Но сейчас, сидя одна в пустой квартире, как никогда сильно я ощущала нехватку и потребность в общении с кем-то, даже с Рыжиковым.

Разыскала в списке контактов его имя, хотела позвонить, но вовремя одумалась. Нечего саму себя в прежнюю яму загонять. Люди не меняются. Изменил однажды, изменит и дважды.

Я сильно об этом еще потом пожалею, буду долго себя ругать, когда мои представления оправдаются, но зато займу свой вечер. Возможно, даже получу удовольствие, вдруг этот ботаник окажется весьма интересным собеседником, и мы даже подружимся? Взяла телефон, быстро набрав сообщение и тут же его отправив, пока не передумала.

Я: Хорошо, я готова продолжить наше общение, но только в формате тет-а-тет. Через час жду тебя в парке, который рядом с университетом. Если не придешь, расценю это как нежелание общения, и никакие цветы не помогут. Спасибо, кстати, за букет. Очень красивый.

Ответ пришел не сразу, но его положительный окрас меня обрадовал. Надо было так с самого начала, а не начинать бессмысленную переписку, только испортившую первое впечатление о человеке.

Вечерами в Москве прохладно. В Питере тоже не жарко, но изредка погода баловала солнышком. На московских же улицах мне иногда кажется, что солнце забывает о своем существовании. По крайней мере, именно в этом году. Поэтому, надев макси-юбку светло-коричневого оттенка и заправив в нее белую рубашку, облачилась в кожанку и шелковый шарфик светло-голубого оттенка. Люблю, когда тепло и ниоткуда не дует, потому что очень легко простужаюсь. Всего двадцать один, а спина иногда болит так, словно мне тридцать.

А все почему? А потому что Ленке вечно жарко, а мне вечно холодно, и мы никак не можем сойтись в температурных режимах, часто назло друг другу то открывая все окна, то закрывая.

Я пришла на десять минут раньше. Не знаю, зачем и почему, но мне хотелось увидеть его еще издалека, чтобы, если вдруг не понравится, сбежать, чтобы это выглядело так, что это я передумала и не пришла. Мне хотелось, чтобы у меня был выбор, и я его себе создала. Пусть призрачный, но он был.

Присев на скамью, начала разглядывать, как разноцветные листочки падали с деревьев, кружась и оседая на земле. Я любила осень именно за это: за яркость красок деревьев, мелькающих и тут и там, когда идешь по улице, за необычные фигурки птиц в небе, улетающих в теплые края, чтобы перезимовать, и за дожди. Мне нравилось гулять по улице в дождь, подставлять лицо каплям и думать, что мне подвластно все, но удавалось это редко.

Не заметить идущую мужскую фигуру, оглядывающуюся по сторонам в поисках кого-то, было сложно, и я ее заметила. Сказать, что я удивилась, наверное, не сказать ничего. Можно было ожидать кого угодно, можно было и дальше думать, что вымыслы подруги – просто вымыслы, но ко мне шел Анисимов собственной персоной. Совершенно спокойный, расслабленный, с цветами, с этой своей красивой улыбкой, и шел он не мимо, нет, целенаправленно ко мне.

Я испугалась. Хотелось встать и убежать, но ноги приросли к земле, потому что… Потому что глупо, потому что ненормально, потому что… Черт возьми, это не может оказаться правдой. Я не могу нравиться своему преподавателю, не могу. Засуетившись, не сразу заметила, как Тимофей Александрович подошел совсем близко, встав напротив. Он улыбнулся приветливо, смотря мне прямо в глаза.

– Не рада увиденному? – хмыкнул он, когда понял, что за замешательство, должно быть, выразилось на моем лице.

– Я… Здравствуйте, – смутилась, более не понимая, как на него реагировать. – Это вы мне писали? Вы прислали цветы и, о боже, вы мне подложили эту записку?

Зачем-то спрашивала я, хотя понимала, что так оно и было. Вопросы были бессмысленны, никто другой не проходил тут в последние двадцать минут, и никто другой не шел намеренно ко мне. Это был Анисимов, и отрицать это было совершенно глупо.

Анисимов тяжело вздохнул, присел рядом, повернувшись ко мне. Выглядел он хорошо. Голубоватая, в тон моего шарфа, рубашка, и темно-синий костюм, который не скрывал крепости его тела и придавал ему особого шарма. Густые смолистые волосы мужчины были уложены гелем, как и всегда, аккуратно, лицо гладко выбрито. Никогда не видела его со щетиной, хотя, мне кажется, ему бы не пошло.

– Ангелина, понимаю, выглядит это все весьма странно в твоих глазах. Взрослый мужчина, твой преподаватель, да еще и с репутацией бабника, хотя, честно, не знаю, откуда взялись эти слухи. Ни с кем из студенток за годы преподавания я не спал, – зачем-то начал оправдаться Тимофей Александрович. – Пишет тебе записки, смски, как школьник, дарит цветы. Я бы в жизни не решился на подобное, если бы ты не была мне давно симпатична. Я хотел заявить о своих чувствах, но понимал, что ты испугаешься, поэтому в качестве альтернативы и подложил тебе записку. Думал, у нас завяжется общение, мы прикипим к друг другу, а потом встретимся, когда оба будем этого желать. Но ты настояла на очной встрече сейчас.

Он смотрел пронзительно, ждал, пока отвечу. Но я смотрела на него и видела не мужчину, с которым можно попробовать что-то – даже общение, а своего преподавателя, и это пугало. Я отвернулась, глубоко вдохнув свежий вечерний воздух, пошевелила слегка озябшими пальцами, что, судя по резкому движению Анисимова, не осталось им незамеченным. Он хотел меня коснуться, но передумал в последний момент. Да, лучше не стоит, это будет слишком. Вся эта ситуация уже чересчур глупа, еще не хватало его прикосновений.

– Извините, – встала со скамьи, отодвинувшись на безопасное расстояние. – Давайте забудем об этом, ладно? Не пишите мне больше, пожалуйста. И цветы не дарите. Поймите, вы для меня…

– Преподаватель, я понял.

Тимофей Александрович продвинулся по скамье, видимо, к урне, и выбросил в нее букет. Поднялся, намеренно обойдя меня, дабы не нарушить расстояния.

– Все дело только в моем статусе? – не унимался он.

Мне хотелось сказать, что да, но я не могла признаться в этом самой себе. Он действительно был красив, наверное, встретив мы друг друга в другой жизни, я бы запала на него, но не сейчас. Сейчас – это глупо и бессмысленно, сейчас мы не в том положении, чтобы…