Роман на три минуты

Нравилась мне эта девчушка, такая она милая. Я вообще детей люблю. Всегда мечтал о большой и дружной семье с тремя детками, счастливой женой и радостью в доме, но, дожив до двадцати семи лет, так и не добился этого. Время, конечно, у меня ещё есть, его даже достаточно, но жизнь не безгранична, и поторопиться стоит. И вот он мой шанс – Ева, сидевшая рядом с дочерью, – такая красивая и такая недостижимая.

Мне безумно хотелось залезть в ее голову и узнать, как же пробиться сквозь выставленную ей стену, но такой способности я не имел, поэтому просто любовался ей и искал в своей голове варианты. Я мог бы подействовать через Соню, но было бы это честным с моей стороны? Хотя, как говорится, в любви, как и на войне, все средства хороши. Да, Сонечка поможет мне.

– Можешь остановить тут? – попросила Ева у супермаркета, я кивнул. – Я куплю продуктов и вернусь, не шали и веди себя хорошо.

– И ты купишь мне Киндер? – Сонечка умоляюще сложила ладошки перед собой. Я улыбнулся.

– Да, куплю, но отдам в том случае, если Егор скажет, что ты себя хорошо вела. Иначе я съем его сама, – Ева пригрозила девочке и двинулась к магазину.

Оставшись наедине с малышкой, я открыл переднюю дверцу и пригласительным жестом похлопал по своим коленям. Соня не отказалась от заманчивого предложения и уселась у меня на коленях. Руки положила на руль поверх моих, начав выкручивать его в разные стороны. Колеса, конечно, скажут ей пару ласковых за такое кругосветное, но чего не сделаешь ради счастья маленькой девочки?

– Тебе нравится Ева? – резко спросила Соня, огорошив меня.

– Чего?

– Что ты чегокаешь?! Нравится или нет?! – маленький пальчик ткнул меня в грудь. – Отвечай!

– Ужасно нравится, я влюблен в нее также сильно, как Кай в Герду.

Малышка задумалась. Свела брови к переносице и внимательно на меня посмотрела.

– Хм, – девочка явно меня оценивала. – Раз как Кай в Герду, то хорошо, я не против. Ты мне нравишься! Я буду рада, если ты станешь мужем Евы!

Я поперхнулся воздухом. Мужем?! Рановато пока делать такие прогнозы, мне бы хоть ее расположения добиться, а потом уже думать, кем ей вообще быть. Вдруг мы не сможем быть вместе, не сойдемся характерами или вообще поубиваем друг друга. С учетом взрывоопасности Евы и моей нетерпеливости, думаю, мы с точностью в девяносто девять целых и девять десятых убьем друг друга.

Сонечка продолжала крутить руль и нажимать на кнопку сигнала, немного подбешивая меня этим противным звуком, и мы оба не заметили, как вернулась Ева. Недоверчиво оглядев меня, она кивнула в сторону детского сиденья, явно требуя, чтобы я пересадил Соню туда. Повиновался.

– Ну, ты хорошо себя вела? – поинтересовалась у дочери Василевская.

– Да, – ни секунды не думая, дала утвердительный ответ Соня.

– Подтверждаю, она вела себя очень хорошо, – подмигнул девчушке.

– Тогда держи награду, – Ева отдала дочери киндер, и мы продолжили движение.

Добравшись до пункта назначения, я высадил девочек, помог им занести вещи и уехал, как и попросила меня Ева. Не стал играть на ее нервах. С нее сегодня достаточно, дальше был бы перебор, ну, по крайней мере, мне так кажется.

***

– Забери к черту свой подарок! – в меня прилетела коробка из-под телефона.

Блять. Серьезно? Я же просто хотел сделать ей приятное. Что снова не так? У нее плохо работал телефон, я, как истинный джентльмен, купил ей новый и подарил. Не требую же ничего взамен, просто отдал, потому что посчитал, что так будет верно.

– Не смей мне ничего дарить! – кричала она. Хорошо, что все ребята уже разошлись, и никто не видел нашей сцены. – Я тебя не просила! Мне не нужны подачки! Я сама в состоянии заработать.

– Это подарок, я просто хотел сделать тебе приятное, – уточнил я, убрав коробку в сторону.

– Мне неприятно все, что ты делаешь. Все, – акцентировала внимание на последнем слове, выделив его голосом. – Я не хочу с тобой иметь никаких дел.

– А я хочу, – пришел мой черед упрямиться.

Несильно схватил ее за локоть, притянув к себе. Удерживая в руках, чтобы не рыпалась, не оставил ей шанса сделать и шагу назад. Между нами практически не было расстояния. Всего несколько сантиметров. Глаза в глаза. Губы на уровне губ. Ева тяжело дышала, пытаясь вырваться, пока я смотрел в ее глаза и ловил себя на мысли, что мне ужасно нравится видеть их напротив. А еще чувствовать тепло ее дыхания на своем лице.

– Отпусти меня, Широков! – попытка вырваться не увенчалась успехом. – Ты адекватный, м?

– А я не видел раньше, что у тебя такие глаза красивые, – сглотнул.

В голове набатом вертелась мысль: «Поцелуй ее»! И я повиновался своему внутреннему голосу, требовательно накрыв уста Евы страстным поцелуем. Она, опешив, дала себе слабину и ответила, углубив поцелуй. Однако уже через пару секунд, когда я все же отпустил ее, чтобы зарыться в этих шикарных блондинистых волосах, воспользовалась моментом и оттолкнула меня.

– Идиот! – возмущалась она.

– Я тебе явно нравлюсь, – подытожил я, расшифровывая в голове ее реакцию.

Она отталкивала меня, но при этом сама отвечала на поцелуй. Кричала на меня, обзывалась, явно проявляя ненависть, что совсем не вязалось с поведением человека, которому плевать на меня. От ненависти до любви один шаг? Кажется, мы двигались в верном направлении. Ева уж точно была на полпути к этому шагу.

– Ты забыл добавить частичку не, – съязвила она, демонстративно оттирая губы после меня. – Ничего, в твоем возрасте бывает. От амнезии, говорят, таблетки помогают. Сходил бы, купил, а то, не дай бог, забудешь все на свете, да еще и решишь в своей голове, что я тебе девушка, приставать начнешь.

– А ты бы хотела, чтобы я приставал, да? Поэтому просишь меня об этом? – ухмыльнулся я.

– Я бы хотела тебя кастрировать, чтобы ты не головкой думал, а головой, но, думаю, мне за это срок дадут, – холодно бросила она, – поэтому придется просто сделать так.

Я не сразу понял, к чему она клонила. Когда до меня дошло, было уже поздно. Нога Евы уже сильно впечаталась мне между ног, и я, схватившись за то место, по которому пришелся удар, взвыл от боли.

– Еще раз попытаешься хоть пальцем меня коснуться вне наших выступлений и тренировок, я ударю тебя снова, – отчеканила она. – Каждая попытка будет заканчиваться ударом по твоим яйцам, поэтому, если они тебе нужны, то больше не прикасайся ко мне!

Развернулась на каблуках, дойдя до выхода, а потом, повернувшись, добавила:

– За подарки будет такая же реакция, – Василевская тяжело дышала. – Тебе будет лучше, если ты найдешь себе какую-нибудь идиотку, которой сможешь запудрить мозги. А меня просто оставь в покое!

Когда она покинула студию, я выискал в холодильнике лед и приложил к месту удара. Ну, уж нет, подумал я, теперь я точно ее добьюсь. Пудрить мозги? Так вот чего она боялась. Пудрить ей мозги никто не собирался. Я хотел стать ее любимым человеком и стану. Она оттает, не сможет сопротивляться, если я найду подход. А я найду и сделаю это сам или с помощью Сонечки. Но Ева еще сама будет от меня сходить с ума!

5

    Ева

Господи боже, как же он меня уже достал! Невыносимый! И на кой черт я ему сдалась? Нашел бы себе давно другую дуру! Я не хочу быть его пассией! Не хочу! Что ж непонятного?

Да, я злилась, имела право, между прочим. Этот несносный Широков снова воспользовался своим положением и поцеловал меня прямо во время тренировки!!! Конечно же, он получил по лицу. Яйца пришлось всё-таки пожалеть. Я, конечно, очень против его потомства в будущем, ибо его гены вряд ли возымеют хорошее влияние на ребенка, а ещё пара таких вредных мужиков нашему миру не нужна, но бить его между ног слишком жестоко.

Остудившись холодной водой в раздевалке, я глубоко вздохнула. Боже, как же хорошо дышится там, где нет Широкова. Где он не выносит мне мозг и не пытается меня домогаться.

– Ев, все хорошо? – Ксеня нарушила тишину.

– Да, – улыбнулась ей. Месяц отношений с Даней пошел ей на пользу, она расцвела. – Я просила его меня не трогать, а он все равно лезет. Разве не видно, что я не хочу?

– Он в тебя влюбился, Ева, не видит, а иначе не умеет. Хочет тебя добиться, думает, что поступает верно. Просто привык, что девушки к нему в руки падают, как капли дождя с неба – легко и просто, а ты сопротивляешься, отпор даёшь. Его это ещё больше заводит, и он не контролирует себя. Просто хочет, как ребенок игрушку.

– Пусть найдет себе другую игрушку, – психовала я.